Читаем без скачивания Десять тысяч стилей. Книга третья (СИ) - Головань Илья

– А я – водонос. Забочусь о том, чтобы их рты не пересохли, и они всегда могли говорить, – продолжил мужчина.

– Не думал, что эти старики так важны, – сказал Ливий.

– Не только они, но и я. Старики не могут встать. Они должны сидеть и повторять свои имена. Я просто подношу воду, но без меня мир бы рухнул, – сказал мужчина.

– Вот как.

– Детали очень важны. На мелочах стоит мир. Предназначение этих стариков – повторять свои имена. Мое предназначение – давать им воду. А в чем твое предназначение, Ливий?

– Откуда вы узнали мое имя? – спросил парень, но в ту же секунду и мужчина, и старики, и пустыня пропали. Ливий вновь был посреди черноты, в которой даже не существовали понятия пространства и времени.

«В чем мое предназначение? Я свершил свою месть. За этим стояли еще какие-то люди, и я хочу с ними разобраться, но разве можно это назвать моим предназначением?», – думал парень.

Ливий не находил ответа. У него не было какой-то весомой причины жить. Здесь, посреди черноты, парень думал о жизни совсем по-другому.

«Я все еще хочу знать, кто за всем стоит. У меня есть друзья. Есть Сильнейший, которого я хочу превзойти. Мне нельзя оставаться здесь!».

– Даум. Дага. Бортош. Хум.

Ливий стал повторять эти четыре слова. Теперь парень понимал, что это не только фартах, мантра для обретения спокойствия, но и имена тех стариков, на которых держался мир. Так ли это было на самом деле, Ливий не знал. Но он верил в это.

– Даум. Дага. Бортош. Хум.

Разум медленно обретал спокойствие. Чернота почувствовала это. Теперь, когда Ливий переставал думать, она стала двигаться еще дальше, пожирая его тело. Руки, ноги – парень больше не чувствовал конечностей. Вскоре очередь дошла до живота.

– Даум. Дага. Бортош. Хум.

Когда чернота добралась до сердца, Ливий чуть не утратил концентрацию. Это было страшно. Казалось, будто кто-то вливает холодную воду внутрь тела, заставляя его остыть. Вот что-то горячее билось в твоей груди, а вот там уже ничего нет.

Второй раз Ливий чуть не потерял умиротворение, когда чернота добралась до горла. Казалось, будто кто-то душил его холодными руками, но парень поборол страх и продолжил повторять имена стариков.

– Даум. Дага. Бортош. Хум.

Чернота дошла до рта. Ливий больше не мог говорить, но слова раз за разом отдавались в его разуме. Здесь не нужен был рот.

Нос был без надобности – парень не дышал в этом месте. Глаза тоже – вокруг была сплошная тьма, и смотреть было не на что. Когда чернота дошла до мозга, Ливий понял, что добрался до апогея умиротворения. На большее человек просто не был способен.

«Помни об Охироне, Ливий».

Слова Ликурга, которые он сказал напоследок, пронеслись в голове парня.

«Гекта».

Глава деревни показал Ливию прием. И парень понял, что это именно то, что нужно. Сейчас он был в самых глубинах разума, которые воссоздали Гекту в малейших деталях. Ливий знал, что нужно делать.

Чернота нехотя уходила из тела. Было не так-то просто отобрать у нее что-то обратно, но Ливий решил выложиться на полную. Жизнь вновь закипела в теле парня. Он не знал, сколько протянет, ведь смерть была уже слишком близко, но не стоило колебаться сейчас.

Энергия стала выходить из рук парня, обретая форму колец. Ливий ударил, но ничего не вышло. Прием Ликурга был слишком сложным. Но парень бил и бил, раз за разом пробуя выполнить Гекту.

Сейчас у Ливия не существовало чувства времени. Он не знал, сколько сотен или тысяч попыток сделал, не знал, сколько часов, дней или месяцев прошло. Парень просто повторял Гекту раз за разом, сжигая жизнь в своем теле.

Чернота вокруг начала завывать. Она чувствовала опасность, которая исходила от Ливия, и это стало еще одним стимулом для парня. Он был на верном пути.

Простой удар кулаком рассек тьму. Энергия, которая сворачивалась в кольца вокруг руки, хлынула вперед, создавая пролом в окружающей черноте. Теперь Ливий видел выход.

