Читаем без скачивания Песня в облаках. Том 2 (СИ) - Аккуратов Иван

— Вот бездна! — прорычал он чуть слышно в пустой комнате.

Ярость, переполнявшая его, могла бы стать третьим столпом на его пути к силе. Она тоже была с ним всегда, сопровождала его по жизни. Она и ненависть. В том числе к самому себе. Нужно было лишь научиться использовать их во благо.

Капитан замер в одних белых просторных штанах посередине погреба. Поза, которую он занимал ещё минуту назад называлась стойкой птицы. Но даже здесь, тренируя удары, он потерпел неудачу.

Парень встал в стойку снова. Он закрыл глаза, поднял одну ногу и согнул её в колене. Расставил руки в стороны, так широко, как мог, не обращая внимание на пульсирующую боль в боку. Эта боль была справедлива. Он заслуживал чувствовать боль, потому что слаб.

Парень резко согнулся на одной ноге, а затем подпрыгнул. Развернулся и со свистом ударил другой ногой воздух. Приземлившись, он сменил стойку с птицы на гадюку. В военной школе его всегда учили постоянно менять стойки с атакующей на защитную. Из присевшего состояния он вновь выпрямился и вновь ударил в прыжке. В этот раз руками, терпя боль, затем перевернулся, сделал кувырок, намереваясь встать в защитную стойку большепанцирника. Облокотился на обе руки, согнулся, и вдруг вздрогнул от резкого укола боли в боку, покачнулся и со стоном упал лицом вниз. Нога задела полку с овощами, и сверху на юношу покатилось несколько клубней короягод.

— Да разрази вас грёбаный гром! — вскричал парень, кидая одну из короягод в стену. Та была мягкая изнутри, но обладала твёрдой кожурой, и даже не разбилась, что ещё больше разозлило Аллека.

Жёлтый лучик света сформировал на деревянном полу тонкую линию.

Капитан взглянул в маленькое окошко возле потолка, обнаружив, что наступил день. Сколько времени он провёл в этом погребе? Час? Или больше? Он обещал себе, что, вернувшись в лагерь займётся делами — поисками доказательств вранья мэра. Он обещал всему городу не допустить войны между Иль’Пхором и Иль’Тартом, но, по правде сказать, даже не знал с чего начать.

Брэк скорее всего уже успел подготовить все документы, превратив их в понятную даже дураку картотеку. Он любил заниматься упорядочиванием всевозможных бумаг. Говорил, что это приносит ему спокойствие. А что же Аллек? Неужели Аллек чувствовал себя на своём месте лишь тренируясь? Сражаясь со своими демонами. Чувствуя боль и страх, ярость и ненависть.

Раздался стук в дверь, а сразу за ним показалась сперва голова, а затем и силуэт целиком.

— Не может быть! — закричал Брэк, ещё не успев войти в погреб. Его низкий, немного хриплый голос прогремел в пустой комнате. — Я так и думал, что найду тебя здесь! Ни на секунду тебя нельзя оставить!

Аллек поморщился, полностью опустившись на пол и оставляя попытки подняться без посторонней помощи. Рана горела так сильно, что юноша с трудом дышал.

— Неужели я становлюсь таким предсказуемым?

— Похоже на то. — Брэк усмехнулся, однако слишком мрачно, что насторожило капитана. — Если что-то идёт не так, ты сразу бежишь сюда тренироваться до упаду. Уверен, чаще всего ты лишь делаешь себе ещё хуже. С твоей раной тебе бы вообще из кровати не вылезать.

— Я не мог больше лежать без дела, — сказал Аллек, решив не уточнять, почему занялся тренировками, а не просмотром документов.

— Сколько ты времени провёл здесь? Я навещал тебя ночью раз или два — ты спал как убитый.

— Не знаю. Думаю, с рассвета.

Брэк картинно закатил глаза, а затем подошёл и помог Аллеку подняться. Следом за этим он снял рубашку со стула, стоящего рядом, и бросил капитану.

— Я немного привёл документы из ратуши в порядок. Однако мы так и не смогли найти в них ничего ценного. Даже в документированных торговых сделках, подписанных мэром, не было ничего странного. Разве что поставки запчастей для кораблей, видимо, больше не проходят через ратушу, что скорее всего значит, что теперь Пехорро занимается ими лично.

— Что с принцессой? За ней следят?

