Читаем без скачивания Газета Завтра 194 (33 1997) - Газета Завтра

Но я нигде и никогда не изменял себе, не поступался главным: своей совестью. Еще при Грачеве был мой доклад о гибели 245-го полка в Чечне, где я обвинил и военное руководство, и руководство государства в пренебрежении интересами армии. Вы знаете мои доклады о коррупции, когда я практически противопоставил свою точку зрения взглядам фракции НДР и руководства армии. Уже в Думе я систематически выступал по ситуации на Северном Кавказе, по положению со странами СНГ и всегда прямо указывал на ошибки и провалы в государственной политике. Да, через меня проходило огромное количество информации. Это позволило увидеть обстановку в стране и армии по-другому. Наивности стало меньше. Не менялось одно: я всегда выполнял свой долг по защите армии, безопасности государства, и недопущению раскола в России. Если последнее обращение сопоставлять с прежними документами, то, может быть, по уровню своему оно поднялось на ступеньку, не более того: стало резче, напрямую коснулось президента и верховной власти. Хотя и раньше я прямо говорил о том, что у нас в стране реально правят ставленники Запада, например, в докладе о положении со странами СНГ. Это обращение результат моего абсолютного разочарования в нынешнем руководстве страны.

Почему я как председатель думского комитета, представитель высшей законодательной власти, не только неспособен что-либо изменить в лучшую сторону — меня даже выслушать не желают? Все меры, предпринятые Комитетом по обороне, в том числе впервые! вынесение отдельной бюджетной строкой финансирования для средств ядерного сдерживания, все это оказалось впустую. Ведь была встреча с Сергеевым, он еще не стал тогда министром обороны, и с конструкторами, которые слетелись со всей страны. Там ситуацию со стратегическими ядерными силами определили как очень сложную, поскольку у России есть реальные шансы остаться без ядерного зонтика. И вот тогда созрела мысль, что нужно выйти на последний рубеж, привлечь к проблеме обороны и безопасности страны спикеров обеих палат. Вы, наверное, слышали о моем обращении к ним в “Красной Звезде”. И Строев, и Селезнев согласились подписать документ на имя президента, прошли парламентские слушания. Но что потом? Мы звоним каждый день из Комитета в аппарат президента и не можем дозвониться. Мы убедились на деле, что все разговоры о так называемой демократии у нас пустой звук.

Есть две ветви государственной власти: исполнительная и законодательная, но исполнительная почему-то открыто пренебрегает даже самым высшим уровнем законодательной. Это тоже послужило причиной как обращения к президенту, так и создания нашего движения.

А.П. Ваше обращение прозвучало очень громко, очень резко и очень вовремя. Оно было услышано многими и воспринято, можно сказать, сердцем. Как вам слышится эхо, прозвучавшее в ответ? Как вас поняли в армии, в политических структурах, в народе? Как отреагировали в исполнительной власти, какая оттуда пошла обратная реакция?

Л.Р. Я сам не ожидал такого широкого отклика, потому что не ставил перед собой каких-то чрезвычайных целей. Мною правило прежде всего раздражение развалом обороны и нарастанием угрозы для безопасности страны, к которым привели те, кто поставил перед собой такую цель сегодня они торжествуют. С другой стороны, мне чрезвычайно не нравилось, что военнослужащие выглядят баранами, которых ведут буквально на убой: они голодают, кончают жизнь самоубийством, они унижают свое достоинство, и в то же время я прекрасно знаю законы, уставы, знаю приказ министра обороны под номером 0143 о создании офицерских собраний, где прямо сказано, что офицеры должны быть в офицерских собраниях, что права любого офицера должны защищаться этими собраниями. То есть в обращении к президенту я повторил то, к чему призывал министр обороны и что сейчас подзабыто, поскольку невыгодно. А ответ общественности, ее поддержка для меня оказались даже неожиданными, особенно когда я сделал заявление о создании движения: пошел поток писем, факсов, телефонных звонков, прямо, открыто. Конечно, на многих офицеров, поддержавших меня, сразу же обрушился террор, кое за кого мы заступились не дали уволить. Но дальше, я думаю, ситуация будет развиваться таким образом, что когда наше движение окрепнет, оно сможет твердо защищать права военнослужащих.

А.П. А вот вертикаль исполнительной власти как она на вас продолжает реагировать?

