Читаем без скачивания Квадратный корень из лета - Гарриет Хэпгуд

Я закрыла крышку и навесила замочек, чтобы Томас мог открыть. Это временнáя капсула нашего лета. Это лучшее, что я могу сделать. Прислонившись к ветке спиной, я начала писать ему имей с телефона.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Дата: 24.08.2015, 11:17

Тема: Трус, трус, боягуз.

Помнишь проблему в квадрате? Оказывается, в одиночку в сто раз хуже. Не знаю, как объяснить, но мне нужно, чтобы ты пришел и открыл со мной капсулу времени. Я понимаю, что тебе оно не надо, но я не знаю, как быть без тебя.

Если тебе нужны другие аргументы, представь меня с вытянутым в твою сторону мизинцем и как я говорю: «Эй, Томас, слабо тебе?»

Я перечитала написанное, думая о имейте Томаса, бывшем, по его словам, ответом на мое письмо. Пальцы сами поменяли дату на четвертое июля. Я знала, что это сработает – раньше же срабатывало. Я нажала «отправить» и сунула телефон в карман вместе с ключом от навесного замка. Осталось принять душ и идти искать Томаса.

Я повернулась лицом к стволу, нащупывая ногой дупло, и в это время капсула времени начала меняться. Сперва старый, потускневший замок, который я утром откопала в ящике с инструментами, стал новеньким и чистым. Затем побледнели и исчезли имена на крышке – Томас и Готти.

– Уф, – сказала я, не обращаясь ни к кому в особенности – не иначе, к Умляуту. Я застыла – одной ногой на дереве, другой в воздухе, думая обо всей несуразице, прекратившейся после вечеринки и последнего тоннеля. Да только вот, um Gottes Willen, дурочка Готти, куда девать тот факт, что ты смогла вдруг прочесть имей Томаса с утра пораньше? А ты все про какие-то вытесняющие кадры!

Пока я смотрела на коробку, не в силах оторвать взгляд, надпись появилась снова. Замок потускнел и стремительно оброс ржавчиной. Капсула времени будто пульсировала, меняясь все чаще: чистая/грязная, с надписью/без надписи, ржавая/сияющая. Прошлое/будущее, прошлое/будущее, прошлое/будущее. Вельтшмерцианово исключение появилось не со смертью Грея. Оно начиналось сейчас.

И тут с неба упала капля дождя.

Я посмотрела вверх – на небе ни облачка. Когда на меня упала вторая капля, я поспешила отодвинуться от капсулы времени и – «О черт!»…

Кажется, я слышала свое имя, когда упала с дерева.

Пять лет назад

– Ты видела? – крикнул Томас сквозь дождь.

На улице темно, но я видела, как рыжий кот пробежал мимо нас под пристройку.

– Да, он вон там. – Я встала на четвереньки, стараясь заглянуть под дом. Трава отвратительная – мокрая и скользкая, но джинсы в любом случае промокли. Это всего лишь вода, а я двенадцатилетняя девчонка, а не Бастинда.

– Кис-кис-кис, иди сюда!

– Что? Да нет же, – сказал Томас за моей спиной. – Го, ты должна это увидеть!

– Угу, я сейчас.

– Го, – нетерпеливо позвал Томас, – забудь пока о коте. С дерева только что упала девушка!

– Никто там не падал…

– Ну Го!

Я вздохнула. После нашего лобового «поцелуя» Томас весь день вел себя странно. Мне не хотелось играть в его дурацкую игру – интереснее было выманить кота, но я выпрямилась и обернулась, вытерев грязные руки о джинсы.

Под яблоней лежала девушка.

Кроме шуток.

В саду были только мы с Томасом. Грей вытурил нас из «Книжного амбара», потом пришел домой и турнул нас в сад. Невероятно! Томас сегодня уезжает в Канаду, у меня последний шанс с ним поцеловаться – вообще впервые в жизни с кем-то поцеловаться! – а нам то и дело мешают. То неизвестно откуда взявшийся кот, а теперь вот еще и девушка. Она села, потирая затылок.

– Она упала с не-еба, – протянул Томас, бочком подвигаясь ко мне.

– Вообще-то с дерева, – уточнила гостья, выпрямляясь. Она оказалась высокой-высокой. Прикрывая лицо ладонью от дождя, она пристально смотрела на нас. На меня. – Привет, Готти.

Я испуганно уставилась на нее. Откуда она знает мое имя? Она походила на мою мать, которую я видела только на фотографиях. Снимки словно делались с этой девушки: смуглая, тощая, носатая и с короткой стрижкой, вроде моей.

– А вам не холодно? – спросила я, стоя в резиновых сапогах, джинсах, футболке, джемпере Томаса и штормовке. На девушке была пижама, в руках школьный рюкзак, а обуви не было вообще. Наверно, она дружит с Греем. И не носит лифчика, как я заметила. Ногти на ногах у нее были выкрашены вишневым, порядком облупившимся лаком.

– Вы не пострадали? – спросил Томас. Я бочком подобралась к нему и взяла за руку. Он стиснул мою ладонь в ответ.

– Нет, пострадала изгородь, – хихикнула она.

Девушка ошибается: изгороди в этом месте нет. К ней подбежал рыжий кот и принялся мурлыкать и тереться у ног.

– Все-таки надо было назвать тебя Шрёдингером! – сказала девушка коту и повернулась к яблоне. – Деление ж твое в столбик – это парадокс временнóй петли!

Это она о чем? Томас поглядел на меня. Медленно, чтобы девушка не видела, я показала пальцем себе на ухо и обвела кружок, произнеся одними губами: «Она ку-ку».

Как он может улыбаться, ведь он сегодня уезжает? Ему что, все равно?

– Но почему здесь? Почему он открылся сегодня и именно здесь? Может, все дело в капсуле времени? – пробормотала девица, обращаясь к яблоне, и оглянулась на нас: – Эй, проблема в квадрате, можете оказать мне услугу?

– Нет, – сказала я.

– Да, – одновременно со мной ответил Томас.

Я гневно посмотрела на него.

– Когда я уйду, заберитесь на яблоню и посмотрите, что там найдется, – попросила девушка и, вынув из кармана что-то маленькое и серебристое, бросила его сквозь струи дождя Томасу.

– У меня нож! – выпалила я. Это была правда.

– Знаю, – подмигнула она. – Зря. Слушай, Готти, мне сейчас полагается сказать что-то такое мудрое – слушайся папу, ешь овощи, звони Неду, когда он уедет в Лондон, не отгораживайся от мира, соглашайся, когда тебя попросят испечь пирог, делай широкие жесты, будь смелей… – Она засмеялась: – Но мы с тобой все забудем и все сделаем неправильно. С ножом поосторожнее, мы можем себе здорово навредить.

Что значит «мы», удивилась я, но девушка уже исчезла среди деревьев, а Томас тянул меня за руку и канючил:

– На яблоне что-то есть! У меня ключ! Полезли!

Через час он уедет навсегда, а нам еще на крови клясться, поэтому я пошла за ним с ножом в кармане.

Раз это уже случилось, я не могу отговорить бестолковую себя-маленькую полосовать руку на яблоне, поэтому я спряталась от дождя в машине Грея. Она стоит косо, наполовину въехав в изгородь. Одного колеса нет, под ось подложены кирпичи. Сегодня в больницу меня отвезут на «скорой», так что здесь я в безопасности – больше ни на кого не наткнусь.

Чем же я вызвала встречу с собой? Когда Томас спрашивал о путешествиях во времени, я авторитетно объяснила, что подобного случиться не может. Космическая цензура. Очевидно, я ошибалась: заглянуть за горизонт событий можно. Я по-прежнему не помню, что там вышло с клятвой на крови, но хорошо помню предшествовавшие эпизоды, когда мы с Томасом гуляли в саду, под дождем. Значит, я вспоминаю.