Брэк отвёл взгляд, помрачнев ещё сильнее. Сердце капитана замерло.

— Брэк?

— Принцесса в лагере… — медленно произнёс Брэк с гримасой боли. — Об этом я и пришёл рассказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? Как это произошло? Никто не проходит в лагерь без моего ведома, ты же знаешь, я…

— Есть ещё кое-что. Венди, она…

— Нет. — Покачал головой Аллек, не желая услышать окончание фразы.

— Она пропала, кэп. В порту был новый взрыв, и принцесса сбежала от мэра. За ней охотились все долбаные солдаты на острове. Венди удалось добраться до неё первой, а потом… Мы так до конца и не знаем, что случилось…

Аллек схватил с полки ещё одну короягоду и швырнул её в стену. Тело обожгло болью, но к удовлетворению капитана, в этот раз фрукт раскололся и разлетелся на части, оставив следы розовой мякоти на стене. Сердце стучало в висках, мешая сосредоточиться. Лицо горело огнём, будто у Аллека был сильный жар. Мысли путались. Кто и зачем охотился на принцессу? Кто устроил этот взрыв? Почему она сбежала? Но главное…

Он поручил Венди следить за принцессой. Думая, что это будет простое задание, именно ей он его доверил.

— Что случилось с Венди? — прорычал Аллек, глядя в лицо Брэку. Здоровяк неловко отступил, поднимая руки.

— Я точно не знаю… Она помогла принцессе выбраться, а потом Вель привела девочку к нам.

Аллек сощурился. А затем быстро зашагал к выходу, застёгивая на ходу рубашку. Брэк выставил перед ним руку.

— Капитан, нам стоит поговорить об этом. Эта девочка — дочь короля. Мы должны действовать осмотрительно.

— А я разве похож на безумца? — сквозь зубы прошипел Аллек.

Боль.

Боль была с ним на протяжении тренировки, но то, что он чувствовал сейчас было чем-то иным. Лицо Венди не выходило у него из головы. В груди болело так, что он едва мог дышать. Внутри его тела разгорался огонь — он чувствовал это. Огонь, который, если не дать ему волю, готов был сжечь его изнутри.

— Ты ждёшь от меня честный ответ? — Спросил Брэк, поймав распахнутую Аллеком дверь, чтобы она не наделала шума. Дерево тем не менее жалобно скрипнуло.

Аллек остановился, готовый наброситься на Брэка. Разорвать его.

Боль. Страх. Ярость.

Так себя чувствует раненый зверь, загнанный в угол.

Аллек поднял голову, и замер, увидев взволнованный взгляд Брэка. Ярость постепенно отступала. Его друг был прав — капитан должен был успокоиться и подумать. Однако терпение и рассудительность никогда не были его главными благодетелями. Не они давали ему силы. Ему хотелось сделать что-то — хоть что-нибудь, чтобы исправить собственные ошибки. Но всё что он мог сейчас — лишь совершить новые.

Аллек заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть. Рана отдалась отрезвляющей болью.

— Да, вот так. Так уже лучше. — Сказал Брэк, обхватив капитана за плечи. — Ты уже давно не бандит, верно?

— Нет? А кто же я тогда?

— Ты защищаешь этот город. Дерёшься за справедливость.

Аллек невесело рассмеялся.

— А мне кажется, я просто глупец, только и делающий, что совершающий ошибки.

— За этой дверью, — Брэк указал на выход из трёхэтажного дома, где жил и работал Аллек, — твои люди. Им страшно, но они верят в тебя. Сейчас не лучшее время им видеть тебя таким.

— Чего они ждут от меня? — чуть было не закричал Аллек. — Защиты? Я никого не могу защитить, разве ты не видишь? Всё разваливается, как карточный домик, Брэк! Всё рушится, обращается в прах, и просачивается сквозь пальцы, как бы крепко я не сжимал кулак.

— Кулак — это не ответ на все вопросы. Порой раскрытая ладонь может принести больше пользы. — Он тяжело вздохнул, и Аллек опешил, увидев боль в его глазах. Только сейчас капитан понял, что больно может быть не только ему. — Венди жива, кэп.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От этих слов горло перехватило, и даже дышать стало больно. Сколько дней он собирался поговорить с ней, сколько раз, хотел остаться с ней наедине и сказать всё, что думает, даже если и до сих пор не знал, что именно. А теперь этого могло не случится вовсе.