Читаем без скачивания Когда сердце манит - Джил Грегори

– Я сказал нет! – Маккаллум вскочил на ноги, как генерал, выведенный из себя слишком бойким сержантом. – Идите и проследите за тем, чтобы на мельницах починили оборудование, и вышлите по почте награду тем, кто поймает негодяев, ограбивших банк. Ничего не продавать, слышите! Никто не должен знать, что у нас неприятности. Мы и на этот раз не только выйдем сухими из воды, но и обогатимся. Так поступают Маккаллумы. Мы не отступаем, Дерриксон, Маккаллумы стоят до конца, и выигрывают.

– Да, сэр, я все сделаю так, как вы сказали.

Вам, конечно, лучше знать.

Дверь тихо закрылась за служащим. Росс вздохнул, зажег новую сигару и, подойдя к окну, окинул взглядом роскошный сад вокруг дома. Сумерки спускались на живую изгородь, пруд н цветочные клумбы, вскоре тень легла на статую Ливинии, уже не один год украшавшую сад. Но Росс не замечал великолепия темно-голубого неба, не слышал щебетания птиц. Перед его взором предстал молодой человек с темными волосами и сияющими глазами. «Скажи мне правду! Хотя бы раз в жизни, скажи!» – кричал он.

Росс Маккаллум закрыл глаза, не в силах вынести боль тяжелых воспоминаний и настойчивого взгляда сына. «Сначала Кейд, а теперь Брет, – думал отец. – Оба покинули меня, как Ливиния. И вот я один».

Но нельзя расслабляться и поддаваться жалости к себе. Он – Маккаллум. Ему нельзя ныть. Росс вернет Брета. Какой же он отец, если не может вернуть сына. Когда убежал Кейд, Маккаллум знал, что больше никогда не увидит его, но с Брегом все будет по-другому. Отец это чувствовал.

У Росса заныло сердце, как будто огромный кулак сжал его. Он закрыл глаза, и, зажав сигару в зубах, подождал, пока утихнет боль. Отойдя от окна, Маккаллум прошел мимо стола к бару, достал стакан и графин с бренди и сел в глубокое зеленое кресло около камина. «Нельзя сбавлять темп, нельзя давать себе передышку», – думал он, сердясь на себя за слабость. С ней бороться было тяжелее всего. Но Росс должен сохранить финансовую империю в хорошем состоянии, пока не вернется Брет. Если он потеряет бдительность, его сыну ничего не останется.

«Грош мне цена, если продам что-нибудь, особенно «Рубиновый дворец». Это было первым успешным делом Маккаллума, положившим начало его финансовой империи.

«Я должен сосредоточиться на делах, – решил Росс, смотря на портрет Ливинии, висевший на стене над зеленым кожаным диваном, – и разобраться во всем. Надо выбираться из полосы неудач».

Но было ли это лишь полосой неудач? Маккал-лум не отличался суеверием, но у него было чувство, что впереди его ждет и не такое. Дела обстояли гораздо хуже, чем он представил начальнику сыскного агентства. Кто рассказал Брету правду, развеяв иллюзии, которые Росс с таким трудом создавал? Почему последние шесть месяцев дела ухудшились? «Можно подумать, что я проклят, наказан за то, что совершил много лет назад. Как будто сам Боксер вернулся и мстит мне. Но Боксер мертв и лежит на дне моря. Никто даже не знает где».

«Я не раскаиваюсь, – подумал Росс Маккал-лум, чувствуя, как отпускает сердце. – Этот негодяй получил по заслугам».

Росс вздохнул и огляделся, надеясь, что освещение и уютная обстановка кабинета, зеленый цвет мебели успокаивающе подействуют на него.

«Скоро агентство Стивенсона найдет Брета и он вернется. Мы сядем здесь и обсудим все за бутылкой портвейна. Брет простит меня. Мы вернем финансовую империю Маккаллумов, покажем миру, кто мы есть на самом деле».

