Читаем без скачивания Тело угрозы - Владимир Михайлов

В ответ, однако, не последовало ожидаемого «Да».

– М-м… Тут еще вопросы есть. Так что лучше приезжайте, не откладывая, – обсудим все спокойно.

– Слушаюсь.

9

Где-то почти уже в конце дороги, на проселке, когда ехать оставалось километров пять-шесть, на ровном (условно) месте вдруг ни с того ни с сего испустил дух задний правый баллон, уже дважды латанный (оба раза шину Миничу прокалывали во Внукове, хотя он не бомбить туда ездил – извозом не подрабатывал, – а просто один раз подвозил к рейсу знакомых, в порядке услуги, а во второй встречал прилетевшую с отдыха, из Испании, приятельницу; кстати, вернувшись, она из этого разряда выбыла по своему почину: похоже, завела там знакомство получше. Минич не очень переживал). Пришлось менять колесо. Заднее правое гнездо для домкрата едва держалось, в любую секунду ригель мог выскочить, так что и снимать аварийное, и ставить новое колесо приходилось с задержкой дыхания.

Это изрядно испортило ездоку настроение, так что он даже стал жалеть, что поехал в такую даль – для чего, собственно? При жизни Ржева он раза два или три в месяц туда наезжал, общаться со стариком было интересно, но само это место никаких особых чувств не вызывало; ну, стоял там домик, одноэтажный, щитовой, с частичными удобствами, и рядом с ним – вышка, на которой старик, по его же словам, проводил не меньше времени, а может быть, и больше, чем в комнатах. Минича он, правда, туда допустил только однажды – понял, видимо, что эта тема журналиста не интересует, у них был другой общий пунктик: откуда взялись люди и каким образом – в разговорах и спорах об этом и проходило время. На вышке стояла единственная более или менее ценная вещь, принадлежавшая Ржеву: сорокапятисантиметровый рефлектор, стоивший что-то за две тысячи баксов, обладавший (по словам старика) хорошим часовым приводом и установленный на надежной базе.

Из-за этого астрономического инструмента Минич и попал в друзья и даже в ученики: впервые, приехав в скит (так называл свое поместье покойный Люциан) брать интервью, разговорился и вдруг – неожиданно для самого себя – расчувствовался настолько, что одолжил денег старику на эту покупку, а потом и помог втащить все причиндалы на вышку по не очень надежной, ходуном ходившей лестнице и утвердить там, как следовало. Сделав дело, они, естественно, отметили событие должным образом, что их еще более сдружило.

Долг старик отдавал медленно, понемножку, да Минич на отдачу и не очень рассчитывал: знал, что доход от овощей и шести яблонь, что росли на участке, был весьма скромным, а инженерский пенсион – и того плоше, так что мысленно он от этих денег давно отказался. Но вслух этого не говорил: Люциан Иванович был человеком гордым и не на шутку оскорбился бы. Отдать, понятно, не успел – зато вот отказал Миничу все имущество, так что уходил, надо думать, со спокойной совестью.

Туго затягивая болты, крепившие колесо, Минич думал, что Люциан вряд ли подумал о нынешних налогах на наследство, которые заставляли крепко подумать о том, принимать ли завещанное, или отказаться, – и пусть радуется великая родина новому приобретению. Собственно, затем и была поездка – посмотреть и решить, стоит ли связываться.

Дом не очень привлекал, слишком далеко – на один вечер с дамой туда ездить не станешь, в оба конца – полбака даже в сухую погоду, а уж если развезет… Что нравилось, с другой стороны, – сам участок и та же самая его отдаленность: если родится желание или надобность надежно укрыться от всех, лучшего убежища не придумать: просто так, от нечего делать, туда никто не соберется.

И еще одно соображение было, не очень, правда, благородное: участок действительно привлекательный, тут и лес в двух шагах, и речка чуть ли не за забором, да и площадь – не традиционные шесть соток, а чуть ли не вчетверо больше; отдать это придется даже не государству, а местному самоуправлению, которое в два счета загонит участок кому-нибудь из скоробогачей под коттедж – продаст за немалые деньги, которые между своими и поделит. Мы и сами с усами, рассуждал Минич, разогнувшись, для порядка пнув установленный баллон и пряча домкрат и ключи в багажник. В случае чего торгануть недвижимостью мы и сами сможем, и деньги делить не придется – все нам останется.

«Мы» вовсе не означало, что Минич собирался привлекать компаньонов; просто он любил множественное число применительно к себе самому, ощущение одиночества при таком словоупотреблении как-то скрадывалось.

