Читаем без скачивания В поисках Бога. Путь к безмятежному покою. - Свами Рамдас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так велика любовь божественной Матери, что она целиком отождествляет себя со своими детьми. Их радости — это ее радости, их горести — это ее горести. Такую Любовь, любовь с большой буквы, вы можете ощутить только на самой высокой стадии самореализации, когда двойственность исчезает, когда весь мир со всеми его формами становится вами. Только тогда жизнь стоит того, чтобы жить, — жизнь, прожитая в любви, когда каждое действие становится выражением всеохватной вселенской любви. Только тогда жизнь становится вечной радостью».
Глава 18 ПАПА ГОВОРИТ
Хануман
Много лет назад один почитатель из южноиндийского города Салем написал в ашрам о своем открытии: на нескольких фотографиях возлюбленного Папы, сделанных во время его поездок на Юг в 1938 году, ясно видно, что на горле у него запечатлен образ Ханумана, величайшего преданного Рамы. Велико было наше волнение, когда все мы, взрослые и дети, пристально разглядывая фотографии Папы, отчетливо увидели фигуру Ханумана на папином горле! Сам Папа, весело смеясь, воспринимал все это как забаву. Мне было тогда лет шесть или семь, но я и сейчас помню, как я робко подходил к Папе и во все глаза глядел ему под подбородок, чтобы увидеть там живого Ханумана! Я проделывал это раз пять и однажды даже осмелился дотронуться рукой до Папиной шеи. Папа спросил, смеясь: «Что ты там ищешь, малыш?» «Ханумана, Папа», — ответил я. Тогда Папа, наш бесконечно любимый Папа, взял мою правую руку и мягко приложил ее к моему сердцу. «Вот где Хануман, — сказал он с улыбкой, — повторяй Рамнам, чему тебя научила твоя мать, и Хануман всегда будет жить в твоем сердце». Как это прекрасно, подумал я. И в то же время я не мог удержаться, чтобы не спросить Папу, показывая на его шею: «А что Хануман там делает, Папа?» Папа только слегка улыбнулся и некоторое время молчал, а потом сказал: «Рамдас и Хануман родились в один и тот же день. Поэтому ему нравится быть вместе с Рамдасом».
Позднее я часто слышал из уст возлюбленного Папы о его «родстве» с прославленным почитателем Рамы. Папа говорил, что главное сходство между ним и Хануманом заключается в том, что оба они — ревностные приверженцы Рамнама. Хануман воспевал Имя для того, чтобы все время удерживать Раму в своем сердце, а Господь так высоко ценил своего слугу, что благословил его на бессмертие, сказав ему: «Где бы ни воспевали Мое имя, там будешь находиться и ты». Вот почему, говорил Папа, в индийских городах и деревнях, особенно в Северной Индии, где бы и когда бы ни пели «Рамаяну» Тулсидаса, лирическую поэму о жизни Рамы, для Ханумана всегда оставляют свободное место, и люди, твердо веря, что Хануман присутствует среди них, простираются ниц перед этим сидением и просят Ханумана благословить их такой же преданностью Богу.
«Каким поистине великим преданным был Хануман! — замечал Рамдас. — Когда люди, завидуя его близости к Рамачандре, пытались оклеветать этого царя среди преданных, Хануман без малейшего колебания разорвал свою грудь и открыл сердце, чтобы показать сидящего в нем Господа. Когда Мать Сита по возвращении в Айодхью подарила ему драгоценное ожерелье, Хануман совсем по-обезьяньи принялся пробовать на зуб каждую бусину, чтобы выяснить, есть ли там Рама. И тот же Хануман показал величие божественного имени, когда бросал в море огромные скалы и заставлял их держаться на воде одной лишь силой имени Рамы».
Смеясь, Папа добавлял, что единственное его отличие от Ханумана в том, что у него нет хвоста! Однако же, когда он был мальчиком, то любил по пути в школу и обратно играть «в обезьян» — перепрыгивать с дерево на дерево и с ветки на ветку. Видно, говорил Папа, Хануман «завладел» им еще в раннем детстве. Одно несомненно: даже в те годы Папу странным образом притягивала личность Ханумана и приводили в восхищение его подвиги. И не удивительно поэтому, что когда Бог послал его в мир как странствующего санньясина с Его именем на устах, это Имя, не сходившее с его губ ни днем ни ночью, было тем же, что неразрывно связано с Хануманом. Даже выбор места для Анандашрама, похоже, несет на себе ту же божественную печать: ведь предания этих мест гласят, что возвышающийся над ашрамом холм Манджапати был осколком горы Дронагири, которую Хануман нес на себе с Гималаев, и что именно на этом месте отдыхал Хануман по пути на юг.
Многие преданные говорили, что по ночам они ясно видели фигуру огромной обезьяны, которая входила в молитвенный зал ашрама, приближалась к сидению Папы и затем исчезала. (Папа не упоминал о том, что некоторые преданные, спавшие ночью в молитвенном зале, видели даже, как Хануман, перед тем как исчезнуть, склонялся со сложенными руками перед сидением Папы.)
После одной из подобных бесед с Папой я, гуляя с ним по ашраму, решился спросить: «Папа, а не есть ли ты сам Хануман?» Папа лишь безмятежно рассмеялся в ответ и повторил свои любимые слова: «А где же хвост? Рамдас всего лишь дитя Ханумана, которое Бог, в доброте своей, сделал Своим слугой».
Сила Рамнама
В другой раз, говоря о Рамнаме и его величии, Папа сказал: «Кто бы ни приходил к Рамдасу с жалобами, он предлагал одно лекарство от всех болезней: повторять Рамнам, повторять Рамнам. Рамнам поистине есть панацея ото всех недугов ума и тела. Это самое мощное оружие в руках преданного, который хочет “взять крепость” богоосознания. Рамнам отдает Бога в распоряжение преданного, делает всю вселенную его наследием и каждого человека его братом. Чем был бы сегодня Рамдас, если бы не Рамнам? Он был бы, наверное, обычным пенсионером с целой кучей забот и волнений. Вместо этого Бог наделил его бесценным сокровищем Рамнама и сделал его своим собственным, вечно счастливым ребенком, из которого ключом
