Читаем без скачивания Орлы и звезды. Красным по белому(СИ) - Юрий Гулин

   Поселилась Спиридонова в Комендантском доме, в крыле противоположном тому, где жили Ульяновы и Сталин.

  Глава двенадцатая

   Я и в той жизни не верил в существование оборотней, не верю и в этой. Я просто знаю: они есть. По крайней мере, один. Тот, который весь последний месяц находится рядом со мной.

   Более правильного большевика, чем назначенный комиссаром моего отряда Ваня Кравченко, на моем пути еще не встречалось. Как бывший жандармский полковник Львов сумел так вжиться в этот образ - непонятно. Но и не мне, самому прочно сросшемуся с чужой личиной, его за это осуждать. Может быть, это наше нечаянное сходство и побудило товарищей возложить на меня ответственность за данное полковнику слово: спасти от расправы царскую семью. Хотя, дело конечно в другом. Кому еще из нашей четверки этим заниматься? Ольге? Не смешите мои тапочки! Заваленный трупами охраны Царскосельский дворец нам ни к чему. Да и кто вместо нее будет держать этого козла Стрелкина вдали от нашего 'огорода'? Васичу? Так на нем держится, можно сказать, вся Советская власть, которая де-факто уже установлена в Петрограде. Может Шефу? А как же те два романа, которые с головой накрыли Михаила Макаровича: бурный с ПСР и зарождающийся с Машей Спиридоновой? На крайнем хочу остановиться отдельно. Начиналось между Мишей и Машей все вроде бы хорошо. Гуляли вместе, чуть ли не за руки держались. Потом кто-то кинул между ними черную кошку. Я уж волноваться начал, не насовсем ли они разбежались? Ан, нет, опять гуляют вместе, и за руки держатся уже безо всяких 'чуть'. Шеф весь этот L'amour прокомментировал так:

   - Мне Маша нравилась еще со времен моей комсомольской юности. Чего глаза пучишь? Я ведь тебе об этом рассказывал! Ну, как это не помнишь? Вот баллада безпамятливая! Короче, здесь встретились и чувства вернулись. Кончай ржать! А потом и она вроде мной заинтересовалась. Но она ведь революционерка. Для нее на первом месте борьба, а мужик... нет, не на втором... ну, где-то так. Она как в курс дела вошла, так сразу с товарищем Савинковым и поцапалась. А как увидела, что я перед ним кренделя выписываю, сразу и мне отворот дала. Пришлось подключать к процессу Александровича. Он ей наш хитроумный план обрисовал, она взад и потеплела. Да не гогочи ты, я ж не то имел в виду; да ну тебя, пошляк хренов!

   - А ты про то, что обещал Савинкову охмурить ее, ради великой цели, рассказал? - спросил я.

   - Рассказал, - вздохнул Шеф.

   - И что?

   - А то, что я, наверное, так никогда баб понимать и не научусь. Рассказываю, глаза, понятно в землю, вроде как стыдно. Закончил. Она молчит. Ну, все, думаю, теперь нашим отношениям уж точно конец. Жду. Молчит. Я забеспокоился, решил подсмотреть, что там с ней такое. Поднимаю осторожно глаза, а она улыбается, представляешь?! И говорит нарочито серьезно: 'А вы коварный, товарищ Жехорский! И изобретательный. Вон, какой хитроумный план придумали. У меня теперь просто нет выбора, как вам подыграть'.

   - И что?

   - С тех пор и подыгрывает, - улыбнулся Шеф. - Со мной мила, с Савинковым любезна.

   - Так у вас все не всерьез, - тяну я слова, изображая разочарование.

   - Типун тебе на язык! - сердится Шеф. - Это она с Савинковым играет, а со мной у нее все очень даже серьезно.

   Пока Маша Спиридонова играла с Савинковым, он, похоже, решил поиграть с нами. Но об этом чуть позже...

   Я сидел на кухне нашей старой квартиры и ждал, пока на втором этаже Львов закончит гримироваться. Спустился полковник уже в своем истинном обличии: без шрама, но с волосами на голове и с усиками над верхней губой. Озабоченное выражение лица, тени под глазами - это чтобы соответствовать моменту. Ему бы в артисты пойти, а он в жандармы подался. Сейчас он отправится по своим контрреволюционным делам, а я буду его прикрывать. А что делать? Терпи, коли нанялся охранником к оборотню.

   - Ты сейчас на Руссобалт? - спрашиваю.

   - Да, надо посмотреть, как идет подготовка к полету.

