Читаем без скачивания Алая нить судьбы (СИ) - Айлин Лин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебя не просто ударили, а хорошо так вмяли в стену, сломав два ребра, а на затылке у тебя приличного размера синяк и шишка.
Зара на мгновение смолкла и зашуршала чем-то, Ирина из своего положения не смогла понять, чем именно.
— Я сейчас нанесу эту мазь на все ушибы, наговор нашепчу и к утру тебе сильно полегчает. Сможешь встать и пройтись. Заживать, тем не менее, будет долго, травма самая обычная, не магическая. Одних моих способностей полностью тебя исцелить за одну ночь недостаточно. Бутылёк оставлю у тебя, будешь перед сном обмазываться сам. Завтра попроси у кухарки горячего бульона на мясе — тебе нужно восстановить силы и дать организму энергию для заживления. И вообще желательно хорошо питаться, а не жить впроголодь.
Говоря всё это, Зара ловко распахнула рубаху на теле Иры и споро обмазала сначала грудь, затем живот. Ирина была в полубессознательном состоянии и даже не смогла разобрать какие слова шептала Зара с лёгким напевным звучанием. А как ушла травница и вовсе пропустила — уснула сном младенца впервые за всё время, не мучаясь от тянущих и режущих болей в теле.
— Завтра ему станет лучше, — сказала знахарка Сошке, выйдя в коридор, — проследи, чтобы малец нормально питался.
— Угу, — кивнул мужичок, отлипая от стены, — у него монетка в штанах завалялась, сейчас принесу, — добавил он, направляясь в комнатку.
— Стой! — подняла руку Зара, — мне ничего не нужно. Ты только присмотри за ним, пока он полностью не поправится.
Сошка благодарно кивнул и поклонился женщине в пояс.
— Я провожу? Опасно вам одной ходить по городу, — предложил он совершенно искренне.
— Не суетись, — махнула Зара рукой, — сама выйду, навряд ли аконьеры столь рьяно несут службу, чтобы и ночью шастать по улицам.
Зара тихо спустилась вниз, в конюшню, над которой и была расположена комнатка, где сейчас спал Эль и тихо пробормотала, выходя на улицу:
— Чувствую — непростой малец, ох не простой, из наших… Надо бы присмотреть за ним…
Сошка посмотрел на мирно спящего напарника и рухнул в свой угол, думая, что тому повезло, всему простому люду повезло, что такая травница гостит в их городе. Лишь бы проклятые кроулские* ищейки не пронюхали о ней. За этими мыслями конюх и не заметил, как провалился в сон. И снилась ему новенькая подавальщица: пышногрудая Нюра, румяные щёчки и коса с руку толщиной.
***
Пробуждение в этот раз не могло не порадовать Ирину своей лёгкостью. Она распахнула глаза, и сердце не зашлось галопом, и рёбра не трещали, и боль в затылке перестала причинять невыносимые страдания, лишь чуть ныло, но не более того. Девушка даже решилась поднять руку и потрогать ранее болевшие места. И первое, что её ошеломило — это полное отсутствие груди. Ноль. И даже без палочки.
И куда же делся её прекрасный второй размер? Неужто за время болезни грудь настолько похудела, что превратилась из холмов в равнину?
Паника затопила разум, но Ирина не была бы собой, если бы поддалась этому пагубному чувству. Собрав всю силу в кулак, она снова распахнула глаза и приблизила к ним руку.
Это была не её конечность. Тонкая, с узкой кистью и длинными пальцами. С линией красного цвета, что вилась вокруг запястья на месте ее оберега. Только нити не было, она словно просочилась под кожу и приняла вид самой настоящей татуировки. Но конечность всё равно была не её. Вторая рука - копия первой, только без татушки.
— Таак, — протянула тихо. Голос. Чужой. Незнакомый. Ниже на тон, с лёгкой приятной хрипотцой, которую можно было списать на сухое горло, он был приятен на слух, но опять-таки — совершенно не её. Ира всё же решила сесть, чтобы рассмотреть всю себя полностью. И постараться не упасть в обморок, если она увидит то, что уже подозревает.
Судя по состоянию кожи и тела в целом — совсем молодой человек, лет восемнадцати. Тощий, руки-веточки, ноги-палки. Плоский, провалившийся живот, растительность по всему телу. И вишенка на торте — мужской член, безвольным червяком лежащий на бёдрах.
Она — мужик. Мужик!
Ирине захотелось разреветься. И она не стала себе в этой слабости отказывать.
Тут дверь распахнулась и в комнату шагнул Сошка. Заметив тихо плачущего парня, несколько растерялся, а потом подумал, что это от радости — жив остался.
— Эй! Малой, ты чего? Не стоит слёзы лить! Лучше радуйся, у тебя вся жизнь впереди! Повезло же тебе, что известная среди простого люда знахарка остановилась в нашем городе! — тараторил конюх, присаживаясь рядом с парнем, — я выпросил у тётки Росы кувшин горячего бульона, она обещала напоить тебя, как на кухне появишься. Так что, некогда нюни распускать. Пойдём, помогу спуститься, позавтракаешь, Зара сказала тебе есть надо получше.
Ирина пропустила половину речи соседа по комнатушке мимо ушей, погружённая в свою проблему. Но уловила последнее — завтракать. А кушать хотелось просто зверски! Желудок тут же вывел витиеватую руладу на всю каморку.
— О! Видишь? — обрадовался Сошка, — организьм не обманешь! Топливо ему надобно!
Конюх помог Ирине подняться на нетвёрдые ноги, и повёл прочь из загаженной каморки. Ира шла и думала, что, скорее всего, на Земле она умерла и, по всем законам героинь из книг про попаданцев, о которых она читала как-то, её душа попала в другой мир, сохранив память прежней жизни. Жаль, что она читала фэнтези очень редко, всего-то пару романов, иначе, возможно, знала бы, что делать. Но она не читала и что делать дальше — слабо представляла.
Простая логика подсказывала — молчать и осматриваться. Понять, что за мир такой, какие люди или нелюди в нём живут. А потом уж определиться, как своим вторым шансом распорядиться. Есть шанс, что получится вернуться назад, если здесь есть магия. Слово «магия» вызвало в душе волну протеста, всё же это было слишком эфемерное понятие для практичной девушки.
— Элька, ты какой-то молчаливый стал, — болтал Сошка, помогая Ирине спускаться по лестнице, — до травмы тебя не заткнуть было, всё пел свои смешные песенки, даже перед сном мурлыкал. А сейчас словно воды в рот набрал.
Ирина подумала, что нужно хоть что-то сказать, иначе заподозрит неладное этот мужичок и сдаст его страже, чтобы проверили мальца "на вшивость".
— Сошка, — проговорила Ира, — не обижайся, горло саднит, как гвоздей насыпали, — и это было недалеко от истины — пить хотелось неимоверно.
— Ох, прости,
