Читаем без скачивания Два миллиарда причин - Леонид Зайцев

– Пошли вон обе, – не дожидаясь голоса той, которую только слышно, но не видно, рявкнул я, уже постепенно привыкая к своим новым полномочиям в этом затянувшемся сонном ночном кошмаре.

Амазонки не двинулись с места, лишь, приподняв головы, посмотрели на меня снизу вверх. В их взглядах читалось недоумение, каким-то немыслимым образом связанное одновременно с ненавистью, презрением и ужасом!

– А он весёлый, – прозвучал у меня в голове смех Кассандры, – и тот ещё жеребец! Ты посмотри, как он смотрит на их отсутствующее декольте!

Честно говоря, я действительно пялился на груди амазонок, склонившихся у моих ног. Однако виновным себя не считал. Да у любого мужчины младше того возраста, когда пропадает интерес к женщинам и остаются только воспоминания о молодых годах, взгляд сам автоматически бы съехал с красивых, но злых лиц этих дам, на их изумительные и такие близкие обнажённые прелести!

– Уймись уже, подруга, – стараясь казаться безразличным и холодным, прозвучал из ниоткуда голос Насти. – А вы обе встаньте, – это уже касалось свирепых стражей, всё ещё продолжавших вдыхать дорожную пыль, – и отведите смертного ко второму порталу.

Девицы разом вскочили, отряхнули то немногое, что было на них надето и недобро переглянулись, что не предвещало мне ничего хорошего.

– О, Великая, – едва сдерживая непонятную мне радость, поинтересовалась одна из дев, – ты же не обвинишь нас в смерти своего раба, если она придёт к нему не от наших рук и после того, как мы выполним твоё поручение?

Вот что-то не понравилось мне в её словах. О каком рабе речь? И почему он должен умереть после того, как меня проводят ко второму порталу? Я покрепче прижал к груди заветный портфель. Похоже, в этих краях рассчитывать мне придётся только на него, да на свою природную изворотливость, которая в отличие от приписанной мне Кассандрой смелости во мне действительно была.

– Вот дуры! – хихикнула Кассандра. Но, похоже, что это услышал только я и женщина с голосом моей жены.

– Отведите его, – безо всяких эмоций предложил властный голос, – Однако, если по пути с ним что-то случится… Например, в него ударит молния и убьёт, на вас нападут кентавры и изрежут всех в куски, случится цунами, землетрясение, извержение вулкана (кстати, с Вулканом я договорилась о невмешательстве), то я буду винить в его смерти вас обеих! И тогда не обессудьте! Я сошлю вас в Валгаллу на развлечение сумасшедшим викингам лет на пятьсот! А потом сотру в порошок и развею по ветру те тряпки, которые от ваших красивых тел останутся. Я ясно выражаюсь?

– А Тору бы они понравились! – снова захихикала Кассандра. – А у него такой молот! Многие богини его стороной обходят и стараются на глаза не попадаться!

– Подруга, если ты сейчас сама не замолчишь, то я тебя к Дельфийскому Оракулу отправлю, – недовольно произнёс Настин голос, – уж он-то тебя научит не растрачивать слов попусту.

Девушки-амазонки, тем временем, совсем расстроились. Видимо, попасть на пиршество викингов в качестве забавы им совсем не хотелось. Они дружно закинули за спину луки и с поклоном указали мне путь, по которому следовало ступать. Собственно, как я уже упоминал, это и была единственная дорога, и вела она нас к морю.

– Далеко ли до портала? – спросил я ту, что шла слева от меня.

Не подумайте, что она мне понравилась, хотя и выглядела ослепительно, просто мне надо было с кем-то поговорить, а именно эта моя спутница выглядела наиболее дружелюбной на данный момент времени.

– Дойдём – увидишь, – процедила она сквозь зубы, – только, боюсь, что вид его тебе не понравится. – И она вульгарно сплюнула на мостовую.

Вторая девушка, едва заметно тронула меня за рукав, и, показав глазами в сторону подруги, очень тихо прошептала, так, что я сам едва мог слышать:

– В юности её изнасиловал кентавр, – у сплетницы было такое выражение лица, будто кентавр изнасиловали и её тоже, – и бросил! – В словах мнимой подруги почему-то проскользнула нотка восторга, что никак не вязалось с образом скорбящей хранительницы душевных тайн своей сестры и соратницы.

– Но я же не кентавр, – заметил я нарочито спокойным тоном.

