Читаем без скачивания Феномены - Григорий Горин

ИВАНОВ. У вас, у вас брат бандит, успокойтесь!.. И все равно, стрельба – это не метод. Что за самосуд! Не в джунглях!

КЛЯГИН. Да уж. Слава богу, не на Западе живем!

ИВАНОВ. Может быть. Но не в этом суть! (Антону. ) Поговорить надо спокойно! Выяснить! Товарищи! Двухтысячный год скоро, а мы как дикари все хотим «пух-пух» решить!.. Поговорить надо!

АНТОН. Он меня и слушать не будет.

ИВАНОВ. Ладно. Для начала я с ним поговорю… (Клягину.) Посмотрите, он не возвращается?

КЛЯГИН (вглядываясь в стену). Вроде пока не видно…

ИВАНОВ (резко). Не валяйте дурака! Выгляните и посмотрите как положено!

КЛЯГИН (обиженно). Ну вот, сразу недоверие, сразу оскорбления. (Открыл дверь, тут же закрыл, испуганно.) Идет!!! Идет!!!

ИВАНОВ (Антону). Быстро в спальню. И сидеть как мышь, чтоб ни звука! И ружьем не махать! (Клягину.) Вы тоже – в спальню!

КЛЯГИН. Я лучше здесь. Я на Мишу положительно действую…

ИВАНОВ. Зато на меня отрицательно! Идите, говорят!

АНТОН и КЛЯГИН скрываются в спальне. Появляется ПРОХОРОВ.

(Робко.) Добрый вечер, Миша!

ПРОХОРОВ. Вроде бы уже виделись.

ИВАНОВ. Действительно… Миша, ничего, что я вас – Миша? Меня можно тоже просто – Женя. Так вот, Миша, я все тут думал по поводу того, что вы думали… В смысле Антона… Может, не стоит его, а?

ПРОХОРОВ (решительно). Стоит!

ИВАНОВ. В тюрьму ведь сядете.

ПРОХОРОВ. Пускай!

ИВАНОВ. М-да. Дело-то, видно, серьезное… Но все равно, как же так, родного брата?.. Жалко ведь…

ПРОХОРОВ (возмущенно). Ну зачем же так говорите? Когда сами все знаете!

ИВАНОВ. Спокойно! Спокойно! Я не все знаю…

ПРОХОРОВ. Вы же читали мои мысли?

ИВАНОВ (замявшись). Читал… Но не до конца.

ПРОХОРОВ. До какого места?

ИВАНОВ (несколько раздраженно). Не знаю, до какого места! Вы поймите, дорогой, это ведь не так-то просто. Москва – огромный город, восемь миллионов населения, и все думают. Довольно напряженно думают! Тут не дозвониться до человека, не то что до его мыслей докопаться! Я понимаю, что вы озлоблены против брата. Он мне тоже внешне несимпатичен, но что из этого?

ПРОХОРОВ. Он здесь? (Рванулся к спальне.)

ИВАНОВ (перехватил его). Стой!.. Никого там нет!..

ПРОХОРОВ. А где ж вы его видели?

ИВАНОВ. В голове у вас – вот где!.. Вы его образ представляли, я этот образ перехватил…

ПРОХОРОВ. Ну и как он выглядит?

ИВАНОВ. Среднего роста… Брюнет… С пробором… Носик остренький. Глаза воспалены… В синем пиджачке…

ПРОХОРОВ (восхищенно). Здорово!

ИВАНОВ. Стараемся как можем!..

ПРОХОРОВ. А я его иногда таким хорьком представляю, не обратили внимания?

ИВАНОВ. Не обратил!

ПРОХОРОВ. Нет, здорово! Вы – феномен так феномен! Если уж действительно, как Клягин предполагает, контакт с космосом готовится, то лучше всего вас послать!

ИВАНОВ (нервно). Ой! Не надо меня посылать в космос! Не надо! Мне бы вот тут с вами, на Земле, разобраться, и чтоб предприятие у меня план давало… Все! Так! Давай вернемся к брату!.. Только, знаете, кончаем этот сеанс гипноза. Вы уж, будьте добры, все по порядку.

ПРОХОРОВ. Чего по порядку?

ИВАНОВ. То есть как чего?.. Не дикарь же вы в самом-то деле! Хотите убить живого человека и не можете объяснить – почему?

ПРОХОРОВ. Могу!

ИВАНОВ. Ну и объясните! И не как телепату, а как нормальному гражданину. Все! Я сейчас нормальный человек! У меня в мозгу перерыв!..

ПРОХОРОВ. Ну, чего рассказывать?.. Мы с братом давно расстались! Я его всегда не любил, он меня тоже… Хотя он способный! Феномен вроде меня. Тоже предметы умеет двигать. Только я от себя двигаю, а он – все к себе! Ну, не в этом соль!.. Отсудил он у нас с матерью полдома, продал их. Женился, подался в Москву. Работал здесь, говорят, хорошо зарабатывал, химичил чего-то. Но мне на все это наплевать! Понимаете… Он матери и рубля не посылал, да я б и не просил! Мы с ней вдвоем хорошо жили, славно, от него – только телеграмма на Восьмое марта, да и то не всегда. И тут, примерно полтора года назад, вдруг прикатывает. С цветами! «Мама, переезжай ко мне! Я не могу, тоскую!» И жена с ним рядом: «Анна Степановна, вы мне родной человек! Умоляю, поживите с нами!» Я заподозрил неладное, но в толк не возьму, в чем дело-то? Если б у них дети были, подумал – как няньку хотят использовать, а то ведь и детей нет. «Поедем, мама, – кричит, – пожила с одним сыном, теперь давай с другим». Мать говорит: «Антоша, не пропишут!» Он говорит: «Пропишут! Вы, мама, вдова солдата, отец под Москвой воевал». Все продумал, гадина… Понимаете, отца вспомнил!

