Читаем без скачивания Переход. Репетиция следующего - Самуил Бабин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МАРК. Что за глупость ты несешь, плебей? Чем вы тут напились? Дай посмотрю. (берет бутылку, читает) Коньяк. Коньяк. Ма-де ин Франсе. Что-это, откуда?
ДЖЕКСОН. Это мне привезли друзья из последнего похода в Западную Галлию. Это галльский напиток, они его делают. (Марк пробует из бутылки)
МАРК. Тьфу, гадость, какая. Теперь понятно, откуда такие мысли. Эй, женщина, где наше настоящее вино? (Выбегает женщина). Я несу, несу. Ставит стаканы, разливает. Марк берет стакан, залпом выпивает)
МАРК. Ну, чего сидите. Пейте, это настоящее. (все выпивают). Теперь понятно для чего нам нужна война. Ну, кто ответит?
ДЖЕКСОН. Наверное, чтобы пить настоящее вино, правильно?
МАРК. Молодец, и для этого тоже. Следующий кто отвечает?
АРИСТАРХ. И закусывать настоящей чечевичной похлебкой с гусиными потрохами.
МАРК. (к Палычу). А ты, что молчишь умник?
ПАЛЫЧ. Если вы имели в виду, чтобы есть тушеную баранину, то война для этого не нужна.
МАРК. Правильно. Питаться надо значительно лучше и разнообразнее, чем есть просто тушеную баранину. Вот поэтому нам и нужна война. Это хорошо, что народ понимает, что без войны нам не вылезти из нищеты. Если сенат меня не поддержит, я обращусь к народу напрямую. А у народа другого выбора и нет. Так, что ребята начинайте готовиться. Да, и не пейте больше эту гадость (забирает бутылку со стола), а то сопьетесь ведь и нация деградирует. Эй, женщина, принеси ребятам еще вина (бросает на стол монету, уходит)
Женщина. Вот, делайте, что вам умные люди говорят. А то так и будете чужие яблоки по столам воровать (Забирает кувшин, уходит со сцены)
ПАЛЫЧ. Подожди, женщина. Тебя как зовут?
Женщина (останавливаясь) Марта, а что?
ПАЛЫЧ. Иди сюда, Марта. Мне поговорить с тобой надо.
МАРТА. Сейчас, вина принесу, и поговорим. Может и договоримся. (уходит).
ДЖЕКСОН. Все — таки хорошо жить в Риме. Здесь, если руки ноги есть, всегда работу найдешь. Не то, что у нас.
ПАЛЫЧ. А ты разве не местный?
ДЖЕКСОН. Нет, я из Калабрии. Из Торрента, слышали про такой город?
АРИСТАРХ. Конечно, слышали. Известный город. Мировой центр науки и искусства.
ДЖЕКСОН. Вы шутите? Какой центр. Большая деревня. Всех бояться, воевать не с кем не собираются. Вот вся молодежь на заработки в Рим и подается.
ПАЛЫЧ. А в Риме, что много работы?
ДЖЕКСОН. Ну, ты даешь Палыч. Посмотри сколько вокруг земель не завоеванных и не разграбленных. Здесь работы хоть отбавляй. Правильно, дядя этот сказал, нечего сидеть, воевать пора, пока другие не опередили.
ПАЛЫЧ. А кто это был?
ДЖЕКСОН. Не знаю, вон Марта идет, у нее спросить надо. (входит Марта с кувшином вина)
МАРТА. Ну, мальчики пейте. Скоро на войну пойдете и богатенькими станете, я люблю таких перспективных. Я с такими очень добрая бываю.
ПАЛЫЧ. Марта, вопрос один есть, личный.
МАРТА. Я уже догадалась. Я могу и в долг, но под расписку и с процентами.
ПАЛЫЧ. Что ты можешь? МАРТА. Могу и дать.
ПАЛЫЧ. Нет, ты меня неправильно поняла. Я про другое хотел спросить. Кто это сейчас был.
МАРТА. Где?
ПАЛЫЧ. Ну, который вином нас еще угощал.
МАРТА. А ты, что не римлянин?
