Читаем без скачивания Почему экономическая наука должна стать прикладной интерпретацией достаточно общей теории управления - Внутренний СССР

Более важно, что по мере того, как рынок становится более «конкурентным» в том смысле, что влияние отдельного субъекта на состояние рынка уменьшается, ядро сужается, однако «конкурентный» делёж продолжает оставаться в ядре. В пределе, когда число продавцов стремится к бесконечности, ядро сходится к конкурентному дележу. В подобных построениях ведущую роль играет понятие конкуренции: так, существование общего равновесия вытекает из строгого определения конкуренции. Напротив конкуренция является естественным понятием, его не надо обосновывать никакими доводами ad hoc. Можно исследовать условия конкуренции как предпосылку, используя результат, который дают подобные модели, — размеры ядра.

Другие понятия решения в играх n лиц

Понятие ядра связано с понятием сотрудничества. Поскольку в кооперативных играх поведение коалиций связано с сотрудничеством игроков для достижения обоюдной выгоды, то мы вынуждены вновь обратиться к обобщениям понятия разумного поведения отдельного индивидуума. Понятие равновесия, по Нэшу, отражает суть данной проблемы: отдельный участник экономического процесса заранее оценивает свои лучшие возможные действия при заданных (возможно, наносящих ему ущерб) действиях других участников. Данная постановка позволяет рассмотреть многие явления, например неполной информации, «“ошибочных” ожиданий» и т.д.

Более того, именно в кооперативных играх выигрыши отдельных участников экономического процесса a priori не рассматриваются, совсем наоборот: сужается поведение коалиции, которое приводит к коалиционным выигрышам, а распределение выигрышей внутри коалиции оставляется без внимания. Чтобы исследовать подобного рода вопросы, с помощью характеристической функции было построено семейство решений, каждое из которых в отдельности называется «ценой» игры для определённого участника.

Шепли определил цену игры n лиц, грубо говоря, как среднюю по всем коалициям, в которых участвует данный игрок, предельную долю игрока в выигрыше коалиции. И хотя политологи широко используют это понятие при изучении голосования на выборах и процессов принятия групповых решений, экономисты лишь совсем недавно стали применять его в исследовании проблем теории частичного равновесия (например, дуополии) и теории общего равновесия».

Этим статья Э.Роя Вайнтрауба и завершается, хотя такое её окончание производит впечатление, что в ней что-то так и осталось недосказанным. Чтобы развеять это впечатление недосказанности, обратимся к статье “Математическая теория игр”, опубликованной в интернете [28] на сайте Александра и Алексея Наймушиных.

«Математические науки выделили собственную дисциплину, которая исключительно исследует игровые явления как явления, поддающиеся обработке математическим аппаратом. Истоки теоретико-игровых рассуждений восходят с работам Баше де Мезирака (середина 17 века). Сама же идея создания математической теории конфликта — теории игр — формируется с начала 20 века, о чём свидетельствуют труды К.Бутона, Э.Ласкера, Е.Мура, Э.Цермело, Э.Бореля, Г.Штейнгауза. С этого момента начинаются появляться работы по теории игр, которые начинают применяться в математике, экономике, биологии, кибернетике. (…)

Теория игр представляет собой раздел математики, занимающийся исследованием вопросов поведения и разработкой оптимальных правил (стратегий) поведения каждого из участников в конфликтной ситуации.

Игра представляется как модель любого конфликта, то есть такой ситуации, в которой задействованы [29] несколько участников с различными интересами, мотивами, установками. Для теории игр безразлично, кто или что скрывается за игроками: одушевлённые или неодушевленные объекты, природа, элементы социального или биологического бытия. Для неё основное то, что имеется конфликт и игроки или даже один игрок, которым она предлагает математически точно рассчитанные действия в условиях разной степени неопределённости. Человека же втягивает в игру стремление улучшить свое состояние и позицию в игре и через игру. Неопределённость как магнит притягивает к себе не только игрока, но и наблюдателя, зрителя. «Силой, движущей игроков, является надежда на выигрыш. Привлекательность игр состоит в значительной степени в неопределённости результата. Эта неопределённость побуждает людей вступать в конфликтные ситуации, участвовать в игре не только в качестве игроков, но и в качестве болельщиков». По Ж.Паскалеву получается, что сами люди сначала вступают в конфликт, чтобы в условиях неопределенности выиграть, то есть признак выигрыша обязательно присутствует в игре и он является вторичным, производным от самого конфликта. Конфликт должен закончится определенным результатом: чьим-то выигрышем, или проигрышем, или же ничейным результатом.

