Читаем без скачивания Опасные парни и их игрушка - Шелли Брэдли

Игра в кошки мышки, напомнила она себе. Он определенно вел какую-то игру.

— Какого черты ты делаешь? — она начала вырываться.

Не сказав ни слова, мужчина грубо сжал ее твердый сосок большим и указательным пальцем.

— Ай!

Она безуспешно старалась вырваться. Он держал ее сильно и уверенно.

— Убери от меня свои руки! — она закричала.

— Тебе не нравится? — его красивый голос словно насмехался над ней, но он ослабил силу сжатия на соске.

— Нет! Проклятье, отпусти меня!

— О, понимаю, — выдохнул он ей в ухо, играя большим пальцем с ее соском, не останавливаясь, пока ее грудь не начала гореть от ноющего желания. Ее колени почти подогнулись, а в животе появились приятные ощущения. Без сомнения, он понял, что простое и мягкое касание его пальца к ее соску сделало ее влажной.

Вопреки своему желанию, она застонала.

— Уверен, ты любишь пожестче.

Она даже не успела возразить, как он сжал ее сосок сильнее, чем раньше. Бренна закричала, ее тело напряглось. Она вслепую пыталась ударить его по голени, по какой-нибудь другой части ноги, чтобы заставить отпустить ее.

— Нет. Больно! Прекрати!

Он мгновенно отпустил ее и отошел.

— Не нравится боль, да? — медленно спросил он.

— Ты ублюдок! Я не просила меня лапать. Такого пункта точно нет в полицейском уставе. Я собираюсь позвонить и выяснить имя твоего начальника и потребую подвесить тебя за яйца.

— Уверен, они будут счастливы побеседовать с тобой, — он опять улыбнулся уголками рта. — Конечно, они расспросят тебя и по поводу Кертиса. И, наверное, не будут такими же терпеливыми, как я. Возможно, они доставят тебя в участок, а там, посмотрим, — может, за решеткой ты заговоришь быстрее.  Тебе пришьют соучастие в совершении преступления, — он пожал плечами. — Решать тебе.

Не дождавшись ее ответа, этот выводящий из себя, но потрясающий мужчина, пошел в сторону выхода. У двери он обернулся.

— И когда будешь говорить с Кертисом, передай, что ему было бы лучше явиться в суд в понедельник.

А потом он ушел, оставив ее в ошеломлении стоять в гостиной. Одна ее часть вожделенно разглядывала его великолепную фигуру, а другая беспокоилась, что он вызовет сюда копов, которые не будут так добры, как он, когда выяснят, что она врет.

* * *

Когда Кэм зашел в трейлер, Торн заметил, что тот взволнован, но также и возбужден. Интересно.

Он улыбнулся своим мыслям и прислонился к неустойчивому металлическому столу в небольшой кухне.

— Ну, и как все прошло?

Кэм зашел в трейлер, хлопнув входной дверью и, пересекая комнату, бросил на него злобный взгляд. Подойдя к холодильнику, он достал бутылку пива и сразу же осушил ее наполовину.

— Твою мать!

— Я следил за тобой, наблюдая в бинокль, но когда ты зашел в дом, рассмотреть что-то было невозможно. Так что, выкладывай. Что пошло не так? Есть хорошие новости?

— Она врала практически обо всем.

— Черт. Я надеялся услышать хорошие новости. Открывая дверь, она выглядела так, словно только что потрахалась.

Кэм сердито посмотрел на него, и Торн сдержал ухмылку. Играть на мужских чувствах было так просто.

— Она занималась спортом. Ты заметил, что она поприветствовала меня с пистолетом в руке?

— Нет, упустил этот момент. Был занят разглядыванием ее груди.

Стисну зубы, Кэм покачал головой и допил содержимое бутылки.

— Она назвала свое имя и сказала, что живет в Техасе. Подтвердила, что знает Лоунтона. Вот и все, чему я поверил. Следующие ее слова не были такими убедительными. Она утверждала, что является любовницей Лоунтона.

Торн скрестил руки на груди. За несколько лет знакомства с Кэмом, Торн понял, что его инстинкту стоит доверять. Карьерный рост Кэма, сделавший его детективом, произошел только благодаря его внимательности, способности трезво и логически мыслить, а также потому, что он понимал людей и мог разглядеть, что скрывается у них внутри. Последней способности Кэма Торн завидовал, но ничего не мог с собой поделать.

— Почему ты думаешь, что это вранье? Лоунтон любит молодых и горяченьких. Она подходит.

— Она нервничала, и не только потому, что скрывала что-то. Ее нервозность была связана с ее растерянностью. Она пыталась флиртовать, чтобы запутать меня. А когда это не получилось, она начала строить из себя снежную королеву, но и тут облажалась.

— То есть, она не ледышка?

— Нет, но дело в том, что... Ты точно уверен, что Лоунтон любит жесткий секс с причинением боли и ищет женщин, готовых на это?

— После того, что я увидел в прошлом году? Без сомнения. Он трахал сучку и одновременно с этим причинял ей боль, много боли. Флоггеры, зажимы для сосков, никаких запретов. И она была на седьмом небе от удовольствия.

— Женщина, с которой я сейчас говорил, не его любовница. Ей не нравится боль.

— Как ты это выяснил? — Торн сверлил его глазами, ужасно желая стать мухой и увидеть, как Кэм добывает правду от этой милой лгуньи, теряет свое самообладание... только от этой мысли у него появилась эрекция.

— Ты не узнаешь подробности, извращенец. Но, к слову сказать, она захотела подвесить меня за яйца.

— Твою мать, ты что, доминировал над ней? — Торн бы заплатил деньги, чтобы хоть одним глазом увидеть это. Доминирующий Кэм. Кто бы мог подумать, а?

Несмотря на то, что вчера он дразнил Кэма, он знал, что его друг не имеет проблем с женщинами. В его постель попадали лишь избранные. Женщины вздыхали, теряли голову и краснели, когда он заходил в комнату. В общем, вели себя, как самые настоящие фанатки. Торн обожал наблюдать за тем, как женщины стремились завоевать внимание Кэма. Они характеризовали его, как нежного, терпеливого, проницательного. Но Торн уже давно подозревал, что у его друга есть задатки доминирующего самца, которые когда-нибудь вырвутся на волю, освободив его из клетки под названием "Правильность и Порядочность".

И Торн бы с удовольствием на это посмотрел.

— Я немного надавил на нее, — Кэм послал ему виноватый взгляд.

— Из-за нее у тебя стояк.

Кэм опустил глаза и посмотрел на выпуклость под ремнем.

— Я не горжусь этим. Но я доказал, что ей не нравится боль. Разве это не значит, что она не является его любовницей? Однако живет в его доме.

Торн засмеялся.

— Да, но если ей не нравится боль, тогда она точно не малышка Лоунтона. Думаю, Лоунтон не может кончить, если не причиняет кому-то боль.

— Возможно. Если мы предположим, что она не его любовница, то возникает вопрос, почему она в доме и зачем солгала?