Читаем без скачивания Пусть правит любовь. Автобиография - Ленни Кравиц

Именно в Бруклине бабушка Бесси впервые задумалась о моем музыкальном таланте. Все началось в супермаркете Waldbaum на ДеКалб-авеню. Пока она оплачивала покупки, я, стоя рядом, начал напевать какую-то мелодию. Продавец узнал в ней Чайковского. Он удивился, откуда такой малыш знает Чайковского. Удивленная бабушка повернулась ко мне за ответом. Я сказал, что услышал эту мелодию в Show ’N Tell – пластиковом телевизоре с виниловым проигрывателем наверху. Эта мелодия застряла у меня в голове. Кассир сказал бабушке, что это очень сложная мелодия для запоминания ребенком. Я лишь пожал плечами. Для меня в этом не было ничего особенного.

Бродвейские мелодии, поп-песни, симфонии – все это оседало в моей голове. Они приносили мне удовольствие. Но между удовольствием и страстью существует разница. Страсть к музыке пробудилась только с появлением Jackson 5. J5 изменили правила игры. Они ворвались на сцену в 1969 году, когда мне исполнилось пять лет – в тот же год, когда меня начали преследовать кошмары о том, что я застрял в могиле. Их первые синглы – «I Want You Back», «ABC», «The Love You Save» – завораживали меня. Эти хиты распахнули мои разум и сердце, что не удавалось никакой другой музыке. Одно дело сказать, что вам нравится группа, и совсем другое – что эта группа изменила вашу жизнь.

Ленни Джексон

Некоторые называли Jackson 5 поп-жвачкой. Это было совсем не так. В основе их хитов лежали сложные мелодии и изощренные аранжировки. Даже в детстве я понимал это: басовые партии, ритм-гитара, нюансы ударных инструментов. Но помимо этого они носили одежду с яркими узорами в психоделическом стиле и выполняли сверхточные, четкие танцевальные движения. В центре всего этого был Майкл. Ему было одиннадцать, но выглядел он младше. Я чувствовал с ним какую-то связь.

В доме родителей часто играли пластинки выдающихся вокалистов, которые я с удовольствием слушал. Мама и папа обожали соул. Я знал Арету Франклин, Gladys Knight & the Pips, Эла Грина, Кертиса Мэйфилда, Отиса Реддинга и всех остальных. Вот почему могу утверждать: я знал, что Майкл был таким же крутым, как и другие выдающиеся исполнители, даже в столь молодом возрасте.

Слушая Jackson 5, я следил за разговорами между братьями и их музыкантами. Я нырял в них с головой. Я слышал, как Майкл взаимодействует с ритм-секцией. Я понимал, как все элементы соединяются воедино – струнные, сплетающиеся в фанк-мелодию, гармоничные акценты бэк-вокала братьев, соло Майкла, воспаряющее ввысь.

Я инстинктивно реагировал на их музыку. Каждый раз я бежал к шкафу, надевал черные резиновые галоши (представляя, что вместо них на мне оказываются кожаные сапоги), заворачивался в несколько маминых шарфов, хватал маркер вместо микрофона и присоединялся к группе. Подражая движениям братьев, я стал шестым Джексоном. В школе я исписывал тетрадь строками:

Ленни Джексон

Ленни Джексон

Ленни Джексон

16 октября 1970 года. Мне было шесть лет. Папа удивил меня, встретив после школы в тот день и сказав, что мы кое-куда поедем. Мы прошли квартал до Пятой авеню, где отец поймал такси. «До Мэдисон-сквер-гарден», – сказал он водителю.

Я спросил: «А что будет в Мэдисон-сквер-гарден?»

В голове мелькали мысли о том, что нас ждет. Цирк? Ледовое шоу?

Он ни в какую не хотел признаваться.

Меня охватило неудержимое любопытство. Чем больше я спрашивал, тем меньше он отвечал, лишь улыбнулся с загадочным блеском в глазах. Я видел, каким счастливым и очаровательным был мой отец рядом с друзьями. Но такое произошло впервые. Никогда прежде он не казался мне таким счастливым рядом со мной и только со мной. Когда мы наконец вышли из такси и направились к концертному залу, мое любопытство достигло точки кипения.

В «Гардене» было полно народу, и все были очень ярко одеты. Мужчины в кожаных пальто до пола. Женщины в коротких облегающих шортах. Афро, шляпы, поражающие своим разнообразием, тюрбаны, дашики – все что угодно. Вскоре после того, как мы уселись на свои места, расположенные очень близко к сцене, вся публика вдруг заволновалась. На арену входила Королева соула. Вспыхнули огни. Все разом обернулись и зааплодировали. В зале появилась Арета Франклин в белой норковой шубе и роскошных бриллиантах. Она и ее свита заняли свои места прямо за нами. Еще до того, как заиграла музыка, когда я еще не знал, кого мы увидим, от нахождения рядом с Королевой у меня по коже пробежали мурашки.

Через несколько мгновений погас свет. На сцену вышла группа и начала играть свой репертуар. Мне нравилось их звучание. Я начал двигаться в такт, хоть и понятия не имел, кто они такие. Но это не имело значения. Мне нравилось слушать живую музыку, и я был счастлив там находиться. Когда они допели, я подумал, что представление закончилось. Папа рассмеялся и сказал: «Нет, это только начало». (Позже я узнал, что это были The Commodores, еще до того, как их представили.)

В воздухе чувствовалось волнение. Люди начали хлопать в ладоши и топать в такт. Что происходит? Внезапно свет снова погас. И тут вспыхнули ослепляющие прожекторы. Я разглядел группу парней, занимающих свои места на сцене. И тут началось.

Бум.

Бум-ба-да-бум.

Ба-да-дум-бада-да.

Бум-бум-бум-бум.

Бум-бум… БУМ.

Внезапно, когда они начали петь «I Want You Back», я осознал, что смотрю прямо на Jackson 5. Я не мог поверить своим глазам. Вживую это было в миллион раз круче, чем пластинки на проигрывателе. Вибрации пронзали меня до глубины души. Вот он я, перед своими героями в реальной жизни. Их движения были точными, выразительными и неотразимыми. Они были просто безупречны. Проникновенный ангельский голос Майкла взмыл ввысь. Это было что-то нереальное. Я вскочил со своего места. Это был лучший момент в моей жизни.

Jackson 5 гастролировали со своим третьим альбомом, вышедшим всего за несколько недель до этого концерта. Он так и назывался – Third Album. Я уже знал его наизусть. Особенно мне понравилась басовая партия Джеймса Джеймерсона к песне «Darling Dear», которая так и не вышла в качестве сингла. Хиты «I’ll Be There» и «Mama’s Pearl» звучали динамично. Меня завораживала обложка этого альбома. Я часто разглядывал их лица, их идеальные афро, сливающиеся друг с другом. Вид этих парней вдохновил меня сделать такую же прическу.

Во время шоу папа вытащил свою камеру Leica. Будучи фотографом и понимая, что этот вечер значит для меня, он решил его задокументировать.

Фотография с того концерта до сих пор висит у меня на стене и является одной из самых ценных для меня вещей. На ней запечатлено не только событие, изменившее мою жизнь. Она документально подтверждает папину любовь и понимание того, кем я был. Интересно, сколько всего он не увидел из моей жизни, какая пропасть образовалась