Читаем без скачивания Петр Великий и его гений - Павел Ковалевский

«Величайшие идеи мыслителей родятся внезапно, развиваются настолько же бессознательно, как необдуманные поступки помешанных». Если мы допустим даже аналогию между мыслями и поступками, то и тогда для всякого ясно, что бессознательность здравомыслящего человека и патологическая бессознательность помешанного резко разнятся между собою и проводить между ними параллель едва ли возможно. Далее Lombroso говорит: «Не подлежит никакому сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство», я же думаю, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим свое произведение, нет решительно никакого сходства, ибо у помешанного во время его припадка отсутствуют вовсе логика и мышление или они находятся в самом жалком положении, тогда как у гениального человека во время обдумывания своего произведения они находятся на высоте напряженности обычного мышления, превосходящей обычное мышление на столько же, на сколько гениальный ум стоит выше обычного ума.

Вот главные доводы Lombroso, на основании которых он стремится доказать сходство людей помешанных и гениальных. На наш взгляд, эти доводы весьма не доказательны и не убедительны, а обращение с научными данными слишком свободно и произвольно, чтобы не сказать еще большего.

Остается еще один довод Lombroso – тот, где он усматривает гениальность в помешанных. Но стоит только просмотреть приведенные нами примеры Lombroso, чтобы убедиться, что эта гениальность не превышает гениальности идиота.

Известный германский психиатр, проф. Flechsig, дает такой отзыв о данной теории Lombroso: «Здравомыслящий человек в идеях Lombroso видит нечто иное, как жалкую неудачную попытку заклеймить талант и втоптать в грязь все великое, и не решается придавать какое-нибудь значение мнениям таких сомнительных авторитетов психиатрии…»

Вообще все это произведение Lombroso производит на меня весьма странное впечатление и заставляет принять один из двух выводов: или я, как современник г. Lombroso, еще не дорос до понимания его гениального произведения, или я должен воскликнуть вместе с Максом Нордау: «Раввуни, ты зарапортовался!»

Глава V

Теперь я позволю себе изложить мое личное мнение о том, что такое гений. Гений никоим образом не есть болезнь. Гений есть высшее и высочайшее проявление душевных сил у данного лица по сравнению с таковыми же лицами, равными ему по возрасту, общественному положению, национальности и географическому положению. Это есть высочайший расцвет умственных и душевных сил и мощи. Это есть краса и честь семьи и общества, государства и человечества. Гении не создаются, а родятся. Ни воспитание, ни образование, ни другие условия жизни не могут из данного лица создать гения, если он к тому не имеет природных дарований. Для того чтобы явиться гением, нужно от природы иметь к тому особенное предрасположение, которое должно состоять в полнейшем, совершеннейшем, наивысшем развитии нервных элементов центральной нервной системы и периферических ее окончаний, во всей ее полноте или частично. Отсюда и гении могут быть или полными гениями, или обладать гениальными дарованиями в одном или нескольких направлениях. Таким образом, центральная нервная система гения, как орган ума и души, не в болезненном состоянии должна находиться, а представлять по строению своих нервных элементов наивысочайшее совершенство нормы как по строению нервных клеток, так и по соотношению отдельных частей и частиц их и по питанию их. Мало того. В мире все должно совершенствоваться, развиваться и прогрессировать. Нервные элементы центральной нервной системы гения будут представлять собою прогресс развития для данного человечества; а потому они будут совершеннее, полнее и наитончайше устроены, чем у остальных людей. Ввиду такого совершенства устройства нервных элементов нервной системы гения и отправления ее, т. е. ум и душевные силы, должны быть выше, полнее, мощнее и совершеннее, чем у остальных лиц. Высота и совершенство этих душевных способностей будут стоять в тесной связи с высотою, совершенством и преобладанием над обычным уровнем центральной нервной системы. Отсюда следует, что гении бывают не одинаковы: одни больше, другие меньше, – одни полнее, другие ограниченнее. Такая разница прежде всего, но не единственно, зависит от совершенства строения нервных элементов центральной нервной системы. Но если такое предрасположение центральной нервной системы, дарованное природою и унаследованное от рождения, не получает для своего проявления надлежащих жизненных условий: воспитания, условий жизни, надлежащей обстановки и проч., то из такого человека и не будет гения, а только человек со странностями. Трудно оспаривать то положение, что гении в одинаковой мере принадлежат отдельным расам, национальностям и народностям. Скорее всего можно допустить, что все нации и расы получают гениальность более или менее равномерно. Гении в одинаковой мере появляются и между славянами, как и между немцами, французами, англичанами, итальянцами, монголами, неграми и проч. Но несомненно, что качества гениальности не одинаковы для отдельных национальностей и чем выше стоит в культурном отношении нация, тем выше и совершеннее будет ее гений. В этом отношении, по справедливости, первенство должно падать на долю французов, затем на долю немцев и англичан, далее на долю славян и итальянцев и т. д. Следует, однако, добавить, что на развитие и направление гения должны иметь влияние не только степень и совершенство развития народности, но и вековое ее направление в той или другой специальности. Так, во Франции больше должны появляться гении ума, тогда как в Италии – гении искусства и художества. На развитие гения могут иметь влияние не только уровень и обстановка данной национальности, но и таковые же других национальностей, стоящих в этом отношении выше. На гений Петра имели влияние не только общая среда, но общие душевные условия тех стран, которые он посетил; поэтому его гений неизмеримо выше современного ему русского уровня.