– Ей всё равно, раз вы мужчина! – продолжала нашептывать сплетница тем временем, как сестра её продвигалась вперёд с выражением полнейшего презрения на лице.

Вот так всегда и бывает. За грехи одной женщины отвечает только она сама, да и то не всегда, чаще находит того дурака, который их присваивает себе. А в грехах одного мужчины в глазах женщины всегда повинны все разом представители сильного пола! И изменить эту традицию не в силах ни века, ни церковь, ни власть.

– Хорошо, – сообщил я доброжелательнице, – я уйду, как только доведёте меня до портала, хотя я даже не представляю, что это такое. И всем станет спокойно, и всех привлекут привычные заботы!

Амазонка, как-то уж очень согласно закивала, что подняло в моём разуме целую волну нехороших предчувствий. Я уже усвоил, что так вот просто тут ничего не происходит. Всегда имеется какой-то подвох, которого сразу не увидеть. И в следующую минуту оказался прав, услышав признание спутницы.

– Сначала тебя убьют, – без особых эмоций шепнула мне девушка.

А вот отсюда поподробнее, решил я. Быть убитым совершенно не входило в мои планы на будущее. Мы планировали поменять дачу, даже подобрали неплохой вариант, конечно, с доплатой, но с небольшой и на 30 километров ближе к городу. Настя собиралась учиться на права, а там и вторая машина в кредит. А ещё мы хотели детей! В моём возрасте такими планами уже не пренебрегают ради смерти в каком-то сказочном мире, в котором кентавры стадом насилуют амазонок! Смерть в страшном сне, или чем был весь этот кошмар, в мои планы совершенно не вписывалась.

– Кто убьёт? – спросил я, стараясь сдерживать дрожь в голосе.

Девушка нарочито засмеялась, и резво, насколько только позволяли ей её тонкие упругие ноги, отбежала в сторону и спряталась за какими-то развалинами, напоминавшими мне виденный как-то в Греции Акрополь. А прямо передо мной возник он.

– Бог мой! – изумился я.

– Какой именно? – услышал я вопрос Кассандры. – На Пути два миллиарда божеств, богов, полубогов, четвертьбогов и всяких мелких демонов. К кому ты призываешь?

– Он просто слегка растерялся, – произнёс Настин голос, – человек не каждый день встречается на Пути с Минотавром.

С таким телом он бы мог завоёвывать трибуны старинных арен и крохотных комнат грязных общаг. Калачи его бицепсов чуть ли не рвали кожу на его руках! Он был потрясающ! Но в то же время он был тупым и грязным монстром, предпочитающим на завтрак мясо молоденьких девиц, которых ему исправно поставлял Тесей, делавший вид, что охотится на него, хотя на самом деле парень был простым снабженцем.

Передо мной стоял могучий мужик с головой быка.

– Привет, – сказал я, ибо ничего иного придумать не успел. – А папа у тебя был симпатичный! Ты прямо вылитый он.

Судя по всему, мозги у этого телёнка-переростка тоже были папины. Он начал пускать пар из огромных влажных ноздрей, и рыть землю тем, что должно было быть копытом, но смотрелось вполне обычной, с признаками запущенного плоскостопия, ступнёй.

Я немного поднял глаза и аж присвистнул. Не знаю, как там у кентавров, но такого хозяйства мои провожатые амазонки могли действительно испугаться. И этот эксбиционист не носил даже подобия набедренной повязки! Я уже хотел было открыть портфель и пожелать ему нижнее бельё, как эта гора мышц, перестав скрести ногами почву, двинулась меня убивать, наклонив голову рогами вперёд.

Когда-то в детстве мой папа почти что силой загнал меня в дворовую секцию дзю-до. Я плакал и всячески сопротивлялся, но папа задавил меня своим авторитетом – пришлось подчиниться. К счастью, с тренером мне очень повезло, и уже через неделю занятий я влюбился в историю и культуру этой японской борьбы, один из главных постулатов которой – используй силу и энергию противника для победы над ним.

Бычья голова уже почти коснулась своими рогами моей груди, когда я сделал шаг в сторону и со всей силы, которую придал мне страх смерти, со всей ненавистью к говядине и этому странному миру, я врезал ногой по тому, что так пугало женщин, попадавшихся в лапы этого чудовища. Ноге сделалось больно и мокро. Чудовище взревело, повалилось на колени, потом совсем упало и начало кататься в пыли, зажимая руками то, чем минуту назад могло гордиться.

Конец ознакомительного фрагмента.