Итак, в теории игр в качестве базового признака игры принят признак — конфликт.

(…)… известный специалист по конфликтологии А.Я.Анцупов, отмечая, что понятие конфликт относится к понятиям «резиновым», имеющим очень большой объем, заключает: «… конфликт в самом широком смысле включает всё, начиная с войны и заканчивая выбором между молочным и сливочным мороженым…». Конфликт может разворачиваться на внутриличностном уровне, межличностном, между социальными группами, государствами и коалициями государств. (…)

Математическая теория игр накопила значительный познавательный потенциал теоретического разрешения конфликтных ситуаций в рамках своей теории. Дж. фон Нейман — основоположник самой науки, резонно замечает, что «… если теория шахмат была бы уже полностью известна, то в эту игру было бы неинтересно играть». Однозначно, что создав единожды исчерпывающей алгоритм игры, разрешения конфликта, теория превращает игровую ситуацию в рутинную, механическую деятельность. Игра как бы подготавливает труд, создает для него условия, служит основой. То, что сначала осваивается в игре и как игра, далее переходит в обыденное трудовое действие. В этом игра предшествует труду как подготовка и само условие результативного труда.

(…) Теория игр есть теория принятия оптимальных решений в условиях конфликта, причём сознательно оговаривается, что: «… теория игр, имея дело с принятием оптимальных решений, относится к нормативному, а отнюдь не к дескриптивному аспекту [30] познания конфликтов. Тем более она не касается описаний тех или иных игр в житейском смысле этого слова, также являющихся конфликтами или, если угодно, их имитациями. Точно так же теория игр лишь в ограниченной мере затрагивает конструктивный аспект познания реальных конфликтов (и в том числе их имитаций — игр) и не призвана указывать рецепты победы, хотя и может способствовать их выработке».

С одной стороны, математическая теория игр претендует на всеобщий охват явлений и процессов, в которых наличествует конфликт, а с другой стороны, жестко оговаривает рамки своей деятельности — что ни за что фактически не отвечает. Теория конфликта [31] — одно явление, практика недопущения опасных последствий конфликта совершенно иное».

Хотя такое продолжение текста одной статьи текстом другой на кого-то из читателей может произвести впечатление порождения нами превратного мнения о теории игр с помощью «клея и ножниц», тем не менее последний абзац этой статьи и выражает то, что осталось недосказанным в статье Э.Роя Вайнтрауба: математический аппарат «теории игр» развит и многие математики-абстракционисты «игровики» смотрят на Мир свысока через его призму, не задумываясь о том, как Мир смотрит на них, однако в практических приложениях теории они во многом бесплодны: приложений впечатляющей и логически красивой теории, позволяющих эффективно решать наиболее значимые задачи в разных отраслях деятельности общества, — реально нет. В частности, — и это главная для экономики общества «частность» — настройка макроэкономической системы государства на гарантированное удовлетворение потребностей большинства населения — не в теории, а в реальной жизни — по-прежнему удел умельцев, обладающих чутьём и освоивших теоретически не формализованные навыки, а не гарантированный результат расчётов спектров распределения инвестиций, налогов, кредитов по отраслям народного хозяйства, группам населения и т.п. на основе моделей, развитых в математической теории игр.

Причина такого положения дел состоит в том, что теория игр — выражение Я-центричной демонической нравственности и соответствующего ей Я-центричного способа миропонимания. Она выросла из потребности индивидуалиста эксплуатировать складывающиеся вокруг него обстоятельства либо с наибольшей отдачей для себя, либо с наименьшим ущербом для себя (конечно по его субъективным оценкам и того, и другого). Индивидуалист в осуществлении своих притязаний эксплуатировать обстоятельства (включая в них и других персонально выявленных индивидуалистов и не персонифицированную окружающую среду) ограничен только этими обстоятельствами и его собственными представлениями о своих возможностях действовать в них (при этом представления о возможностях могут отличаться от реальных возможностей), а так же притязаниями и возможностями других индивидуалистов эксплуатировать те же самые обстоятельства (включая в них и первого индивидуалиста).