Читаем без скачивания Алхимия денег. Как банки делают деньги… из воздуха - Катасонов Валентин Юрьевич

Примечательно, что в результате серии снижений ключевые ставки в ряде стран «группы 37» уже стали сопоставимы с ключевыми ставками Центробанков «золотого миллиарда». Например, на сегодняшний день ключевые ставки Сербии, Гонконга, Перу составляют 2,50 %.

Вместе с тем, в целом ряде стран «группы 37» ключевые ставки все еще измеряются двузначными цифрами. Например, ключевая ставка Центробанка Украины сегодня равна 17,00 %; Анголы – 15,5 %, Египта – 14,25 %.

Большинство Центробанков предпочитают острожные снижения, используя стандартный шаг в размере 25 базисных пунктов (0,25 процентных пункта). Но некоторые Центробанки прыгают сразу через несколько «ступенек». Например, Центробанк Египта 22 августа понизил ключевую ставку с 15,75 % до 14,25 %, т. е. на 150 базисных пункта (сразу шесть «ступенек»).

А Центробанк Турции (после того, как президент страны Р. Эрдоган сменил его руководителя) 24 июля нынешнего года понизил ставку с 24,00 % до 19,75 %. Конечно, Р. Эрдогану этого мало, он будет добиваться снижения до значений, измеряемых однозначными цифрами. Но, тем не менее, это рекорд последних месяцев в «группе 37». Центробанк Турции сразу перепрыгнул через 425 базисных пункта, или 17 стандартных «ступенек».

Если начнется гроза нового финансового кризиса, то, я думаю, и другие Центробанки подобно Банку Турции будут сразу прыгать через несколько «ступенек».

Некоторые эксперты обращают внимание на то, что Центробанки разных стран начинают действовать более скоординировано. Через некоторое время, наверное, не останется Центробанков, которые будут пытаться плыть против течения. То есть повышать ключевые ставки.

В мире денег начался процесс «похолодания», т. е. перемещения ключевых процентных ставок из положительной зоны в отрицательную. Начавшееся в мире денег «похолодание» уже повлекло за собой «похолодание» на финансовых рынках. Это выразилось в заметном увеличении объемов долговых бумаг, имеющих отрицательную доходность. На сегодняшний день в минусе оказалось долговых государственных бумаг на сумму около 16 трлн. долл., что примерно составляет 30 % всего мирового рынка таких бумаг. Вот и Трамп мечтает о том, чтобы облигации американского казначейства пополнили мировой рынок бумаг с отрицательными процентами.

Все это глобальное денежное и финансовое «похолодание» явно не соответствует принципам классического капитализма с его краеугольными понятиями денежного капитала и ссудного процента. Глобальное «похолодание» грозит уничтожить классический капитализм. Но от мирового финансового кризиса спасти не сможет.

Торговые войны грозят перерасти в инвестиционные

Тема торговых войн в сегодняшнем мире – топовая. Речь идет, прежде всего, о торговой войне, которая разгорается между Вашингтоном и Пекином. Но Вашингтон провоцирует и другие страны на подобные войны. Так, в апреле нынешнего года президент США Дональд Трамп заявил, что планирует ввести дополнительные пошлины на товары, поставляемые в Америку из Европейского союза (прежде всего, автомобили). Правда, пока эта угроза не реализована. 4 сентября Трамп пригрозил Европе, что та в торгово-экономических отношениях с США может столкнуться с теми же проблемами, которые испытывает Китай. «Европа среди тех, кто вечно проводит самую протекционистскую политику. Они у себя сидят, и говорят, хм, мы следующие? Может быть и так!», – написал президент в своем Твиттере. Он отметил, что «то, что делает Трамп в отношении Китая, не потеряно и для остального мира»[3]. Слова «протекционизм», «торговая война», «торговые конфликты» встречаются сегодня в каждой второй публикации по проблемам мировой экономики.

