Читаем без скачивания Дело и Слово. История России с точки зрения теории эволюции - Дмитрий Калюжный

Представьте же себе сообщества, в которых все взрослые люди по умственному и эмоциональному развитию сходны с современными пятилетними детьми!.. Умственное взросление человечества происходило постепенно, через дивергентные и конвергентные этапы, через научные революции, через организацию образования. Сначала оно было достаточно примитивным, но затем и эта социальная структура прошла свой эволюционный путь, разный в Византии, Индии, арабских странах.

Мы здесь ограничимся кратким обзором европейского образования.

В Европе – в частности, в Галлии – к V веку фактически исчез институт языческих жрецов (друидов), выполнявших ранее функции наставников и учителей, и начали складываться «варварские традиции» воспитания, которые сохранялись затем очень долго. Программа воспитания мальчиков, подростков и юношей состояла прежде всего в физических упражнениях, которые одновременно готовили к крестьянскому труду (рыбака или хлебопашца) и профессии воина. Нордическая педагогическая традиция исключала участие жрецов (друидов); умственное воспитание (варварское право, генеалогия родов, мифология, руническое письмо как магический феномен) давали старейшины семьи и рода.

Ярл Орхад Рогнвалдр Кали (ум. 1158) перечисляет следующие необходимые знания и умения для скандинавского мужчины: игра в шахматы, знание рун и поэзии, работа по металлу, бег на лыжах, стрельба из лука, владение мечом и копьём, игра на арфе. В качестве педагогов выступала обычно придворная челядь. Из саг XIII века мы узнаем, что ещё и в это время существовало только домашне-семейное воспитание. Мальчики и девочки до семилетнего возраста находились на попечении матери, затем воспитанием мальчиков занимались мужчины семьи и рода.

У ремесленников и купечества основной формой обучения было так называемое ученичество. Мастер брал за плату одного-двух учеников, которые становились его даровыми работниками. Последнее обстоятельство подвигало мастера увеличивать срок обучения (в XIV—XV веках оно длилось восемь–десять лет). Завершивший учёбу становился подмастерьем, пока не открывал собственное дело.

Во многих договорах об ученичестве оговаривалось, что мастер позволяет посещать ученику в течение года-двух школу, или сам берётся выучить его грамоте. До того, как в Европе появились светские учебные заведения, здесь уже были епископальные и монастырские школы. Они готовили служителей культа (внутренняя школа) и обучали мирян (внешняя школа). Учились только мальчики и юноши. Затем на протяжении XII—XV веков школьное образование начало постепенно вышло за стены церквей и монастырей, появились светские школы и университеты; но всем известно, что такие учреждения зарождались в недрах церковного образования.

В Париже в церковных школах преподавали светские лица, но под руководством каноника Нотр-Дам. В 1292 году школ здесь насчитывалось двенадцать, в том числе одна для девочек, в 1380 году – 63, включая 22 женских. В обучение брали детей высших сословий. Мальчики выучивались читать, писать и считать, немного знали латинскую грамматику. Выпускники могли получить звание клирика, что позволяло быть учителем или священнослужителем.

Городские школы рождались также из системы ученичества, цеховых и гильдейских школ, тоже с XII века.

В XV веке заведения общего образования – городские (латинские) школы, были уже во всех крупных городах Западной Европы, и сеть их продолжала расти в XVI—XVII веках. Они имели более светский характер и постепенно вышли из-под церковного управления, стали подчиняться местным и общегосударственным властям. Церковь, впрочем, оставила за собой особое влияние, что выражалось в построении школьного воспитания на религиозных основах.

В Центральной Европе особую роль в учреждении и реформировании городских школ сыграли педагоги Реформации. Мартин Лютер учредил в Эйслебене низшую и высшую латинские школы (1527); спустя два десятилетия в Германии появились еще шестьдесят протестантских городских школ. Чтобы облегчить задачу учителей–пасторов, Лютер в 1529 году составил «малый Катехизис»; аналогичные пособия на французском языке подготовили де Вез и Кальвин. Во второй половине XVI века протестантские начальные школы пользовались особыми школьными катехизисами на английском, французском и немецком языках.

