Читаем без скачивания Ожидая тебя - Кейси Майклз

Она отвернулась и на мгновение спрятала лицо в ладонях, но тут же снова обернулась. Боже, сколько муки было в ее взгляде!

— Почему ты мне не рассказал? Почему позволил быть такой дурой? Я ни о чем не подозревала и преследовала тебя… верила… страстно желала быть с тобой… любить тебя. Я любила тебя, а ты, подлец…

Джек понял, что в эту минуту его жизнь кончилась. Ей стало известно — ему еще предстоит узнать от кого, — и она никогда его не простит. Ему казалось, что они достаточно любят друг друга, чтобы преодолеть то, что он должен был ей сказать. Теперь он понял, что ошибался.

— Мери! — Он пытался ее успокоить. — Мне очень жаль. Знаю, я был трусом. Но как я мог тебе сказать? Где мне было найти такие слова? Ты — вся моя жизнь, Мери. Все могло быть иначе. Но Август украл у тебя твою жизнь, твое наследство, право на счастливое детство, на место в обществе. И все из-за проклятой любви к деньгам, из-за жадности и эгоизма.

Она смотрела на него во все глаза, ловя каждое слово, упиваясь его видом, словно после сегодняшнего вечера она никогда больше его не увидит. Но потом сдвинула брови, как будто не понимала, о чем он говорит.

— Он сделал это нарочно, — продолжал Джек, завладев ледяной рукой Мери. Он подвел ее к кровати и сел рядом. — Он сделал так, что я должен был жениться на тебе, а потом сказал то, что удержало бы любого человека чести — даже такого дикаря, каким был я, — от брака.

Он сжал ей пальцы и посмотрел на нее. Перед его внутренним взором промелькнули образы прошлого, нахлынули воспоминания о минутах счастья, о надеждах на жизнь, в которой не было бы несчастий и одиночества.

— Если бы мы встретились с тобой впервые только сейчас, Мери! Один твой взгляд, и я бы стал твоим рабом. Ты бы вышла за меня замуж, и мне не пришлось бы ползать перед тобой на коленях, вымаливая твою любовь.

Она отшатнулась, и сердце Джека упало. Слишком поздно. Боже, ну почему он все время опаздывает? Он упустил столько лет! Неужели уроки жизни не пошли ему на пользу?

— Когда я увидел тебя в первый раз, тебе было неполных шесть месяцев. Я помню, как спрятался за дверью, когда кто-то принес тебя в детскую и оставил одну в колыбельке. Я еще долго прятался, а потом подошел, чтобы посмотреть на тебя. Ты меня не сразу увидела. Ты была слишком занята своими пальчиками, с которыми разговаривала на своем языке — гукала. — Джек невольно улыбнулся, не замечая, что его глаза наполнились слезами. — Я помню, как наклонился ближе к твоему маленькому личику. И ты меня увидела. Ты долго на меня смотрела, Мери, очень долго. Я боялся, что ты заплачешь, но ты не заплакала, просто смотрела, будто решая, друг я или враг. А потом улыбнулась. Ты улыбалась, а в это время в детскую заглянуло солнце. Я наклонился еще ближе, а ты хихикнула и схватила меня за нос. Как же крепко ты его держала! Джек машинально погладил нос.

— Мне следовало бы уже тогда догадаться, Мери, что ты всегда будешь крепко держать меня, что мне никогда не удастся от тебя освободиться, что я этого сам не захочу. — Он встал, отошел, а потом обернулся, чтобы взглянуть на то, что потерял. — Ты правильно делаешь, что уезжаешь, Мери. Ты не заслуживаешь того, чтобы похоронить себя в Колтрейн — Хаусе.

Мери посмотрела на Джека долгим взглядом. Но сейчас она не улыбалась. Слезы ручьем катились у нее по щекам.

— Как он мог сделать такое, Джек? — спросила она упавшим голосом. — Что он был за чудовище, что поженил нас? Своего сына на своей незаконнорожденной дочери? Своих собственных детей…

Джек сел, где стоял, — прямо на пол и в недоумении посмотрел на Мери:

— О чем ты, черт побери, говоришь?

— О том же… о том же, о чем и ты, — ответила она и тоже сползла на пол, опершись спиной о бок кровати. — О том, о Господи, Джек… Ты же знаешь. А теперь знаю и я. Мы с тобой сводные брат и сестра. Я была сегодня вечером у Генри, и он мне все рассказал. Он сказал, что поэтому…

Джек моментально вскочил на ноги.

— Я убью его! К черту все планы. Я задушу негодяя! Он подбежал к двери в коридор, но она была заперта.

Это дало ей возможность догнать его, схватить за руку и умолять не спешить.

Но Джек вырвал руку и попытался открыть дверь.

— Где ключ? — взревел он. — Где этот чертов ключ?

— Не знаю, — ответила Мери, пытаясь оттащить его от двери. — Наверное, нас заперли Клэнси и Клуни. Я знаю, что ты в это не веришь, Джек, но это они. Успокойся и сядь здесь, у камина. Ты не можешь убить Генри за то, что он, пытаясь защитить меня, сказал правду.

В то самое мгновение, как Мери выговорила, что они брат и сестра, Джека охватила холодная ненависть, не имевшая ничего общего с благоразумием или здравым смыслом. Это чувство наполнило его единственным желанием — помчаться в роскошный дом Генри Шерлока, выдернуть его из этого дома за седые волосы, четвертовать, а потом развесить по частям на деревьях на три мили вокруг.

Вместо этого он оказался запертым в собственном доме, и Мери уверяет его, что парочка привидений спрятала ключ.

— По-моему, я схожу с ума, — сказал Джек, отшатнувшись от двери. — Веду себя как идиот, как полный дурак и на самом деле верю, что двое умерших более полугода назад только что спасли мне жизнь. Поскольку за то, что я решил сделать с Генри Шерлоком, меня бы повесили. Вот так, Мери.

— Ах, Джек…

— И оставить тебя? — Он крепко прижал ее к себе. — Как я могу оставить тебя здесь одну после того, что услышал? О Боже! Боже!

— Все в порядке, Джек, — успокаивала его Мери, похлопывая по спине. Ей хотелось забрать у него часть его боли. Она всегда защищала его от него самого: его настроений, его импульсивности… от его упрямства, граничившего с глупостью. — Все хорошо. Все хорошо.

Он позволил ей несколько мгновений утешать себя, пока собирался с мыслями, пока понемногу стихало безумие, охватившее его.

— Мы не брат и сестра, Мери, — прошептал он ей на ухо и, слегка отодвинув буйные кудри, поцеловал нежную белую кожу. — Тебе придется поверить мне, дорогая. Ты урожденная Мередит Фэрфакс. Мы не брат и сестра.

Он неохотно отпустил ее, но только на минуту — чтобы сесть на ковер перед камином.

— Мой отец — Август. Я чувствую себя как-то чище, называя его Августом. Он мне кое-что рассказал в ту последнюю ночь, Мери, в ночь, когда я дал согласие жениться на тебе и тем самым спасти жизнь тебе, Киппу, Клуни и Клэнси. Ведь Август поклялся отправить нас всех на виселицу. Но то, что он мне рассказал — и не без пьяной ухмылки, — могло обернуться еще худшим, в десять раз худшим.

— Но он не сказал тебе, что мы брат и сестра?

— Нет, Мери, клянусь. И Шерлок — черт бы его побрал со всеми потрохами — знает, как все обстояло на самом деле, ведь он присутствовал при разговоре. У меня было время в последние годы провести расследование и по крайней мере узнать, что мы, слава тебе Господи, не брат и сестра.