В доме было очень тихо, и в какой-то момент Россу послышалось, будто наверху ходит Ливиния. Росс явственно представил, как она идет от туалетного столика до постели с шелковым балдахином и обратно, а по ее бледным щекам текут слезы.

Маккаллума охватила тоска, но он поборол ее. Прошлое, а с ним Ливиния, Боксер и даже Кейд принадлежат прошлому. Их больше нет. Но есть Брет, и он обязательно вернется.

Росс Маккаллум потушил сигару и поднялся; его руки сжались в кулаки. Надо было думать только о деле, о том, как сохранить все для сына. Льстивый Дерриксон был прав в одном: последние шесть месяцев потери были значительными. Еще немного, и можно потерять империю, на создание которой Маккаллум потратил всю жизнь.

Взгляд Росса снова остановился на портрете удивительно красивой Ливинии в голубом атласном бальном платье. К груди она прижимала лилии, которые он подарил ей в то утро. Росс замер. На этот раз его сердце сжалось не от боли, а от внезапно нахлынувшей всепоглощающей печали. Он снова вспомнил тот день, когда Брет захотел узнать правду.

«О Боже, – молился Росс Маккаллум. Было непривычно видеть, как его губы двигаются, произнося малознакомые слова молитвы. – Позволь все объяснить ему. Обереги Брета от Реда Коба, из-бави меня от смерти сына. Я знаю, что грешен, но, пожалуйста, дай мне возможность наладить отношения с сыном...»

«Дай мне последний шанс».

– Ничего, еще будет возможность, – тихо промолвил Чарлз Дерриксон, усаживаясь в позолоченное кресло в президентском номере гостиницы «Империя» и наливая себе мадеру.

– Да, я уж не упущу своего. – Лукас Джонсон расхаживал взад-вперед по пушистому ковру, еле постукивая сияющими черными ботинками. – Не спускай с него глаз, Дерриксон, – медленно произнес Джонсон. – Делай это тихо, незаметно, но чтобы он всегда был под контролем. Ты слышишь, что я говорю? Подожди несколько дней, а затем попробуй еще раз.

– Да, сэр, я так и сделаю.

– Это вопрос времени, – добавил Джонсон и, остановившись перед мраморным камином, поставил на него стакан мадеры, а затем снова стал ходить по роскошно убранной гостиной. – Все будет хорошо.

Прохаживаясь по комнате, Джонсон гладил темные усы – он был красив и знал это. Высокий, стройный, с горящими голубыми глазами и аристократическими чертами лица, в костюме из тонкого сукна, с белым накрахмаленным воротничком, шейным платком и золотыми часами, он выглядел как настоящий джентльмен.

Джонсон улыбнулся в предвкушении победы. Разделять и властвовать – прекрасная политика. Теперь, когда Брет ушел, старый дурак Маккал-лум остался совсем один, как мул, оторвавшийся от стада. Россу Маккаллуму некому было помочь, но Росс сам был виноват в этом, приложив немало усилий, чтобы потерять друзей и нажить врагов. Джонсон решил, что пришло время убрать с дороги Маккаллума.

– Вы получили известия от Бартоломью? – поинтересовался Дерриксон.

– О да. – Джонсон улыбнулся своей широкой улыбкой, разбившей за сорок лет его жизни не одно женское сердце. – Сегодня утром я получил от него телеграмму. Хорошие новости, скоро Коб нагонит Брета Маккаллума.

– В самом деле?

– Никаких сомнений, он сейчас где-то в Аризоне, – холодно ответил Джонсон, прохаживаясь взад-вперед у большого окна, выходящего на улицу. В его мягком голосе чувствовалось удовлетворение. – Возможно, молодой наследник будет убит раньше, чем детектив, которого нанял Росс, достигнет границы штата. – Джонсон отвернулся от окна, и его губы исказила зловещая улыбка, так пугавшая Дерриксона. – У нас все получится.