Если гений рождается в негритянской семье и его умственный кругозор не получит сведений дальше его народности, то этот гений только и будет гением для своей национальности и в наших глазах он будет представляться великим негром, как были великими монголами Тамерлан, Тохтамыш и Аттила. Но если негритянский гений получит общеевропейское образование и ознакомится с условиями жизни и быта европейских народов, то такой гений будет для нас великим человеком. Но, принимая во внимание влияние на человека его расы, мы должны допустить, что этот последний великий человек будет все-таки с оттенком негра, хотя бы получил и общеевропейское образование. Влияние расы сказывается весьма долго. Лучшим тому доказательством служат евреи. Недостаточно еврею принять христианство и жить в России, чтобы стать вполне русским. Пройдут десятки лет, может быть и десятки поколений, пока еврейская национальность превратится в русскую. И эта национальная особенность кладет свою печать одинаково как на обычного человека, так и на гения, хотя на последнем на столько же меньше, на сколько его дарования выше общего уровня. Из этого вытекает еще положение: несправедливо издевательство над национальностями со стороны интернационалов. Национализм есть голос природы. Интернационализм имеет в основе своей или ханжество, или бравуру, или недомыслие, или увлечение.

Влияет ли на продукцию гения климат и географическое положение – трудно сказать. Можно думать, что богатство и полнота природных условий могут способствовать более частому развитию и появлению гения, хотя едва ли правильно отрицать возможность появления гения и на бедном севере.

Говорить о наследственности гения едва ли возможно. Гении не родятся подобно грибам. Они являются на миллионы людей и трудно себе допустить несколько гениев на одну семью, если не разуметь под гением самых обыкновенных людей. Замечено, однако, что огромное большинство гениев имеет в числе своих предшественников людей крайне впечатлительных: нервных больных и даже душевнобольных.

Давно уже говорят о том, что матери гениальных людей женщины умные и с характером, но трудно доказать, чтобы эти матери носили в себе нечто гениальное.

Гений проявляется преимущественно в мужчинах и если бывает присущ женщинам, то проявляется в них значительно в слабейшей степени. Шопенгауэр даже заявляет, что «женщины могут обладать значительным талантом, но женщины не бывают гениальны, так как они всегда субъективны…».

Замечено еще и то, что в той же семье рядом с гением иногда попадается и другое даровитое лицо, но далеко пониже своего даровитого брата, и притом почти всегда сестра. Такова была София у Петра Великого, Элиза у Наполеона и т. д. Наконец, замечали и то, что в семьях гениальных людей часто ютится эпилепсия, истерия и идиотизм. Во всяком случае, далеко не редкость – факт, что наряду с гениальностью в семье ютятся умственная убогость и тупоумие. В этом отношении существует довольно остроумная гипотеза. Говорят, что всякой семье присуща известная сумма умственных и душевных сил, которая переходит от поколения к поколению по приемству и распределяется между членами семьи более или менее равномерно или в известном соотношении. Но бывают случаи, когда одно лицо данной семьи получает дарования с слишком большим избытком, совершенно нарушающим общий баланс и экономию семейной энергии; тогда остальные члены семьи, иногда даже в нескольких поколениях, будут представлять дефект, граничащий с тупоумием, недостатком нравственности, эпилепсией и даже идиотизмом.