Читаем без скачивания Горыныч и чай - Анна Михайловна Пейчева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас раньше сорока никто о семье не задумывается, – фыркнула Аврора. – Это просто даже неприлично. Я всегда знала, что ты отсталая, Лиззи, причём абсолютно во всём.
Глава 3
В Офицерском собрании, как всегда, было шумно, ярко и многолюдно.
– Па-а-асторонись! – раздалось у Лизы над ухом, и мимо девушек со свистом пронесся массивный генерал на гироскутере.
– Фу ты ну ты, – выдохнула Лиза, шарахаясь куда-то вбок и невольно вклиниваясь в веселый водоворот городовых в белых шинелях. Аврора закатила глаза.
– О, на нас снова медноволосая зеленоглазая богиня свалилась! Категорически приветствую! – хохотнул Макс, аккуратно выводя ее из шинельной круговерти. – Я был уверен, Лизавета, что наткнусь на вас сегодня. Не угадал – вы сами на нас наткнулись.
– А, здорово, Макс. – Лиза потерла затылок, ушибленный о каменные плечи городовых. – Какими судьбами?
– Ваши коллеги из Четвертого нас собирают – готовятся к школьным соревнованиям на Кубок Императрицы. Скачки через три недели, а совещания уже начали. Да еще и оффлайн, бюрократы, им бы в Швейцарии родиться… Вы в деле?
– А? – рассеянно переспросила Лиза, думая о том, что уж через два-то месяца она уж точно будет дома, с Игорем. В конце концов, опытным путем установлено, что дверь между мирами существует, и она может открыться при определенном стечении обстоятельств. Осталось только подобрать к этой двери подходящий ключ.
– Там же коняшки будут, ваши клиенты, – беззаботно продолжал Макс. – Или вы только на резиновых курицах специализируетесь? Аврора, богиня утренней зари! Симпатичный цилиндр. Давно мечтал о таком.
– Тебе пора, Макс, – буркнула Аврора. – Твои коллеги уже далеко.
– Эх, угостить бы вас мороженым, сударыни, но мне и правда пора. Электронная регистрация, строго по времени! А я пока не готов остаться без жалованья – коплю на собственную синемастудию, чтобы снимать себя в главной роли в боевиках, перед вами же просто образец мужественности, а, барышни? – созорничал напоследок Макс, подмигнул Лизе и резво поскакал за товарищами, пробиваясь сквозь толпу, как молодой лось сквозь кусты ивняка.
– Клоун, – сказала Аврора.
– А ведь он и правда похож на Брюса Уиллиса, – задумчиво сказала Лиза. – Только молодого и с шевелюрой.
– На кого? – спросила Аврора.
– Да так… Есть там у нас один. Крепкий орешек.
– Что, какой-нибудь таксист, ставший героем нации? – презрительно уточнила Аврора. – Выбился из низов и возглавил вашу рабоче-крестьянскую Швейцарию? И теперь его печатают на плакатах?
– Ха, вроде того.
Седьмое отделение встретило девушек задумчивыми фортепианными переливами.
Граф Александр музицировал.
Аристократические пальцы нежно перебирали клавиши белоснежного рояля «Братьев Дидерихс». Глаза прикрыты, брови страдальчески сведены, высокий лоб прорезала тонкая вертикальная морщинка. Худое лицо графа казалось необыкновенно одухотворенным – как у Пуси после мгновенной и тайной ликвидации банки сметаны.
Мелодия была незнакомая и странная. Слышались в ней трели птиц и низкое жужжание квадрокоптеров, переливы весеннего ручья и стрекот трехмерного принтера, печатающего модную шляпку от Ламановой.
– Сумбур вместо музыки, – вынесла вердикт Лиза, цитируя «Правду» от тридцать шестого года. – Лучше бы «Антошку, пойдем копать картошку» сыграли. А то за окном дрянь, и вы тут тоску вселенскую разводите.
Граф Александр оборвал композицию на полутакте. Не поднимая головы и не открывая глаз, он произнес:
– «Никогда ничему не поверите, прежде чем не сочтете, не смерите… Никогда никуда не пойдете, коль на карте путей не найдете… И вам чужд тот безумный охотник, что, взойдя на нагую скалу, в пьяном счастье, в тоске безотчетной прямо в солнце пускает стрелу». – Он открыл глаза и посмотрел прямо на Лизу. – Светлого утра, сударыня. Неужели в вас нет ни капли романтики?
– Романтика – удел богатых бездельников, – пожала плечами Лиза. – А мне работать надо. Домашки на дурацких ветеринарных курсах задают немерено.
И потопала к блестящей кофеварке, заказанной Филиппом Петровичем аж из Германии.
Вообще-то наверху, на шестом этаже, был бесплатный кафетерий, и очень даже неплохой, только для сотрудников Канцелярии. Но кофе там не подавалось – в связи с отсутствием спроса. Впрочем, это нисколько не мешало Лизе каждый день туда заглядывать и выносить полные карманы халявных пирожков с разными ягодными и овощными начинками. Пирожки с цветной капустой оказались на удивление хороши.
Потягивая вполне приличный немецкий эспрессо, Лиза бросила шляпу на свой тонконогий инкрустированный стол, включила плоский компьютер с золотой рыбкой и запустила очередное познавательное видео, присланное ей куратором курсов. Филипп Петрович на следующий же день после телепортации записал ее на онлайн-повышение квалификации. Штатный ветеринар Седьмого отделения обязан был предоставить в Статистический комитет диплом о высшем медицинском образовании.
Однако вместо того, чтобы послушно впитывать лечебную мудрость Российской империи, Лиза исподлобья рассматривала Розовую гостиную, в которой, собственно, и располагалось Седьмое отделение Личной Канцелярии Ее Величества.
Комната была не то чтобы небольшой – метров пятьдесят тут набегало, – но какой-то излишне насыщенной. Из всех помещений Офицерского собрания именно Розовая гостиная, располагавшаяся в угловой башне, подверглась наименьшей модернизации. По словам Филиппа Петровича, изначально она предназначалась для «традиционной релаксации» сотрудников, однако после создания Седьмого отделения старинный зал отдали Ищейкам, а всем остальным агентам Личной Канцелярии предложили релаксировать в тренажерном зале, напичканном всяким современным оборудованием.
В Розовой же гостиной сохранился эдакий оазис девятнадцатого века. Тут было всё: тот самый белый рояль, который Лиза за неделю возненавидела лютой ненавистью из-за графских музыкальных экзерсисов, пара-тройка нелепых китайских ваз, тяжелые бархатные портьеры с кистями, избыточная лепнина. Всё это барочное великолепие венчалось роскошной люстрой с сотней Разумных Лампочек (не считая компьютеров – одна из немногих примет двадцать первого века в этой принцесскиной башне). Люстра не нуждалась в выключателе и жила собственной жизнью, реагируя на восход солнца, количество облаков на небе и степень задернутости штор.
Со стен на Лизу смотрели хорошо известные ей лица Суворова, Кутузова и еще какого-то смутно знакомого дяденьки в мундире петровских времен. Однако хватало тут и современных картин военной тематики, ни герои, ни сюжеты которых Лизе были совершенно не понятны. Например, слева от ее стола висело батальное полотно, которое условно можно было бы назвать «Перелет квадрокоптеров через Альпы», а возле двери красовался гигантский яркий холст, получивший от Лизы пышное имя «Грюнвальдское робото-лазерное мочилово».
Лиза никогда не была большой поклонницей живописи, но эти картины вполне одобряла: во-первых, они ее развлекали и помогали отвлечься от скучного высиживания за столом (пока что никаких дел ей не поручали, да, кажется, и поручать особо было нечего