Л.Р. Ну, об этом знает уже вся Россия. Слова президента о том, что он “сметет рохлиных”, слышали все. Я ответил, что в принципе у президента есть возможность смести любого власти достаточно, но я не из тех, кто падает на колени даже когда снаряды рвутся рядом. По этой причине я не сильно испугался. Второе. Мы действуем в рамках Конституции и закона, и не собираемся их нарушать. В-третьих, пожалуйста, меняйте правительственный курс мы вас поддержим. Пока что в обратную сторону все идет. Но, конечно, препятствия чинятся всевозможные и порой даже приятно смотреть на них. Особенно в Санкт-Петербурге, когда приехал все оказались на учениях, а там была намечена встреча во Дворце культуры железнодорожников так специально приехал замминистра из Москвы и проводил в этом ДК совещание целый день, можете себе представить. Или когда объявили другое место встречи все СМИ “исправили” время на пару часов позже, чтобы, значит, посидел Рохлин в пустом зале. Но все равно люди пришли, зал был забит, и встреча прошла при полном взаимопонимании. Я назвал один город, а сколько уже было таких случаев. Власти прекрасно понимают, что появилась новая сила, сила, объединяющая не только бывших военных, но и находящихся на действительной службе, всех, близких и сочувствующих проблемам нашей армии.

А.П. Лев Яковлевич, что за организация вами создается, каковы методика ее создания, ее тип? Я был у истоков рождения многих провоенных патриотических организаций и хорошо знаю все негативные стороны этих структур, которые ярко вспыхивали при рождении, а потом превращались в какие-то эфемеры.

Л.Р. Наша организация является новым словом в общественном движении. Она собрала все то, что можно было собрать: правых, левых, центристов всех, кому небезразлична судьба России. Второе отличие: большая степень связи с Госдумой. В нашем Оргкомитете четыре председателя Комитетов Госдумы: по обороне, по делам ветеранов, по промышленности и по конверсии. Кроме того, у нас люди организованные. Не успели мы заявить о создании движения около 60 организаций всероссийского масштаба вошли в наш состав. Еще один момент: мы понимаем, что в голодной и нищей стране не может быть сытой армии и сытой оборонной промышленности, и по этой причине мы ни в коем случае не закрываем дверь ни перед кем. К нам недавно вступил Союз писателей России, очень многие профсоюзные организации вступили, Союз российских промышленников и предпринимателей вступил, Лига оборонных предприятий это говорит о широком диапазоне нашего движения. Очень важно, что организационная работа идет в основном снизу мы объехали только 14 регионов, а уже в 30 созданы отделения нашего движения. Еще одна особенность заключается в том, что мы ни в коем случае не ставим перед собой вопрос о власти. По той причине, что к ней стремятся все оппозиционные партии, и как только мы поставим перед собой эту цель они моментально отойдут от нас как от своих конкурентов. По этой причине попытки вступить в наше движение и придать ему партийный характер со стороны некоторых оппозиционных лидеров, которые являются претендентами на высшую власть в стране, эти попытки мы не поддержали. Конечно, сказали спасибо за поддержку, как и всем остальным, но организационные контакты признали нецелесообразными.

А.П. Но эта не претендующая на власть структура она все же собирается оказывать давление на нынешний режим. А как можно оказывать давление на реальную власть, находясь вне власти, за пределами властных чаяний? Каковы рычаги вашего воздействия на политику правительства, в том числе и оборонную?

Л.Р. Движение получит в сентябре широчайшую поддержку среди депутатов. Мы уже сейчас создаем дееспособные отделения на местах. Считаем, что в каждом регионе необходимы группы конституционной поддержки военнослужащих и граждан России. Я думаю, у нас как у военных есть и организаторские способности и организационные возможности, чтобы это все претворить в жизнь.

А.П. Военная оппозиция это понятие, невозможное в советский период, когда армия очень жестко контролировалась через политуправление, через особые отделы. Тогда делалось все, чтобы армия была зажата в очень узкие и чисто функциональные военные рамки. И вдруг возникло такое движение. Как вы оцениваете тенденции его развития? Впервые военная оппозиция обозначила себя в годы чеченской войны, когда группа генералов бросила вызов власти, выйдя из повиновения, отказавшись выполнять приказ. Оппозиционером из военных был Лебедь. До него Руцкой, который, не снимая с себя полковничьего и затем генеральского мундира, пошел открыто в политику. Вообще, история военных оппозиционных движений в мире очень интересна. Скажем, история бразильских молодых офицеров. Они, еще выпускники военных колледжей, составили некий патриотический пул, вырастили из себя политиков, экономистов, культурологов, захватили власть и в конце концов направили Бразилию по пути позитивного развития. Или оппозиционеры типа наших декабристов, которые составили заговор и вывели полки на Сенатскую площадь, под картечь. Или таинственный, до сих пор на уровне мифа существующий, антисталинский заговор генералов времен Тухачевского… Что такое сегодня военная оппозиция, возможно ли ее существование именно как политической структуры или это только умонастроение?