ИВАНОВ. Ты спокойнее, Миша, спокойнее!..

ПРОХОРОВ. Не буду спокойней. Не могу!.. Отправил я их, думаю, ладно, действительно, мать – одна на двоих, пусть с ними поживет, а она… Она, понимаете, значит, примерно через… восемь месяцев… значит… вот и умерла. Я прилетел: как? что?.. Умерла! Похоронили!.. И потом я, значит, узнаю, понимаете, что он, понимаете, про все это пронюхал заранее. Понимаете? Она когда-то в поликлинику нашу краснодарскую пошла на рентген, и ей диагноз плохой поставили. Я про все это еще не знал, а он как-то узнал, через медсестру. Медсестра там работает, родня его жены. Узнал и прилетел. Понимаете?! Так совпало, что ему с женой должны были квартиру давать, и он решил, значит, мать как девять метров использовать! Понимаете? Ее лечить можно было, операцию сделать, но он все скрывал… Зачем, мол, тянуть-то… Возиться, понимаете? Зачем? Просто использовал как девять метров, а дальше – чем скорей, тем лучше! Я когда узнал, у меня в глазах потемнело. Как быть? Что делать, а?.. Что, просто проскочить мимо, да? Забыть?.. Вот вы умный человек, интеллигент, феномен, мысли человеческие понимаете… Скажите, как быть?.. По закону – говорите. А если нет здесь закона, что ж, прощать это можно?.. Объясните! Мне в школе объяснили, что Бога нет, а только недосказали, как обходиться без него в таких случаях! Ну, что молчите? Советуйте!

ПРОХОРОВ расхаживал по комнате, а вокруг него в каком-то странном возбуждении раскачивались предметы, скрипели двери и рамы, шевелились занавески. Только ИВАНОВ этого не замечал, он сидел задумавшись.

Спокойней, говорите?.. Ну нет! Мне Елена Петровна, она чудный человек, я ее уважаю и люблю, и она: спокойней, Миша, спокойней, вы, мол, особенный человек! А мне плевать, что я особенный, человеком бы быть – и то спасибо! И если Антон Бога не побоялся, то от меня ему не скрыться, потому что я все время о нем думать буду. И пусть пригибается под моими мыслями, пусть ходит и вздрагивает, потому что рано или поздно я его накрою!!! И я его!..

ПРОХОРОВ напрягся, заскрипел зубами, сжал кулаки. Раздался раскат грома. Вспышка молнии. В спальне раздался треск. Крик. Дверь распахнулась, оттуда выскочил КЛЯГИН.

КЛЯГИН. Товарищи! На помощь! Человека шкафом задавило!!!

Иванов бросается к спальне.

ИВАНОВ. Михаил! Михаил!.. Без рук!.. Мыслью…Только мыслью!!! Только мыслью!!!

ПРОХОРОВ бежит в спальню. Все трое скрываются за дверью. На шум входит ДЕЖУРНАЯ.

ДЕЖУРНАЯ (оглядев номер). Ну просила же мебель не сдвигать! Просила же… (Вздохнув, включает телевизор, расставляет мебель по местам; села, смотрит.)

Затемнение.

Часть вторая

Картина третья

Утро следующего дня. Тот же номер гостиницы. ПРОХОРОВ лежит в кровати, его голова забинтована полотенцем. Из ванной появляется КЛЯГИН. Он только что принял душ, у него прекрасное утреннее настроение.

КЛЯГИН (Прохорову). Гутен морген… Гутен морген, майн либен фройнд! Ви шлафен зи?.. Вас махт ин дер нахт?

ПРОХОРОВ. Очумел, что ли?

КЛЯГИН. Почему? Я с тобой по-немецки разговариваю.

ПРОХОРОВ. Зачем?

КЛЯГИН. Для эрудиции. В школе какой язык учил?

ПРОХОРОВ. Английский.

КЛЯГИН. Извини! Ладно. Давай по-английски. Гуд монинг, май френд. Хау ду ю слип ди найт?

ПРОХОРОВ. Ты что ж, на всех языках можешь?

КЛЯГИН. Нет. Только в объеме третьей программы… По телевизору есть третья программа. Учебная. Смотришь?

ПРОХОРОВ. Не-а.

КЛЯГИН. Напрасно. Там много поучительного. Лекции разные. Фильмы для глухонемых… А бывают наши фильмы, но на иностранных языках. Знаешь, Миша, очень интересный эффект!.. Вот я одно кино недавно смотрел: когда по-нашему говорят, ну, полная мура, а когда не по-нашему, уже ничего… Смотреть можно!

ПРОХОРОВ. Не тарахти ты, Сергей Андреевич! И так башка трещит.

КЛЯГИН. Таблеточку прими.

ПРОХОРОВ. Принимал.

КЛЯГИН. Еще, еще прими. А спал как?.. Кстати, я ж тебя по-английски спрашивал: как ты спал? Хау ду ю слип ди найт? Как спал?

ПРОХОРОВ. Никак не спал… Ноу! (Привстал, застонал, хватается за голову.) Ну просто разламывается башка! Черт его вчера принес, Антона-то. Я ведь не собирался им до показа заниматься. Я думал – после.

КЛЯГИН. Но вчера ты ему здорово вмазал! Молодец! Знаешь, когда ты разволновался, Антон ружье поднял и хотел выскочить, а тут его шкафом в спину – р-р-раз! Он рванулся, а его еще стулом – р-раз! Молодец, Миша! Просто молодец! (Поднял валявшееся у стены ружье.) Гляди-ка! Так драпанул отсюда, что и ружье бросил. На, возьми, Миш!