Читаем без скачивания Не родись пугливой - Ирина Хрусталева

В последующую неделю Кира очень быстро вникла в суть своих обязанностей и уже начала понимать с полуслова, что от нее требуется. Ей все же приходилось встречаться с боссом в его кабинете, и постепенно она начала к этому привыкать. Ганшин всегда отдавал приказания четким грубоватым голосом, при этом никогда не глядя в сторону Киры. Несмотря на это, несколько раз за эти дни она все же ловила на себе чуть удивленный взгляд своего работодателя, когда исполняла задание слишком быстро. Она гордо вскидывала голову и походкой королевы выходила из его кабинета.

«Пусть, на твой взгляд, я недостойна того, чтобы на меня можно было обратить внимание как на женщину, зато мои мозги работают в нужном режиме, – думала про себя Кира, и губы ее при этом ехидненько подрагивали. – Я в конце концов заставлю тебя относиться ко мне с уважением, надменный, тщеславный человек!»

В конце рабочей недели, когда Кира уже собиралась домой, Надежда Николаевна, осторожно кинув взгляд на дверь шефа, тихо проговорила:

– У вас незаурядные способности, Кира Эдуардовна, Илья Борисович крайне удивлен и доволен, что не ошибся в вас.

– Благодарю, – сдержанно ответила девушка. – Мне уже можно уходить?

– Сейчас я спрошу, – ответила секретарша и нажала кнопку селекторной связи: – Илья Борисович, Кира Эдуардовна может идти домой?

– Пусть зайдет ко мне в кабинет! – рявкнул микрофон.

Кира вскинула испуганные глаза на женщину и пролепетала:

– О боже, сейчас он меня уволит!

– Не говорите глупости, час назад он похвалил вас, – прошептала женщина и бросила взгляд на дверь президента. – Идите, не бойтесь.

– Сначала хвалил, а сейчас, наверное, нашел в документах какую-нибудь ошибку и теперь сердится. Он всю неделю наблюдал, как я работаю, и наверняка я не выдержала испытания. Господи, только не это, – прошептала она, глядя на секретаршу округлившимися глазами.

– Идите, идите, нечего гадать, сейчас он вам сам скажет, в чем там дело.

– Боюсь, – выдавила Кира из горла еле слышный хрип.

– Да не дрожите вы так, – улыбнулась Надежда Николаевна. – Я вас уверяю, что все будет нормально, идите, – подбодрила она девушку.

Та, уже взявшись за ручку двери, спросила:

– А как у него сегодня настроение, вы не в курсе?

– Вроде как обычно, – пожала секретарша плечами.

– Если как обычно, тогда я точно пропала, – простонала Кира.

– Да идите же вы, наконец, он до смерти не любит ждать, – поторопила Надежда Николаевна девушку. – Ни пуха!

Кира вдохнула побольше воздуха в легкие, выдохнула:

– К черту, – и открыла дверь кабинета. Она замерла у порога и уставилась на босса, ожидая, что же он хочет ей сказать.

– У вас есть загранпаспорт? – без всяких предисловий, как всегда, не поднимая головы от каких-то бумаг, спросил он.

– Загранпаспорт? – с удивлением посмотрев на президента, переспросила Кира.

– Именно так называется этот документ, – с сарказмом заметил Ганшин. – Вы мне не ответили. Есть у вас загранпаспорт или нет? – снова повторил он.

– Нет, – быстро ответила Кира и облегченно вздохнула. До нее дошло, что если речь пошла о документе, значит, ее никто не собирается увольнять.

– Почему? – тем временем резко спросил Ганшин.

– Я никогда никуда не выезжала, – пожала девушка плечами.

– У вас в анкете написано, что ваша мать живет за рубежом уже много лет, а если точнее, то двадцать первый год, – глухо проговорил мужчина, по-прежнему не поднимая головы от бумаг.

– Да, это так, – высоко вздернув нос, ответила девушка. – А какое, собственно, отношение это имеет к моей работе у вас?

– Вы что же, за двадцать лет ни разу не ездили к ней? – игнорируя замечание девушки, продолжил Илья Борисович все таким же строгим голосом.

– Нет, – коротко бросила Кира и нахмурила брови. «К чему весь этот допрос?» – подумала она.

– Почему?

– Я обязана отвечать?

– Нет, не обязаны.

– Тогда зачем вы меня об этом спрашиваете?

– Я должен все знать о своих сотрудниках, и вы, госпожа Романова, не являетесь исключением, а даже наоборот.

– Это как – наоборот? – не поняла девушка.

– Вы – мой личный референт, – пожал Ганшин плечами и, наконец-то подняв глаза, уставился на Киру тяжелым, немигающим взглядом. – Я так понимаю, вы вовсе не общаетесь со своей матерью? – спросил он.