   Полет на 'Александре Невском' - таков основной план вывоза царской семьи за границу. Сикорский, когда вернулся из действующей армии и увидел самолет целым и невредимым, настолько обрадовался, что проглотил легенду, впаренную ему Алехновичем за один присест. Но вскоре затосковал. Несмотря на положительный отзыв Брусилова и парадный отчет Алехновича Временное правительство не спешило запускать 'Невского' в серию. Мы, как могли, успокаивали конструктора, просили потерпеть, мол, скоро все образуется. Но это были слова, и когда Львов предложил дело, Сикорский сразу же согласился. Хотел даже сам пилотировать самолет. Еле отговорили. Мы вообще хотели представить дело так, чтобы Сикорский остался в стороне. Самолет угнали без его ведома и точка!

   Пока 'Невского' готовили к полету, Львов успел перетереть с охраной в Царском селе. Мы умышленно не настаивали на том, чтобы граждан Романовых охраняла Красная Гвардия. Потому охрана подобралась бывшему царю сочувствующая и в отношении побега очень даже покладистая.

   Все шло к тому, что наш план должен был сработать. Вот тут-то и влез в наши дела Савинков. Нагрянул с инспекцией по поручению самого Керенского в Царское село и устроил там крупные разборки. Полагаю, что ему кто-то слил часть информации и теперь он примчался за остатком. Вывернул охранников наизнанку и узнал все, что им было известно, то есть почти весь наш план, включая фамилию Львов, самолет и время 'Ч'. А потом вдруг заявил: 'Делайте, господа, что задумали, я вам мешать, не намерен'. Когда Львов все это мне выложил, я крепко засомневался и заразил своим сомнением полковника.

   - Думается мне, что это ж-ж-ж неспроста, - глубокомысленно изрек я.

   - О чем это вы? - удивился Львов.

   - Не обращайте внимания. Это я одну присказку вспомнил. А вспомнил я ее к тому, что, думается мне, Савинков замыслил какую-то крупную бяку...

   Я ждал реакции Львова на слово 'бяка', но ее не последовало. Видимо в данном контексте значение слова было ему понятно. Ободренный успехом я продолжил:

   - ... Это может быть либо арест беглецов сразу после побега, либо даже их физическое устранение.

   - А не может быть, что Савинков действительно решил не препятствовать побегу? - осторожно спросил полковник.

   Вот тут я задумался. С одной стороны, террорист Савинков был всегда заточен на цареубийство. С другой стороны, теперь он сам во власти, фигура, приближенная к Керенскому. Трудно, конечно, поверить, что 'портфель' вот так сразу поменял его взгляды, но... Я решил трубить большой сбор.

   Одновременное убытие всех командиров из Петропавловской крепости могло вызвать подозрение, потому совещались на квартире у Васича. Пока хозяйка на пару с Герцогом 'гуляли' Стрелкина за Никольской куртиной, мы по скорому провели экстренное совещание. К однозначным выводам, правда, не пришли. Скажем Шефа, больше волновало не то, что Савинкову известен план побега, а то, что ему известна фамилия Львов.

   - Боюсь, он в дальнейшем может это использовать против меня, - хмурил брови Шеф.

   - С какой это стати? - возражал ему Васич. - Что ему известно о твоих отношениях со Львовым? То, что ты внедрился в агентурную сеть полковника под прикрытием, несколько месяцев водил его за нос, используя конспиративную квартиру жандармского управления для революционных нужд? Так это скорее плюс, нежели минус.

   - Совершенно с вами согласен, - принял сторону Васича Кравченко. - Против вас фамилию Львов использовать не удастся. Я ведь тоже об этом позаботился, 'наследив' нужным образом. Гораздо важнее, чтобы Савинков не нашел связи между Львовом и мной.

   Эта фраза экс-жандарма заставила всех улыбнуться. Напряжение спало. Разговор потек по сугубо деловому руслу.

   - Будем подводить итоги? - прихлопнул по столешнице ладонью Васич. - Что мы имеем? С одной стороны, хорошо продуманный и готовый к реализации план побега. С другой стороны, Савинкова с его непредсказуемым поведением. Делаем вывод: план побега оставляем в силе; детально прорабатываем контрмеры против всех возможных действий Савинкова.

   Я сидел на квартире, за окном которой поблескивала гладь Екатерининского канала. Часы пробили десять. Время начала операции. В эти минуты группа неизвестных в офицерском прикиде, без погон, но с полумасками на лицах, во главе со Львовым, лицо которого открыто, нейтрализуют охрану у покоев царской семьи. Николай с супругой и детьми уже готовы. Царь сбрил усы и бороду, все одеты в простые одежды. Львов объясняет удивленному Николаю присутствие масок на лицах его освободителей: им еще жить в России. Царь абсолютно доверяет Львову, потому такого объяснения ему достаточно. Сейчас все выйдут через заднее крыльцо и скроются среди парковых деревьев. Долго мучить ноги им не придется. На ближайшей аллее их ждет крытый грузовик с красными крестами по бортам. Не царское, конечно дело, разъезжать на подобном транспорте, но так и случай особый.