Читаем без скачивания Любовь эпохи ковида - Валерий Георгиевич Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К сожалению, это единственное в Москве место такого уровня, – закатывая глаза, важничал Игорек. – Есть еще несколько подражаний… но! – Гримаса скорби. – Спасибо, Слав! Как-нибудь заскочу.
Гонор, которым мы обзаводились тогда, очень нам пригодился в последующей жизни.
– К сожалению, – сообщил Игорек на улице (теперь это уже, несомненно, был Брод, а не улица Горького), – мы должны спешить. Лубоцкой пригласил нас на премьеру «Травиаты», а нам надо еще заскочить переодеться!
И мы были вынуждены, увы, вернуться в социализм и при всем нашем великолепии погрузиться в коммуналку.
– Не хочется вам говорить, – встретил нас суровый Иван Сергеевич. – Но приходится. Саратовский Юрка приехал, ваш брат. Вон чемодан его. Пошел прогуляться. Назначил вам на шесть встречу у главных ворот Сельскохозяйственной выставки. Потом в Ригу куда-то едет, на Олимпиаду какую-то. Молодец, не то што… Хочет, говорит, вас угостить! – На мрачном его лице вдруг прорезалась улыбка. – Уважьте уж брата своего! Давно ведь не виделись!
Я, можно сказать, никогда.
– Но встреча будет в стиле регтайм! – озабоченно произносит Игорь.
– Это уж вам виднее, – говорит патриарх.
По дороге я спросил Игорька: что значит «в стиле регтайм»? Стопроцентно, он и сам этого не знал, и я волновался.
– Регтайм – это значит, как получится! – деловито отвечает он.
Но как только я увидел и обнял плотного, теплого Юру, добродушно улыбающегося, я сразу понял – с ним будет хорошо.
– Братики мои! Как я рад-то! – простосердечно проговорил он.
Но я заметил, как Игорек поморщился от «рад-то». Недопустимое просторечие. Игорек сам, кстати, родился в Саратове… но далеко ушел.
– К сожалению, наше время ограничено! – заявил он, глянув на запястье, где часов, кстати, не было. Но это мелочь. – Может быть, мы успеем пропустить по хайболу!
– Ну, это уж вы глядите, – с волжской растяжкой произнес Юра. – Вы места знаете.
Волжане, понял я, никогда не спешат. Он мне нравился все больше. А то уж больно какая-то взвинченная пошла жизнь!
Мы входим в пышные ворота ВСХВ. Вот она, советская жизнь… какой она должна быть! Фонтан «Дружба народов» – девушки всех шестнадцати национальностей (по числу республик), гигантские красавицы в нацкостюмах. Тогда это уже вышло из моды и даже снобировалось! И Игорек, соответственно, поморщился. Нет ни одного приличного места, где можно было бы пропустить по хайболу. Кругом лишь советская неоклассическая пышность! Замечу – совсем не то, что нынешний «узбекский евроремонт»!
Узбекистан тогда тоже склонялся к пышности – резной павильон, слегка напоминающий чудо-мечети Самарканда, и такой же разукрашенный уходящей роскошью ресторан.
– Ишь ты! – оглядывается по сторонам Юра. – Ну че? Может, тут присядем?
Игорь мучительно морщится. Он стремился показать Юрию современную Москву. Правда, не так чтобы очень стремился. А это что ж получается – «Назад в СССР», как еще в то время не пел Джон Леннон? Или уже пел? Но возвращаться в Советский союз было бессмысленно, потому как он никуда и не уходил, а, наоборот, – цвел, судя по выставке. Лишь Игорь стремился в неизведанное будущее. А я оцениваю время по запахам! Таких ароматов я еще не вдыхал… или – недовдохнул? Мясо – и чудные специи. Не зря ко мне вскоре приклеилось прозвище «зам по наслаждениям» и сопровождало потом всю жизнь.
– Годится! – Я потирал ладошки.
Игорь сел – но лишь на краешек стула. «Воротил харю», как говорят некультурные.
Подошел официант. Не узбек.
– Вы, ребята, обедать будете? Или так присели? – он кивнул на Игорька, «отворотившего харю» еще больше.
Но мы-то сидели плотно.
– Обедать, конечно! – Юра неторопливо расставляет свои волжские «о».
И официант явно выделил его.
– Тогда держите меню. Может, зеленого чая пока принести?
– Да! Чай! – радостно восклицаю я.
Бабушка всегда приговаривает: «Чай не пьешь – откуда силы берешь?» Хлебнем благодати!
– В чашках? Или чайник, побольше?
– Да уж чайник несите! – командует Юра.
Вот кто у нас настоящий бай! Круглолицый, загорелый, с ежиком на голове, ладони сомкнул на животе, вполне ощутимом. Сидит крепко, уверенно. Добродушно, но цепко оглядывает нас.
– Разные вы, братики! – вдруг говорит он.
Оценивает. Ну, а чего? Имеет право: он уже студент, стипендию получает! А мы? Значит, кто-то лучше, кто-то хуже, на его взгляд? Или – просто разные? Сейчас разберемся.
– Ну, чего будем брать-то?
Руководит! Я впиваюсь в меню. Чанахи! Харчо! Одни названия пьянят. Плюс запахи. И я расслабляюсь, и принимаю «позу Юрка». Что не остается незамеченным.
– К сожалению, мы вынуждены ограничиться чаем! – стальной голос Игорька.
– Да вы что? У меня денег – во! – Юра выгружает из пиджака лопатник. Тот даже стоит, не падает. Наш «волжский купец» хватает его своими короткими мохнатыми пальцами, пихает в пиджак. – Харчо пробовали? Нет? Говорят – вкуснота!
Игорек морщится – как вульгарно!
– К сожалению, самый дорогой продукт – не деньги, а время, – произносит Игорек. – Мы с нашим юным другом (это, видимо, я?) приглашены на приватную вечеринку. Опаздывать в тех кругах не принято.
– Так, понятно, – вздыхает наш гость… или мы его гости? Пауза. – Пойду, сброшу давление.
Да… Примитив. Но это на первый взгляд! «Наш медведь», как мы окрестили Юрка в его отсутствие, возвращается вразвалочку, не спеша, уверенно.
– Ну… я там все заказал пока.
– Где? – сардонически усмехается Игорек.
– В смысле там, куда уходил? – хочет «размазать» Юрка. Тот, кратко усмехнувшись (показывая, что шутку заметил, но считает неудачной), поясняет:
– Официанту сказал: три чанахи, три шашлыка. У нас тоже приватная вечеринка, чай!
Слово «чай», если кто забыл, означает не только бодрящий напиток, но и силу, уверенность.
Все решил. Садится уверенно. Пахан!
Ммм! Несут!.. И через полчаса мы откидываемся… переполненные, но довольные.
– Ну че? Может, выставку поглядим? – предлагает благодушный Юра.
– К сожалению, нет! – Игорек встает. – Но, думаю, ты и один справишься? По законам столицы… платит гость! К сожалению, мы спешим!
– А меня не возьмете?
– Увы, нет! – разводит руками Игорек. – В Москве всё… расписано до мелочей. Если дома уже не увидим тебя – пока!
Жестоко… Но так играют «холодные виртуозы»!
И нам удается все!
– Это со мной! – небрежно кидает Игорек похожим на двух королев контролершам Большого театра и те, поклонившись, пропускают нас.
Всемогущ! Они даже смотрят нам вслед, обсуждая, видимо, кто этот всесильный юноша, который тащит с собой еще и приятеля?
– Спецзаказ! – сказал он величественной билетерше на этаже, и мы вошли в ложу.
У бархатного барьера, над театральной бездной восседали важный седой генерал с
