Читаем без скачивания Морпех. Дилогия (СИ) - Таругин Олег Витальевич

Наткнуться на гитлеровцев Алексеев не опасался: нечего тут фрицам делать. Им сейчас и на плацдарме проблем хватает. Да и не сунутся они в лес, засеянный собственными же неразорвавшимися снарядами – с подобным у них полный орднунг, поскольку опасно. И саперов на разминирование тоже не пошлют – зачем, собственно? Обезопасить местное население от случайного подрыва? Три раза ха‑ха, даже не смешно: вот уж что‑что, а интересы аборигенов просвещенных европейцев в любой демократически оккупированной ими стране интересуют в последнюю очередь. Точнее, вовсе не интересуют. Ни сейчас, ни в двадцать первом веке, подтверждением чему была и многострадальная Югославия, и Ирак с Афганом, и прочие пораженные ползучей скверной цветных революций страны по всему земному шарику. Потому и дорога к недалекому поселку обещала быть относительно безопасной. Ну, если не нарываться, понятное дело.

Без разведки соваться в Глебовку, разумеется, не стали. Почти добравшись до цели, отошли на километр в сторону, где и расположились на дневной привал на дне глубокого распадка с крутыми, изрезанными обвалами склонами, одного из множества подобных в этих горах. Выставив наверху посты и лично обежав округу, Алексеев разрешил развести небольшой бездымный костерок, вскипятив воду и разогрев консервы – уставшим бойцам нужна горячая пища. Время для привала старлей выбрал неслучайно: до оговоренного с Кузьминым сеанса связи оставался почти час, как раз передохнут и подкрепятся. Затем отправят шифрограмму, и уйдут, сделав очередной крюк и выйдя к поселку совсем не с той стороны, откуда их можно ожидать. Вряд ли фрицы их запеленгуют, это не настолько просто, как показывают в кинофильмах, но выход в эфир незнакомого передатчика засекут однозначно. Равно, как и приблизительный квадрат, откуда велась передача, но рисковать не стоило.

Чтобы еще больше запутать противника, время было заранее оговорено с командиром второй разведгруппы, направившейся в район Васильевки – оба передатчика должны выйти в эфир одновременно. Главное, чтобы лейтенант Мишин со своими парнями благополучно отработал по Федотовке, нигде не спалившись – задачи обеих групп были схожими. Широкая Балка и Федотовка – наблюдение, Глебовка и Васильевка – разведка, и, возможно, диверсии. Касательно Абрау‑Дюрсо и окрестностей конкретных задач не ставилось, хоть и предполагалось, что выяснить обстановку в этом районе крайне желательно. Вроде бы, авиаразведка углядела там полевой аэродром[1], однако наверняка подтвердить информацию не удалось.

Своими мыслями Степан пока с товарищами не делился, даже со старшиной, не говоря уж про комбата, но для себя однозначно решил, что их главная задача – как раз там. Вражеский аэродром в каких‑то десяти‑пятнадцати километрах от плацдарма – это, знаете ли, пипец как важно и серьезно! Особенно, если именно на нем и базируются бомберы, второй день утюжащие Малую землю! Жаль, что никакой информации из будущего на этот счет у него не имелось – не отложилось в памяти, увы. Ну, или нет там никакого аэродрома – Алексеев, вроде бы, помнил, что в основном фрицы взлетали с территории Крыма. Зато, если есть… старлей даже зажмурился от удовольствия. Это ж как можно гадам малину‑то поломать, чтобы грубее не выразиться?! Расхреначить его к известной матери вместе со всей инфраструктурой – вот это реальная помощь плацдарму, не то, что парочку танков спалить! Да и не только ему – днем эти же самые «Юнкерсы» и на наши корабли охотятся, сволочи. Особенно на те, что серьезного отпора оказать не могут – пойди, отбейся от пикирующего бомбардировщика из парочки ДШК или малокалиберных зенитных пушек. Нет, точно, должны они этот аэродром найти, должны! Обязаны просто! Главное, чтобы он там и на самом деле был…

– Держите, тарщ старший лейтенант, вашу пайку! – незаметно подошедший Аникеев протянул командиру банку разогретой на огне тушенки, накрытую несколькими сухарями. От умопомрачительного аромата рот Степана мгновенно наполнился вязкой голодной слюной – даже голова закружилась. – Сейчас и чаек принесу, поспел как раз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Спасибо, Вань. Сам поел?