Парень побежал туда. Чернота не хотела отпускать свою жертву, она скрипела и завывала, двигаясь наперерез Ливию. Но все было напрасно, парня было не остановить. В самую последнюю секунду, когда чернота почти захлопнула собой проход, Ливий смог выскочить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 3. Возрождение

Над Ливием был свет. Выход из этого мира странных снов, в который он попал. Парень мог вернуться к реальности в любой момент, но он не хотел этого пока делать, ведь прямо перед ним стоял самый важный человек в его жизни.

Сэнталия.

– Мама, – сказал Ливий.

– Ты прошел долгий путь, Ливий, – сказала Сэнталия. Она была красивой, такой, какой ее помнил парень. Это были не кошмары: не было никакого обезображенного лица, только теплая и ласковая улыбка женщины, которая через многое прошла.

– Я убил их, – сказал Ливий.

– Знаю. Это было нелегко. Ты сделал это для нас? – спросила Сэнталия.

– Нет. Раньше я думал, что для вас. Теперь понимаю, что я это делал для себя. Я не смог бы жить дальше, если бы не убил этих людей, слишком сильной была боль внутри меня, – сказал парень.

– Ты вырос, Ливий, – сказала Сэнталия. – Присядь сюда.

Непонятно откуда взялась скамейка. Парень не раздумывая сел рядом со своей матерью. Сначала они долго молчала, а потом Сэнталия начала гладить Ливия по голове.

– Что дальше? – спросила она.

– Буду жить. Я хочу стать сильным. У меня там друзья есть, да и девушка, – сказал Ливий.

– Это замечательно, – сказала Сэнталия и потрепала парню волосы. – А насчет убийц?

– Я найду тех, кто за это ответственен. Во мне больше не горит жажда мести, но я хочу знать. Может, это как раз из-за меня всех вас…

Женщина приложила палец к губам Ливия.

– Не смей такого говорить. Ты был маленьким мальчиком и ни в чем не виноват. Виноваты убийцы, а не ты.

Парень замолчал. Он часто винил себя. За слабость, за трусость – много за что. Конечно, Ливий понимал, что это глупо, но не так легко отринуть чувства в своем сердце.

– Что это? – спросил парень. В воздухе стали парить какие-то зеленые ленты.

– Твоя жизненная сила. Ее осталось слишком мало, оттуда было тяжело выбраться, – сказала Сэнталия.

Ливий кивнул. Он и сам знал, что уже на пределе. Нужно было заканчивать этот разговор и возвращаться в реальный мир, но парню хотелось посидеть со своей мамой хоть на несколько мгновений дольше.

– Я помню, как увидела тебя. Ты был таким маленьким и голодным, шел куда-то посреди улицы. Никто не обращал на тебя внимания. А у меня что-то защемило в сердце, и я не смогла пройти мимо.

Парень слышал эту историю не один раз. Ее рассказывала и сама Сэнталия, и ее коллеги по цеху, вместе с которыми Ливий жил.

– Не знаю, откуда ты. Кто твои настоящие родители, и вообще с Мастаграда ли ты. Надеюсь, что ты сможешь что-то узнать. Если захочешь, – сказала женщина и улыбнулась.

– Не уверен, что мне это нужно. Ты – моя мама, – сказал ей Ливий и заметил, что глаза Сэнталии стали немного влажными.

А потом парень понял, что видит кое-что еще. Вдалеке перед собой можно было различить фигуры каких-то людей. Они неотрывно смотрели на Ливия, хоть он и не видел их лиц.

– Кто это? – спросил парень. Ливий узнал эти фигуры: однажды он видел их во сне.

– Не знаю, – сказала Сэнталия. – Думаю, они хотят с тобой поговорить, но пока не могут. Тебе пора, Ливий.

Он и сам знал, что пора. Разум Ливия стало нести вверх, а вместе с тем и тело, которого в этом мире на самом деле не существовало. Парень до конца смотрел на Сэнталию, которая смотрела на него в ответ и продолжала улыбаться.

Ливий открыл глаза. Он лежал в каком-то темном месте, вокруг ничего не было видно. Парень сразу попытался встать, но понял, что не может этого сделать. Тело никак не реагировало на команды мозга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– …

Говорить Ливий тоже не мог. Рот раскрыть парень сумел, но вот звуки из него не раздавались, только какое-то легкое хрипение. Было понятно, что тело находится в ужасном состоянии. Выход из этого был только один.