Читаем без скачивания Гарри Поттер и философский камень - Джоан Роулинг

Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушёл. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра – потому так всё и получилось.

Но сегодня всё должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, – ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить.

Всю дорогу дядя Вернон жаловался тёте Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми – то есть нелюбимыми – предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.

– Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганьё! – проворчал он, когда их обогнал мопед.

– А мне на днях приснился мопед, – неожиданно для всех, включая себя самого, произнёс Гарри, вдруг вспомнив свой сон. – Он летел по небу.

Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри – его лицо напоминало гигантскую свёклу с усами.

– МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! – проорал он. Дадли и Пирс дружно захихикали.

– Да, я знаю, – быстро сказал Гарри. – Это был просто сон.

Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но ещё больше они ненавидели, когда он говорил о чём-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи.

Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лёд с лимонным вкусом – и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лёд, наблюдая за чешущей голову гориллой, – горилла была вылитый Дадли, только с тёмными волосами.

У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом – попытаться избить его. Но пока всё обходилось.

Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри.

Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.

После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещёнными окошками прятались рептилии. Там, за стёклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно всё, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях

Дадли быстро нашёл самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепёшку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.

Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.

– Пусть она проснётся, – произнёс он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.

Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.

– Давай ещё! – скомандовал Дадли.

Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.

– Мне скучно! – завыл Дадли и поплёлся прочь, громко шаркая ногами.

Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и её окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить её двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тётя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому.

Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри.

Змея ему подмигнула.

Гарри смотрел на неё, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, – к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.

Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».

– Я понимаю, – пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. – Наверное, это ужасно надоедает.

Змея энергично закивала головой.

– Кстати, откуда вы родом? – поинтересовался Гарри.

Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевёл взгляд на неё. «Боа констриктор, Бразилия», – прочитал он.

– Наверное, там было куда лучше, чем здесь?

Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал: «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».

– А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?

Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.

– ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!

Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.

– Пошёл отсюда, ты, – пробурчал он, толкнув Гарри в ребро.

Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.

Гарри сел и открыл от удивления рот – стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.

Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчётливо прошипела:

– Бразилия – вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…

Владелец террариума был в шоке.

– Но тут ведь было стекло, – непрестанно повторял он. – Куда исчезло стекло?

Директор зоопарка лично поднёс тёте Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнёс:

– А Гарри разговаривал с ней – ведь так, Гарри?

Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придёт его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярён, что даже говорил с трудом.

– Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. – Это всё, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тётя Петунья дала ему большую порцию бренди.

Много позже, лёжа в тёмном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.

Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лёжа в тёмном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зелёного света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зелёный свет.

И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тётя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.