– Нет, не общаюсь. Если это все, что вы хотели узнать, может, разрешите мне уйти? – раздраженно сказала Кира, сама от себя не ожидая такого всплеска негодования. Она вообще не любила разговоров о своей матери, с самого детства. Но, когда вдруг случайно он все же возникал в их доме, еще когда была жива бабушка, она всегда испытывала злость, как и сейчас. Где-то на уровне подсознания у нее возникал комплекс неполноценности, и она начинала ощущать себя ущербной.

«Ведь нормальных, хороших детей никогда не бросают их родители», – всегда с болью думала она.

– Если это все, что вы хотели узнать, может, я могу уйти? – снова повторила Кира. Она никак не могла справиться с раздражением, хоть и пыталась, поэтому ей просто хотелось поскорее уйти, чтобы не наделать глупостей.

– Я дам распоряжение Надежде Николаевне, чтобы она подготовила ваши документы для получения загранпаспорта, будьте добры срочно сфотографироваться.

– Паспорта? Мне? – снова удивленно вскинула девушка брови. – А зачем мне загранпаспорт?

– Вот уж не ожидал услышать такой глупый вопрос от своего референта, – раздраженно произнес Ганшин. Он отбросил от себя лист бумаги и нехотя ответил: – Через две недели мы летим в Штаты для встречи с предполагаемыми партнерами.

– В Штаты? – испуганно переспросила девушка. – А…

– Я вас больше не задерживаю, можете возвращаться на свое рабочее место, – в обычном для него тоне распорядился президент, не дав Кире раскрыть рта.

– Но рабочий день уже закончился, – нахмурилась та, ужасно разозлившись такой вопиющей бестактности босса.

– Тогда отправляйтесь домой, всего хорошего, – резко бросил мужчина и тут же, взяв телефон, начал набирать номер, как будто Киры вовсе и не было в его кабинете. Девушка хотела что-то спросить, но потом резко развернулась и выскочила за дверь.

«Господи, ну почему он себя так грубо ведет? Такой солидный человек, а разговаривает, как докер в порту! У меня такое чувство, что он крайне раздражен моим присутствием», – думала девушка, стоя по другую сторону двери.

– Не обращайте внимания, Кира Эдуардовна, он не всегда такой. Просто сейчас у него… впрочем, неважно. Пройдет время, и вы привыкнете, – услышала девушка голос секретарши, как будто та подслушала ее мысли. – Да и он тоже, – добавила она, но Кира так и не поняла, к чему она это сказала.

– Очень трудно привыкнуть к подобному обращению, если за всю жизнь на тебя даже ни разу не повысили голоса. Бабушка, которая меня воспитала, была очень доброй женщиной, – проворчала Кира и пошла к выходу. – До понедельника, Надежда Николаевна, – кивнула девушка женщине. – А почему вы-то не уходите? – поинтересовалась она.

– Пока шеф в своем кабинете, я не могу уйти, – улыбнулась та. – Всего доброго, Кира Эдуардовна, желаю вам хорошо провести выходные.

– Спасибо, я постараюсь, – вяло улыбнулась девушка.

Она спустилась в лифте на первый этаж и подошла к киоску, который торговал пирожками. Заглянув в кошелек, девушка решила, что сможет себе позволить парочку. Купив два пирожка, она пристроилась в кресле, которое стояло в углу, рядом с автоматом для кофе, чтобы ее никто не видел, и начала поглощать еще теплую выпечку.

В ее первый рабочий день Надежда Николаевна сказала, что у них здесь очень приличная столовая. Девушка тогда схитрила, заявив, что у нее разгрузочный день, а вот на следующий день поступить так она уже не могла. Ей пришлось сделать вид, что у нее очень много работы, и только тогда, когда секретарша вернулась, Кира сказала ей, что пошла в столовую. На самом деле она просидела весь перерыв в сквере на лавочке. И так она делала на протяжении всей недели, каждый раз придумывая новые отговорки. У нее было очень мало денег, и если она начнет их тратить, то через несколько дней у нее не останется даже на дорогу. Снова просить у подруги у нее уже просто не поворачивался язык: стыдно… Лоток, в котором Кира купила себе два горячих пирожка, каждый раз выручал ее. Они стоили не очень дорого и вполне удовлетворяли желудок, чтобы он не свернулся в трубочку от голода. Дома в холодильнике пока еще оставалась целая пачка пельменей, кусочек сыра, пакет молока и двести граммов сливочного масла. Кира надеялась, что с этим запасом она сможет протянуть до зарплаты.

«Сейчас приеду домой и сварю себе пельменей, штук пятнадцать сразу, – мечтала она, глотая пирожки, почти не жуя. – Нет, пятнадцать – это слишком много, мне так этой пачки надолго не хватит, обойдусь семью, просто побольше съем хлеба. Ничего, надеюсь, что до зарплаты как-нибудь перебьюсь, а там уже будет ничего не страшно. Зарплата у меня очень даже приличная, я даже о такой и не мечтала, – думала девушка, доедая пирожок. – Вот тогда и пошикую. А сейчас перебьюсь, мне не привыкать».