ПАЛЫЧ. Римлянин, конечно. Но я долго жил в этом, в Торренте. В командировку по работе отправили. Понимаешь?
МАРТА. Это в Калабрии, что ли?
ПАЛЫЧ. Да, мы все сейчас оттуда. Утренним поездом приехали, рано утром.
МАРТА. Теперь понятно, почему у вас денег нет. Откуда в Калабрии деньги. А это был бывший наш консул, он недавно Рим спас от нашествия галлов. Я ему за это теперь вино за полцены отпускаю. Кстати, вот ваша сдача (кладет монету на стол)
ПАЛЫЧ. Не может быть. Так это был Марк Манлий?
МАРТА. Марк, да только не тот. Выше бери.
ПАЛЫЧ. А кто еще может быть выше?
МАРТА. Давно ты, похоже, в Риме не был. Это же Марк КАМИЛ, не признал?
АРИСТАРХ. Сам великий Марк Фурий КАМИЛ?
МАРТА. А, что ты думал. У меня здесь очень приличное заведение. Да. И самые уважаемые граждане Рима не брезгуют зайти подкрепиться. Ой, заболталась с вами, у меня же актеры из Колизея отмечают премьеру. Решили на террасе пора, а я им здесь накрыла. (Собирает с соседнего стола тарелки, убегает)
ДЖЕКСОН. И мне тоже пора. Скоро на городской площади начнут записывать в легионы. Вот бы попасть, куда ни будь на юг или на Пиренеи.
ПАЛЫЧ. А что там хорошего, на юге?
ДЖЕКСОН. Там народ богатый живет.
ПАЛЫЧ. Тогда понятно, значит, пограбить собираешься?
ДЖЕКСОН. Почему грабить? Защищать интересы Римской империи. А треть трофеев всегда причитается легионеру. Все честно, по закону.
ПАЛЫЧ. И это ты называешь по закону?
АРИСТАРХ. Прекрати, Палыч. Это совсем другое время и другие законы. Такое устройство общества.
ПАЛЫЧ. Очень странное устройство. Почему тебя это не смущает?
АРИСТАРХ. Это, в конце концов, такой миропорядок. Да. Или ты их, или они тебя. Ты думаешь, что в твое время по-другому происходит?
ПАЛЫЧ. По крайней мере, там не собирают легионы для установления миропорядка.
АРИСТАРХ. Чушь, полная чушь. Знаешь, когда пройдет тысячу лет после твоего времени люди ужаснуться от твоих фондовых бирж и всех этих играх на повышении и прочих спекуляциях, в то время когда где-то миллионы голодают и умирают от отсутствия лекарств. И тоже будут это называть грабежом. Но тебя ведь не смущает такой миропорядок? А эти легионы, между прочим, являются основой процветания Великой Римской империи и великой культуры. Надеюсь это тебе понятно?
ПАЛЫЧ. Понял сенатор. Только и ты не забудь, что именно такой миропорядок и привел, в конце концов, к гибели твоей любимой империи.
АРИСТАРХ. Джексон, а ты чего стоишь? Ты собирался уходить?
ДЖЕКСОН. Пошел я. И вы то же подумайте насчет легиона.
АРИСТАРХ. Иди, иди, а то не успеешь и отправят куда-нибудь на север к бедным славянам. Ну, чего ты ждешь?
ДЖЕКСОН. Простите, а эта монетка. Ну, сдача, которую оставила Марта, она вам больше не нужна?
АРИСТАРХ. А тебе она зачем?
ДЖЕКСОН. Я бы на нее колчан купил для стрел. На колчан со стрелами этого не хвати, а вот без стрел хватило бы. А в колчан можно было тоже, что ни будь положить, пока не разбогатею и не куплю стрелы.
ПАЛЫЧ. Да забирай, конечно.
ДЖЕКСОН. Спасибо большое. Мне очень нужен колчан. Ну, тогда прощайте.
АРИСТАРХ. Все давай, давай иди. (Джексон уходит). Палыч, я очень прошу тебя впредь не высказывать подобные крамольные