Римско-католическая церковь уступала протестантам в организации элементарного обучения широких масс. Чтобы выправить положение, Тридентский вселенский собор принял «Катехизис собора» и предложил повсеместное открытие католических воскресных школ для низших сословий.

Как видим, такая социальная структура, как образование, эволюционировала соответственно умственному взрослению человечества. А история борьбы протестантского и католического образования за учеников ещё раз подтверждает: главная задача любой структуры – выживание, закрепление за собой ресурса.

В XVI—XX веках наука всё больше теснила в школе религиозные дисциплины, но должно быть понятно, что наука XVI, XVII и следующих веков, и современная наука – понятия достаточно разные. Бесспорно также, что в ХХ веке место религии заняли идеологические дисциплины типа истории и обществоведения: любое государство обязано воспитывать своих граждан.

Между тем, социологи высказывают вот какое мнение:

«Трансляция и распространение культуры в обществе – первая и основная функция образования. Она заключается в том, что посредством института образования происходит передача от поколения к поколению ценностей культуры, понимаемых в самом широком смысле слова (научные знания, достижения в области искусства, моральные ценности и нормы, правила поведения, опыт и навыки, присущие различным профессиям, и т. п.). Не будем также забывать о том, что культура каждого народа имеет свои национально-этнические особенности, а стало быть, система образования играет исключительно важную роль в поддержании и сохранении национальной культуры, её неповторимых и уникальных черт, приобщаясь к которым индивид становится носителем национального сознания и национальной психологии».

Или: «Если иметь в виду нравственную мировоззренческую ориентацию, которая должна быть присуща современной школе, то правомерно говорить о необходимости привития молодёжи в первую очередь общечеловеческих ценностей и гуманистической морали».[4]

Социологи считают, что, способствуя научному прогрессу, образование вносит существенный вклад в обогащение и расширение культурного наследия общества. Как идеал – это верно. И всё же нельзя забывать, что задачу образованию ставит государство. Исключительно через образование возможна неразрывная и надежная связь общества (народа) и государства, – но только в том случае, когда структура образования есть часть народной культуры. Если же оно отрывается от неё и переходит к книжному умствованию, а тем паче презрительно относится к той реальной жизненной практики, которая выросла эволюционным путём, быть беде.

Управление образованием невозможно, если нет чётко сформулированных осознанных целей и не выстроены приоритеты. Эта структура сама по себе, без поддержки государства, попросту деградирует, и мы воочию видим это сегодня в нашей стране. Совсем недавно первые места на всех международных конкурсах знаний занимали наши ученики. Теперь этого уже нет; российское образование реформируют под американский образец. Между тем, Америке никогда не было нужно хорошее образование: дешевле выманивать готовых специалистов из других стран. Вот почему в США могут позволить себе время, затрачиваемое на изучение кулинарии, вождения автомобиля или творчества Мика Джагера приравнивать ко времени, отводимому на изучение других предметов.

Ликвидируя в России качественное образование, власти попросту готовят людей, которые окажутся не в состоянии адекватно оценивать происходящее в стране и мире, без колебаний примут чуждые ценности, согласятся на потерю суверенитета. Выгода здесь в том, что переход страны в подчинённое состояние происходит не только без затрат, а даже с существенной экономией. А при образованном, грамотном населении для достижения тех же целей пришлось бы прикладывать силу и тратить большие средства.

Учтём также, что отличие человеческих сообществ от других динамических систем в том, что события их эволюции осуществляются через деятельность людей, а люди соглашаются на те или иные перемены, руководствуясь разумом или эмоциями. Даже если они не желают этих перемен, они соглашаются на них вынужденно, соображая в уме, что противодействие может принести к ещё худшим последствиям.

Исходная система может устойчиво существовать в нескольких режимах. Возникает вопрос, как она может переключаться из одного в другой? Оказывается, есть только два способа такого переключения. Первый можно условно назвать силовым, по аналогии с механическими системами, в которых любое непосредственное изменение динамических переменных ассоциируется с приложением внешней силы (точнее, импульса). Он заключается в добавлении элементов того режима, в который мы хотим перейти. В случае перехода от плановой экономики к рыночной таким элементом становится законодательство. В обратном случае (как произошло при установлении Советской власти) требовалось добавить комиссаров с наганами, или продотряды с пулемётами.