Но удивительным образом почти незамеченной является другая проблема мировой экономики. Речь идет о протекционизме и войнах применительно не к товарам, а инвестициям. В любой момент торговые войны и конфликты могут перерасти в инвестиционные войны и конфликты. В последние десятилетия прошлого века либерализация международных потоков капитала была главным направлением экономической глобализации. Напомню, что до начала 70-х годов прошлого века страны могли по своему усмотрению подходить к вопросам трансграничного движения капитала (экспорта и импорта капитала). Могли устанавливать барьеры для такого движения, а могли, наоборот, всячески его стимулировать. Это вытекало из положения Устава Международного валютного фонда (МВФ), принятого при учреждении этой международной финансовой организации в 1944 году. Устав предусматривал, что по так называемым «текущим операциям» (а это, в первую очередь, операции по международной торговле товарами и услугами) страны снимают любые ограничения. А вот по операциям «международное движение капитала» они имеют право вводить ограничения. Это обосновывалось тем, что главной задачей стран-членов Фонда было поддержание стабильных курсов своих валют. А активные трансграничные операции с капиталом могли затруднять или даже делать невозможным решение указанной главной задачи.

К концу 60-х – началу 70-х гг. прошлого века заложенная в Бреттон-Вудсе послевоенная валютно-финансовая система стала трещать по швам. Причин кризиса системы было несколько. Об одной из них почти никто не говорил и не говорит даже сегодня. Послевоенный валютно-финансовый порядок, краеугольным камнем которого были стабильные валютные курсы национальных денежных единиц, мешали транснациональным корпорациям (ТНК) и международным частным банкам осуществлять масштабные операции с капиталом в глобальных масштабах. В конечном счете, мешали те ограничения на экспорт и импорт капитала, которые существовали во многих странах мира.

Как известно, окончательный демонтаж Бреттон-вудской валютно-финансовой системы был осуществлен на международной конференции в Ямайке в 1976 году. Были приняты решения о внесении изменений в устав МВФ. Самые главные (можно сказать, революционные) новации Ямайской конференции: отказ от стабильных (фиксированных) валютных курсов, демонетизация золота (превращение драгоценного метала из денежного в биржевой товар), либерализация операций с капиталом. Ямайская конференция была тем «спусковым крючком», который запустил процесс экономической и финансовой глобализации.

Примечательно, что транснациональный бизнес начал раскачку послевоенного мирового финансового и экономического порядка еще в 60-е годы. Для этого он использовал Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В 1961 году ОЭСР приняла два кодекса: Кодекс по либерализации невидимых операций (имеются в виду трансграничные услуги) и Кодекс по либерализации движения капитала. Указанные документы подталкивали государства к тому, чтобы они начинали масштабную либерализацию всей своей внешнеэкономической деятельности, включая трансграничные операции с капиталом. Ямайская конференция лишь привела устав МВФ в соответствие с Кодексами ОЭСР и дала толчок либерализации в глобальных масштабах (напомню, что членами ОЭСР являлись лишь экономически развитые страны).

Процесс либерализации международного движения капитала (или инвестиционной либерализации) продолжался неуклонно на протяжении нескольких десятилетий. В начале 90-х годов прошлого века в него была вовлечена Российская Федерация (до этого Советский Союз в указанном процессе не участвовал). И лишь в последние годы инвестиционная либерализация стала давать сбои. Если отсчитывать от момента принятия Кодекса ОЭСР, то либерализация капитальных операций продолжалась более полувека. Результатом этой либерализации стало гигантские масштабы финансовых потоков между странами в виде прямых и портфельных инвестиций, различных займов и кредитов. А конечным результатом – установление контроля транснациональных корпораций и международных банков над экономиками многих стран мира. Вот данные из последнего доклада ЮКТАД «World Investment Report – 2019» лишь по одному виду капитала – прямым инвестициям[4]. Объем накопленных в мире прямых инвестиций, сформированных за счет экспорта капитала, составлял в 2000 году 7,38 трлн. долл. В 2010 году этот показатель был равен 19,75 трлн. долл., а к концу 2018 года достиг 32,27 трлн. долл. За период 2000–2018 гг. увеличение активов, сформированных за счет экспорта капитала, составило почти 4,4 раза. Главным получателем прямых иностранных инвестиций являются США. Объем накопленных прямых инвестиций в американской экономике в 2000 году равнялся 2,69 трлн. долл., в 2010 году – 4,81; в 2018 году -6,47 трлн. долл. Увеличение за период 2000–2018 гг. в 2,4 раза. На фоне многих стран Россия выглядит по этому показателю весьма скромно (млрд. долл.): 2000 г. – 11,2; 2010 г. – 336,4; 2018 г. – 344,1.