– Так точно!

– Тогда ложкой поделись, – усмехнулся морпех. – Моя‑то так где‑то на дне морском и лежит, хозяина с тоской вспоминает.

– А, вон вы о чем, – Аникеев вытащил из‑за голенища простую алюминиевую ложку, с сомнением оглядел. – Только я это, не мыл, негде. Облизал просто. Не побрезгуете?

– Нормально, – Алексеев забрал у товарища столовый прибор. – Левчук тоже пообедал? Добро, тогда пускай сменяет охрану, где я секреты расположил, он в курсе. Сорок минут до эфира, как раз поесть успеют…

Дождавшись, пока Прохоров размотает антенну и подготовит радиостанцию, Степан взглянул на наручные часы. Кивнул радисту:

– Егор, сверимся. У меня минута до сеанса.

– Так же, – подтвердил главстаршина, натягивая наушники и кладя палец на передающий ключ. Блокнотный листок с зашифрованным сообщением он пристроил перед собой. – Готов.

– Есть, время. Передавай.

«Странник‑1» – «Хромому». Был квадрате 23–12. Целых почтовых коробок не наблюдал, отправили адресату. Видел много поломанных, но еще крепких, можно сколотить обратно. Местные продают керосинки и телеги с овощами. Голубей можно покормить, хулиганов с рогатками не засек. Иду квадрат 25–18. Здоров, не кашляю. Родственники со мной видеться не хотят, тусят в одиночку. Конец связи» .

В переводе на нормальный язык это означало примерно следующее: «танков в Широкой Балке нет, вероятно, переброшены на плацдарм, но рембат восстанавливает поврежденные. Засек автомашины с топливом и боеприпасами. Можно провести авианалет, средств ПВО не обнаружил. Иду в район Глебовки. Потерь не имею. Следов воздушного десанта не нашел».

Ключевые слова и фразы Степан заранее оговорил с комбатом, добавив кое‑что и из своего времени. По крайней мере, старлей был абсолютно уверен, что слово «тусят» ни один немецкий дешифровщик не поймет. Капитан третьего ранга, разумеется, тоже не понял, пришлось предложить свой вариант: мол, слышал в одной деревне такое стародавнее выражение, означающее тайную встречу влюбленных парня с девушкой. Произошедшее, якобы, от названия берестяного туеса, в котором влюбленные приносили на свидание что‑нибудь вкусненькое или горячительное. Олег Ильич объяснением так впечатлился, что даже записал интересное слово в блокнот. А Степан в очередной раз мысленно отругал себя за болтливость, в то же время признавая, что после случайно введенного им в обиход термина «Малая земля» – это просто мелочь, вряд ли способная хоть как‑то повлиять на ход дальнейших исторических событий. Тем более, пару последних суток он только тем и занимался, что изменял этот самый ход, где‑то меньше, где‑то больше. Так что смело можно плюнуть и растереть.

А вот позывной «Хромой» Кузьмин предложил сам, имея в виду раненую ногу, чем еще раз подтвердил, что с самоиронией и прочим чувством юмора у него все в полном порядке…

Оглядев готовых к выходу разведчиков, Степан сообщил:

– Вот и все, мужики. С этого момента фрицы о нас знают. По крайней мере, приблизительный квадрат, откуда велась передача, наверняка засекут, поскольку ни разу не дураки и эфир слушают исправно. Так что удваиваем бдительность и прочую осторожность. Вопросы?

– Не имеется, – мотнул головой старший сержант Баланел.

– Добро. Тогда еще кое‑что. Два дня назад, одновременно с высадкой под Южной Озерейкой, в район Глебовки‑Васильевки был сброшен авиационный десант. Где они сейчас, командование не знает, связи с ними нет. Возможно, нам удастся это выяснить. Главное другое: десантники сильно нашумели в этой местности, и фашисты их наверняка ищут, и ищут плотно. Поэтому наша первостепенная задача – не вляпаться в неприятности. Потому повторюсь – максимальная осторожность. И еще…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Откровенно говоря, Алексеев не был точно уверен, стоит ли вообще об этом говорить, но и промолчать не мог. Почерпнутые из всемирной сети сведения – они такие сведения, дели на три, как говорится, но и рациональное зерно там тоже порой встречается: