Читаем без скачивания Тень короля - Надежда Федотова

Леди Кэвендиш сжала кулаки:

– Он мне врал! Они все мне врали!..

– Так ты что, не знала, что ли?.. – запоздало дошло до брауни. Взгляд его черных глазок скользнул по расплывшейся фигуре первой красавицы Шотландии. – Ох ты ж мне! Вот я дурень! Бабе в интересном положении все и выложил…

– Положение, положение! – свирепо выдохнула Гейс. – Замучили вы все меня с этим положением! Туда не ходи, так не сиди, это не ешь, ничего тяжелей иголки не поднимай… Еще и врут в глаза все – от служанки до собственного мужа!.. Да что со мной случится-то?! Я не англичанка худосочная, чтобы на месте помереть от первой же плохой новости!

– Это да, – согласно протянул домашний дух, глядя на ее полыхающие щеки. – Крепкой породы, нашенской… Обожди-ка!

– Что такое?..

– Тсс! – предостерегающе шепнул он, быстро обернувшись в сторону окна. – Там приехал кто-то. Вона лошадь-то вся в мыле… Гонец, что ль?

– Наверное, – пожала плечами леди Кэвендиш, тоже подходя к окну и вглядываясь в фиолетовые предрассветные сумерки. – Погоди, а я его знаю! Это же один из капитанов королевской эскадры. Как там его… То ли Стивенс, то ли Соммерс?

– И чего он тут посередь ночи забыл?.. – наморщил лоб брауни. Потом подумал и, быстро спрыгнув на пол, засеменил к двери: – Сбегаю узнаю. Уж не новости ли какие?

– Я с тобой!

– Куды? – чихнул он, приостановившись на пороге. – Ежли прав я, так муж тебя все одно вытурит, чтоб не волновать лишний раз… Здесь обожди. Щас вернусь, расскажу.

– Да тебе-то какая разница? – вскинулась леди.

Хранитель очага обернулся от двери и, прежде чем исчезнуть в темном коридоре, серьезно сказал:

– Ты мне, конечно, как есть никто. Но что правда, то правда: мы человеку вреда не причиним… Девочку свою я не уберег, дак хоть тут бы делов не натворить! Хозяина у тебя в дому нету, так я пока побуду… Сиди уж. Я врать не привык, обещал рассказать – расскажу.

– Ну ладно…

Она разочарованно вздохнула и снова присела на кровать. Обида на мужа мешалась с искренней тревогой о пропавшей гостье. Не то чтобы они с Нэрис были уж такими задушевными подругами, но все же… Это ведь действительно ужасно! Пираты, плен – как в сне дурном! «Ну ничего! – подумала Грейс. – Уж выкупить Нэрис у нас золота достанет. Только бы Ивар не узнал, как мы ее проворонили… Дэвиду руки не подаст, а со мной и вовсе разговаривать перестанет. Или нравоучениями насмерть замучает… А я-то в чем виновата? Она же мне не дочь, в конце концов… Бедняжка. Небось такого страху натерпелась! Врагу не пожелаешь».

Снизу донеслись приглушенные мужские голоса. Грейс прислушалась: слов было не разобрать, но тон разговора настораживал. Запыхавшийся гонец лепетал что-то, будто оправдываясь, а Дэвид чертыхался через слово по старой морской привычке. «Неужто новости плохие? – похолодела леди. – Ах, господи!» Она поерзала на кровати, нерешительно комкая в пальцах концы шали, и, мысленно махнув рукой на обещание брауни, шмыгнула в приоткрытую дверь. На цыпочках подкралась к перилам лестницы и притихла, затаив дыхание: адмирал и его подчиненный стояли прямо под ней, на втором этаже, в коридоре.

– …мне очень жаль, ваше сиятельство, – в очередной раз повторил то ли Соммерс, то ли Стивенс. – Но это абсолютно точно. Мы всю округу прочесали. Сплошные обломки.

– Может, это был не «Альбатрос»?

– Он самый, господин адмирал. Мы нашли кусок борта. С частью названия… Мне очень жаль. Рифы в такую волну – смертный приговор. Вы ведь сами знаете…

– А спасательные шлюпки? Нашли хоть одну?

– Обе нашли. Остатки. – Капитан «Воителя» печально склонил голову. – И больше ничего. Ни одной живой души. Буря была страшная, ваше сиятельство.

– Черт возьми!

– Мне очень жаль…

У Грейс задрожали руки. Она медленно попятилась от перил, уже не вслушиваясь в виноватое бормотание гонца. Значит, пираты потерпели крушение. И корабль разбился о рифы. И все погибли. Все до единого.

– Пресвятая Дева… – бормотала Грейс, привалившись спиной к двери гостевой комнаты. – Какой кошмар. Какая ужасная несправедливость! Ей ведь всего двадцать было, бедная девочка… Если бы я знала! Я бы лучше на ключ дом заперла… Господи, господи… Что же я Ивару скажу?!

Рассвело. Ливший всю ночь дождь прекратился, оставив после себя поникшие мокрой листвой деревья и глубокие лужи на тисовой аллее. Поместье Кэвендишей, еще несколько часов назад бурлившее и клокотавшее, как густая похлебка в котле, притихло, словно в ожидании бури. Внизу, на кухне, тесной стайкой сгрудившись у печи, собралась вся домашняя прислуга – от экономки до самой младшей горничной. На столе одиноко торчал кувшин грога – полный до самых краев и совсем остывший. Поленья в очаге давно прогорели. Но, казалось, никто этого не замечал – все сидели молча, настороженно прислушиваясь к замершему дому, и только из маленькой комнатушки по соседству с кухней доносилось монотонное бормотание – это кухарка Элинор, стоя на коленях перед своей узкой кроватью, молилась за здравие любимой хозяйки.

Сверху, разорвав тишину, донесся громкий протяжный вопль. Горничные вздрогнули и испуганно втянули головы в плечи. Вопль повторился. Седая экономка медленно покачала головой и бросила взгляд в маленькое окошко:

– Да когда уже она явится? Хозяин третий раз посылает! И ведь оговорено было…

– Так ведь не в срок же началось, – тихо сказала молоденькая судомойка. – Ох, мамоньки мои! Да что ж она так кричит-то?!

– Придет время, сама узнаешь, – отозвалась экономка, откладывая свое вязание. Поднялась на ноги, подошла к окну, выглянула и снова покачала головой: – Никогда мне не нравилась эта надменная гусыня! И пускай она из благородных, да только не след себя так вести! Где это видано, чтобы бабке повивальной лорды в ножки кланялись?! И ведь не за «спасибо» же, вперед уплочено!..

– Госпожа Фелиция дело свое знает, – неуверенно заступилась за копушу-повитуху одна из горничных. – Она у нас в округе лучшая!

– Была бы лучшей – уже тут была бы! – безапелляционно заявила экономка. – От нее до нас всего-то мили три, его сиятельство дрожки предоставил… И где она, а?!

Как будто в ответ на этот вопрос, по аллее, разбрызгивая грязь, пролетел маленький экипаж. На его сиденье, подпрыгивая, высилась громоздкая черная фигура, по самый нос закутанная в плащ. Фигура держала на коленях маленький, обитый кожей сундучок. Дрожки лихо притормозили у парадного входа, кучер соскочил с облучка и подал руку сидящей даме. Та, не удостоив его даже взглядом, величественно сошла вниз и принялась подниматься по ступенькам крыльца.