Читаем без скачивания Разбивая лед - Ким Болдуин

Когда она поняла, что умирает, то, наконец, решилась рассказать мне правду.

Твою сестру зовут Мэгги. Она выросла на Аляске и вышла замуж за человека по имени Ларс Расмуссен. Они живут в городе Фейрбенкс. Как мне рассказала моя мать, приемные родители твоей сестры никогда не рассказывали ей правду о ее рождении. Надеюсь, ты сможешь отыскать ее. И у тебя будет сестра, о которой ты всегда мечтала. Если ты найдешь ее, пожалуйста, скажи Мэгги, что я постоянно думала о ней и ни на минуту не переставала жалеть о своем поступке.

С любовью к тебе, моя дорогая. Держись.

Сказать, что Карла была удивлена или даже поражена – было бы не сказать ничего. Открывшаяся тайна просто оглушила ее.

Мэгги Расмуссен, – гудело в голове. Если она родилась, когда матери было шестнадцать, то сейчас ей, должно быть, около сорока. На четыре года больше, чем Карле.

Столько лжи за такое короткое время. Принять и осознать это было трудно. Очень трудно. Но мысль о том, что теперь она, Карла, не одинока, вселяла надежду в разбитое и уставшее болеть сердце. У нее снова есть семья. И, несмотря на то, что всю жизнь они не знали друг о друге, Карла верила в то, что им удастся наверстать упущенное.

Безысходность начала отступать, как будто только что кто-то бросил спасательный круг в море отчаяния.

Какая она, моя сестра? Обрадуется ли она моему появлению? Живет ли она все еще в Фейрбенксе? Письмо было написано тринадцать лет назад, и сейчас Мэгги Расмуссен могла быть где угодно.

Карла встала, все еще сжимая в руках листы бумаги, и подошла к своему компьютеру. Радовало то, что в наше время можно найти кого угодно при помощи интернета.

Несмотря на снежную бурю, бушующую по всей Аляске, двадцать шесть из двадцати семи обитателей Беттлса безмятежно наслаждались ужином, выпивкой и вечерними развлечениями в «Дине». Гриз играл на бас-гитаре, его жена Элли – на фортепиано, Брайсон – на барабанах, а Ларс Расмуссен – на альт-саксе.

Бар, в котором они сидели, был типичным для Аляски: большая комната с деревянным полом, усыпанным шелухой от арахиса, и стенами, отделанными темными дубовыми панелями. Чучело медведя гризли приветствовало посетителей у входа, а стены были увешаны головами лосей, да рогами оленей карибу. Барная стойка располагалась вдоль одной стены, кабинки – вдоль другой, а оставшуюся часть зала заполняли столы и стулья различной формы.

«Беттлс Бэнд» – так себя называли музыканты, расположившиеся на небольшой сцене в углу зала. Разумеется, музыка для них была чем-то вроде хобби, оттого и концерты их были большей частью импровизированными и случались нерегулярно, в зависимости от погоды и количества приезжих. Когда небо было чистым, а клиентов много, то Брайсон обычно летала, а Ларс работал проводником охотников и рыбаков. Но когда снежная буря или туман заставали их обоих в городе, то слух о намечающейся вечеринке распространялся очень быстро. Сегодня была ночь джаза, который очень любили все жители Беттлса.

Брайсон и Ларс были единственными присутствующими из поселенцев, которые жили довольно далеко от города. Еще было слишком рано для снегоходов или собачьих упряжек, а погода слишком плоха для путешествия на лодках, поэтому эти отважные смельчаки, обитавшие в лесной глуши, не могли добраться домой. В зале было полно индейцев-атабасков из соседней деревни и человек шесть японских туристов, прибывших сюда, за Полярный Круг, в надежде полюбоваться северным сиянием. Единственным человеком, которого не сильно интересовал концерт, был тот самый фотограф, которого везла Брайсон. Он провел очень много времени в баре, прежде чем, спотыкаясь, подняться наверх, в свою комнату.

Группа закончила исполнение своей интерпретации «All of Me» под несмолкающие аплодисменты и сделала небольшой перерыв. Брайсон как раз прятала свои барабанные палочки, когда к ней подошла Дженева де Лука, работавшая в «Дине» официанткой:

– Приветик, Брай. Вы, ребята, сегодня просто зажигаете!

Дженева была соблазнительной брюнеткой с пышными формами, гладкой оливковой кожей, дымчато-серыми глазами и полными губами, которые, казалось, всегда были готовы к поцелую. Когда-то Брайсон проявила слабость и поддалась ее обаянию. Их флирт затянулся на целых три месяца. Но потом Брайсон решила, что будет лучше, если их отношения оставить платоническими. С тех пор прошло полгода, но Дженева все еще пыталась заставить Брайсон передумать.

– Просто сегодня хорошие слушатели, – Брайсон поднялась на ноги и улыбнулась. – Им легко угодить.

Дженева рассмеялась:

– Мне тоже, но сейчас разговор не об этом, да?

– Джен, мы это уже обсуждали…

– Да-да, я знаю. Кстати, у Элли получается все лучше и лучше. Она очень много времени тратит на репетиции.

– Заметно, – ответила Брайсон. – Ее репертуар расширяется. Бьюсь об заклад, что к весеннему половодью она будет чертовски хорошо играть.

Все музыканты Севера за время долгой зимы начинали играть лучше, потому что в это время практически нечем было заняться – можно было репетировать дни напролет. Элли играла не больше года. Она села за фортепиано, когда бывший участник их группы, работавший лесным проводником, переехал в Калифорнию, устроившись на более легкую работу.

– Жаль, что сегодня так мало приезжих, – Дженева осмотрела посетителей и снова взглянула на Брайсон. – Я надеялась, что свободных мест не будет, и тебе придется ночевать вместе со мной.

– Перестань, – ответила Брайсон, но в ее голосе не было недовольства. – Ты же знаешь, что подобное больше не повторится.

Дженева преувеличенно вздохнула и обиженно надула губки:

– Ты жестока, Брай, а я ведь так стараюсь… Когда вспоминаю о том, что случилось…

А случилось то, что в прошлый раз, когда они были вместе, Дженева по-настоящему удивила Брайсон игрушками, заказанными по почте. Признаться, летчице даже нравилось все то, что между ними происходило, но лишь до тех пор, пока Дженева не призналась, что влюбилась и хочет жить вместе.

Возвращение Ларса на сцену с двумя бутылками холодного «Черного Когтя» спасло Брайсон и от Дженевы, и от воспоминаний о том вечере.

– Мне показалось, что пора идти к тебе на выручку, – Ларс подмигнул Брайсон, когда Дженева отошла достаточно далеко. – Хотя мне непонятно, почему ты так от нее бегаешь. Не похоже, что у вас обеих много других вариантов на данный момент.

– Спасибо, в моей жизни хватает подобного рода экспериментов.

Стоит отдать должное, что внешность Брайсон и род ее деятельности представляли собой убийственную комбинацию, перед которой не могли устоять практически все приезжие женщины. Так что она вполне могла собой гордиться: с ней флиртовали даже женщины, для которых подобное поведение не было свойственным. А если поблизости не оказывалось какой-нибудь романтической натуры, мечтающей закрутить роман с отважной летчицей, то та самая отважная летчица просто садилась в свой Пайпер и через два часа оказывалась в Фейрбенксе. А там найти себе подружку не составляло никакого труда.