Читаем без скачивания Антикварий - Вальтер Скотт

— Это был, — воскликнул Олдбок, говоря о приоре Адемаре, — действительно примерный прелат. И, зная его строгую нравственность, неуклонное соблюдение им епитимий, в сочетании со склонностью к делам благотворения и недугами, неизбежными при его преклонном возрасте и аскетических привычках…

Тут он случайно кашлянул, и сэр Артур ворвался в его речь или, вернее, продолжил ее:

— … его звали в народе дьяволом в латах. Он носил щит с червленым полем и черной повязкой и пал в битве под Вернейлем во Франции, убив шестерых англичан своим собственным…

— … декретом о засвидетельствовании, — говорил пастор, нудно растягивая слова, вначале явно подавленный яростным натиском соперников, но, казалось, не терявший надежды со временем одержать верх в этой борьбе рассказчиков, — декретом о засвидетельствовании, которым стороны признавались пришедшими к соглашению. Свидетельские показания, казалось, были исчерпаны, но тут их стряпчий вошел в суд с ходатайством о заслушании новых показаний под предлогом, будто их сторона может доказать, что окот у их овец обычно происходил на земле, не обложенной десятиной. Это было пустой уловкой, так как…

Но к этому времени баронет и мистер Олдбок успели отдышаться и возобновили свои словоизвержения, отчего три «пряди» разговора, — пользуясь языком канатных мастеров, — снова были сплетены в единую нить неразберихи.

Однако, как ни скучен был этот пестрый жаргон, мисс Уордор, очевидно, предпочитала посвятить свое внимание ему, нежели дать капитану Мак-Интайру возможность вновь завязать с ней частную беседу. Поэтому, выждав некоторое время, он с неудовольствием, ясно написанным на его высокомерном лице, предоставил ей проявлять свой дурной вкус и, взяв под руку сестру, остановился с ней немного позади остального общества.

— Я вижу, Мэри, что твои соседи за время моего отсутствия не стали ни более веселыми, ни менее учеными.

— Нам не хватало твоего терпения и твоей мудрости, чтобы расшевелить нас, Гектор!

— Благодарю, дорогая сестра! Но у вас появилось, если и менее веселое, зато более мудрое добавление к вашему обществу, чем твой недостойный брат. Скажи, пожалуйста, кто этот мистер Ловел, которого наш старый дядюшка сразу так взыскал своим благоволением? Обычно он не столь легко завязывает дружбу с незнакомыми людьми.

— Мистер Ловел, Гектор, держит себя вполне как подобает молодому джентльмену.

— Это значит, что он кланяется, входя в комнату, и носит сюртук, не протертый на локтях?

— Нет, брат, это значит гораздо больше. Это значит, что его манеры и речь свидетельствуют о высоких чувствах и прекрасном воспитании.

— Но я хочу знать, какого он происхождения и какое положение занимает в обществе. И по какому праву он вращается в кругу, в котором, я вижу, он обосновался?

— Если ты хочешь знать, как он стал гостем в Монкбарнсе, тебе надо спросить у дяди, который, вероятно, ответит, что приглашает к себе в дом, кого желает. Если же ты намерен спросить у сэра Артура, то прими ж сведению, что мистер Ловел оказал мисс Уордор и ему огромную услугу.

— Вот оно что! Так эта романтическая история верна? И, может быть, доблестный рыцарь, как подобает в подобных случаях, рассчитывает на руку молодой леди, спасенной им от опасности? Это было бы вполне в романтическом духе. Кстати, мне показалось, что, когда мы с мисс Уордор шли вдвоем, она была необычайно суха со мной и как будто время от времени посматривала, не обижается ли ее галантный кавалер.

— Дорогой Гектор, — сказала сестра, — если ты в самом деле продолжаешь питать какие-либо чувства к мисс Уордор…

— Если, Мэри? Какое тут может быть если?

— … то я считаю твои виды безнадежными.

— А почему безнадежными, моя мудрая сестра? — спросил капитан Мак-Интайр. — Мисс Уордор, при нынешнем положении дел ее отца, не может рассчитывать на большое богатство. А что касается происхождения, то, конечно, имя Мак-Интайров не ниже их имени.

— Видишь ли, Гектор, — возразила сестра, — сэр Артур всегда смотрит на нас как на членов семейства Монкбарнса.

— Сэр Артур волен смотреть, как ему нравится, — презрительно ответил горец. — Но всякий здравомыслящий человек знает, что общественное положение жены зависит от мужа и что родословная моего отца, в которой пятнадцать незапятнанных предков, должна была облагородить мою мать, хотя бы ее жилы были полны типографских чернил.

— Ради бога, Гектор, — остановила его встревоженная сестра, — будь осторожен! Стоит кому-нибудь подслушать и по нескромности или ради выгоды передать дяде всего одну такую фразу, и ты навсегда лишишься его расположения и всяких шансов наследовать его имение.

— Пусть так, — ответил беспечный молодой человек. — Я принадлежу к людям той профессии, без которой мир никак не мог обойтись раньше и еще меньше захочет обходиться в ближайшие полстолетия. И пусть мой почтенный старый дядя, если ему угодно, привяжет свое почтенное имение и свое плебейское имя к тесемкам твоего передника, Мэри, и выходи, если тебе охота, замуж за этого нового дядиного любимца, и живите вы оба, с благословения неба, тихой, мирной, размеренной жизнью! Я избрал свой жребий и не собираюсь никому прислуживать ради наследства, которое должно быть моим по праву рождения.

Мисс Мак-Интайр положила руку на рукав брата, умоляя его умерить свою горячность.

— Кто вредит или стремится тебе вредить? Только твой необузданный нрав! Каким опасностям бросаешь ты вызов? Только тем, которые сам на себя накликаешь. Дядя всегда был к нам отечески добр. Отчего же предполагать, что в дальнейшем он будет держать себя иначе, чем держал себя с тех пор, как мы остались сиротами на его попечении?

— Он превосходный старик, это я должен признать, — ответил капитан, — и я бываю очень недоволен собой, если случайно его обижу. Но его вечные разглагольствования на темы, не стоящие выеденного яйца, его исследования, посвященные разбитым кувшинам и мискам и отслужившим свой век набойникам для табака, выводят меня из терпения. Во мне, должен признаться, сестра, есть что-то от Хотспера.

— Слишком много, слишком много, брат! В какие рискованные и, прости, иногда не слишком почетные положения ставят тебя твоя строптивость и вспыльчивость! Смотри, чтобы подобные тучи не омрачили то время, которое ты собираешься здесь провести, и пусть наш старый благодетель видит своего родственника таким, каков он есть, — великодушным, приветливым и веселым, без грубости, упрямства и опрометчивости.

— Ну ладно, — ответил капитан Мак-Интайр. — Принимаю твои указания. Моим правилом станут хорошие манеры. И я буду вежлив с твоим новым другом. Кстати, я должен поговорить с этим мистером Ловелом.