Усевшись за руль, Минич повернул ключ – без последствий. Стартер не икнул даже. Беды тоже не любят одиночество. Чтобы снять стресс, пришлось с полминуты подекламировать – начиная с известного загиба: «Взять десять пудов мелкого маку…» – ну и так далее, желательно в рифму. Замок зажигания сдох – и не в первый уже раз. Вообще пора этой технике уже под пресс, жаль, что сейчас не та ситуация с финансами, за последнее время ничего не написал и в командировки не ездил из-за Люциановой болезни. Ладно, подумал он, сердито вытаскивая провода из замочного тыла на свет Божий, ладно, вот загоним латифундию и тогда уж непременно себя порадуем. Купим… знаю, что купим: «понтиак», конечно, осуществим мечту упорхнувшей юности…

Одна пара проводов – зажигание, вторая – стартер, остальные не трогаем; все давно известно и отработано. Прочая техника, по счастью, оказалась готовой к бою: движок завелся с полуоборота. Минич уже врубил первую и снял с ручника, когда в опущенное для ветерка окошко проговорили довольно приятным женским голоском:

– Извините, пожалуйста, скажите: вы далеко едете?

Он медленно повернул голову, чтобы решить, стоит ли отвечать. Гм… Нет, не модель. И слава Богу: чему положено – приятно возвышается, талия не там, где портному вздумалось, а на положенном месте, как у осы. Джинсы в обтяжку позволяют полагать, что и ножки в полном порядке – не музыкальные, как у рояля… Лицо – не то чтобы красавица, но отводить глаза почему-то не хочется. Русые волосы, слегка волнистые – от природы, похоже. Но не до таких мыслей сейчас. Нет-нет. Но обижать женщину тоже вроде бы не следует?

Он перевел рычаг в нейтралку. Отпустил сцепление.

– А вам куда?

Эти слова он сдобрил соответствующей улыбкой средней приятности – чтобы не так сухо прозвучало.

– Да тут почти рядом – в Летягино. Да вы, наверное, туда и едете – тут больше некуда…

– Садитесь, – пригласил Минич, открывая правую дверцу.

Он ехал, правда, не в Летягино, а немного дальше, но единственный здесь проселок действительно кончался в этом селении, и дальше приходилось добираться по едва наезженной колее, по которой в последнее время, похоже, один только он и катался.

Огибая нередкие ухабы, он разок-другой покосился на пассажирку – она сидела, не пытаясь заговорить, не смотрела в окно, полузакрыла глаза, похоже – думала о своем. Ничего, приятная женщинка неопределенного возраста – от двадцати до тридцати, примем среднее – двадцать пять. Похоже, городская; хотя – кто их сейчас разберет по одежке, в особенности тут, в Подмосковье. По разговору, конечно, можно – и то не всегда, поскольку в столице москвичи сейчас в явном меньшинстве. Да какая, в конце концов, разница? Выйдет из машины – и сразу же из памяти долой…

За этими мыслями он прозевал рытвину; спохватился, когда тряхнуло, и разозлился на самого себя, а заодно и на даму: не подсела бы она – не пришлось бы отвлекаться. А так недолго и зацепить за что-нибудь картером или раздолбать глушитель. Шляются по дорогам неизвестно зачем!

– Что, к родным в Летягино, что ли? – спросил он – неожиданно для самого себя. Не собирался ведь заводить разговор. Но как-то так получилось. – Или по работе?

– Нет, – ответила она как-то рассеянно, по-прежнему не поднимая век. – Хотя – да, можно сказать, что по работе.

– Что же у вас за работа? Если не секрет, конечно.

Она чуть заметно улыбнулась.

– Ничего секретного. Занимаюсь разными вещами. В частности – людей излечиваю.

– Доктор, что ли? А так и не скажешь.

– Тогда уж скорее – целитель. А в основном занимаюсь астрологией.

Вот уж не подумал бы, честное слово. По представлениям Минича, целители должны выглядеть иначе. И тем более астрологи. Надлежит в их облике быть чему-то этакому… загадочному, что ли, не от мира сего. А эта – вполне монтируется с какой-нибудь тусовкой, дискотекой, еще чем-нибудь современно-молодежным.

– А что, – решил он пошутить, – в Летягине ожидается эпидемия какая-нибудь местного значения? Или тамошняя власть разочаровалась в медицине?

Собственно, и ему можно было бы задать такой же вопрос: «Ах, вы журналист? А что, в Летягине ожидается мировая сенсация? Родился трехголовый теленок?» На это он ответил бы…

– В Летягине меня ничего не интересует, – ответила пассажирка серьезно. – Оттуда мне придется еще добираться пешком.

Это было уже интересно. Он и сам ответил бы примерно так же.