Читаем без скачивания Разоблаченная Изида. Том II - Елена Блаватская

«Разве не вера в нашего Господа ИИСУСА Христа, Господа Славы», и т. д., — говорит Яков в своем послании (II, 1), по-видимому, имея в виду Христа как БОГА. «Мир тебе, мой Господь, ИОАНН Або Сабо, Господь Славы!» — говорит «Кодекс назареев» [II, 19], обращаясь только к пророку. «Вы осудили и убили Праведника», — говорит Яков [V, 6]. «Иоанан (Иоанн) — праведник, он идет путем справедливости», — говорит Матфей (XXI, 32, сирийский текст).

Яков даже не называет Иисуса Мессией в том смысле, какой придают этому титулу христиане, а намекает на каббалистического «Царя Мессию», который есть Господь Саваоф [478, т. 3, с. 61], (V, 4) и повторяет несколько раз, что «Господь» придет, но нигде не отождествляет последнего с Иисусом.

«Будьте терпеливы, поэтому, братья, до пришествия Господа… будьте терпеливы, ибо пришествие Господа приближается» (V, 7, 8). И добавляет: «Берите, братья, пророка (Иисуса), который говорил от имени Господа, в качестве примера страдания, огорчения и терпения».

Хотя в нынешней версии слово «пророк» стоит во множественном числе, все же это умышленная фальсификация оригинала, цель которой слишком очевидна. Яков, немедленно после того как приводил «пророков», в качестве примера, добавляет: «Внимайте… вы слышали о терпении Иова и видели конец Господа», — объединяя примеры этих двух, вызывающих восхищение характеров и ставя их на одном уровне. Но у нас есть еще что-то в поддержку нашего аргумента. Разве Иисус сам не прославляет пророка Иордана?

«Кого пошли вы смотреть? Пророка? Да, я говорю вам, и больше, чем пророка… Истинно говорю вам, среди тех, кто родились от женщины, не было большего, чем Иоанн Креститель».

И от кого родился тот, кто так говорит? Это только римские католики сделали из Марии, матери Иисуса, богиню. В глазах всех других христиан она была женщиной, независимо от того, было ли его собственное рождение беспорочным или нет. По строгой логике, Иисус тогда признал, что Иоанн превосходит его самого. Заметьте, как этот вопрос полностью разрешается теми словами, какие произносит ангел Гавриил, когда он обращается к Марии: «Благословенна ты среди женщин». Эти слова недвусмысленны. Он не преклоняется перед нею как перед Матерью Бога и не называет ее богиней, он даже не употребляет при обращении слова «Дева», но называет ее женщиной и лишь отличает ее от других женщин тем, что она через свою чистоту удостоилась лучшей судьбы.

Назареи были известны как крещенцы, сабеяне и Иоанновы христиане. Они верили, что Мессия не Сын Божий, но просто пророк, который последует за Иоанном.

«Иоанан, Сын Або Сабо Захарии, скажет сам себе: «Кто бы ни поверил в мою справедливость и в мое КРЕЩЕНИЕ, будет приобщен к моей общине; он разделит со мною то место, которое есть обитель жизни, верховного Мано, и живого огня» [257, II, с. 115]. Ориген замечает: «Есть некоторые, говорящие о Иоанне (Крестителе), что он был помазанник (Христос) [309, т. II, с. 150]. Ангел Расиил каббалистов есть ангел Гавриил назареев, и последний является тем, кого из всей небесной иерархии христиане выбрали в качестве вестника «благовещения». Гений, посланный «Господом Celsitude» есть Эбел Зиво, которого также называют Посланец ГАВРИИЛ» [257, т. I, с. 23].

Должно быть Павел имел в виду секту назареев, когда он сказал: «А после всех [Иисус] явился и мне, как некоему извергу [родившемуся до срока]» [1 Коринф., XV, 8], напоминая, таким образом своим слушателям о высказывании, обычном для назареев, которые называли евреев «недоносками или родившимися до срока». Павел гордится тем, что принадлежит к ереси.[219]

Когда метафизические концепции гностиков, которые видели в Иисусе Логоса и помазанника, начали получать признание, то ранние христиане отделились от назареев, которые обвиняли Иисуса в извращении доктрин Иоанна и изменении крещения в Иордане [257, т. II. с. 109].

«Как только», — говорит Милман, — «оно (Евангелие) перешло границы Палестины, и имя «Христа» приобрело святость и почитание в восточных городах, он стал чем-то вроде метафизического олицетворения, тогда как религия теряла свой чисто нравственный склад и приняла характер спекулятивной теогонии» [422, с. 200].

Единственным наполовину подлинным документом, дошедшим с первоначальных апостолических дней до наших времен, является «Logia» Матфея. Действительная, подлинная доктрина осталась в руках назареев, в этом «Евангелии от Матфея», содержащем тайную доктрину, «Афоризмы Иисуса», упомянутые Папиасом. Эти афоризмы, несомненно, были того же рода, что и небольшие рукописи, выдаваемые на руки неофитам, которые являлись кандидатами на посвящение в мистериях, и в которых содержалась «Апоррета», раскрытие каких-либо важных ритуалов и символов. Ибо зачем было Матфею прибегать к таким предосторожностям, чтобы сделать их «тайными», если было бы иначе?

Первоначальное христианство имело свои особые рукопожатия, пароли и степени посвящения. Бесчисленные гностические геммы и амулеты являются вескими доказательствами этому Это есть целая наука символики. Каббалисты были первыми, украшавшими вселенского Логоса[220] такими названиями как «Свет Света», Посланец ЖИЗНИ и СВЕТА,[221] и мы находим, что христиане in toto приняли эти выражения и вдобавок почти все гностические термины, например, плерома (полнота), архоны, эоны и т. д. Что же касается «Первородного», Первого и «Единородного», то они так же стары, как мир. Ориген показывает, что слово «Логос» существовало у брахманов.

«Брахманы говорят, что Бог есть Свет, не такой, какой мы видим, так же и не такой, как солнце и огонь, но у них есть Бог ЛОГОС, непроизносимый, Логос Гнозиса, через которого мудрые видят высочайшие ТАЙНЫ Гнозиса» [310, XXIV].

«Деяния» и четвертое Евангелие кишат гностическими выражениями. Каббалистическое: «Первородный Бога эманировал из Высочайшего», вместе с тем, что есть «Дух помазания», и опять «они назвали его помазанником Высочайшего»,[222] — воспроизводится и по духу и но сути автором «Евангелия от Иоанна». «То был истинный свет», и «свет светил во тьме». «И СЛОВО стало плотью». «И от полноты [плеромы] его все мы приняли», и т. д. [ «Иоанн», I, 16 и далее].

Так, «Христос» и «Логос» существовали за века до христианства; Восточный Гнозис изучался задолго до дней Моисея, и начало их нам следует искать в архаических периодах первичной азиатской философии. «Второе Послание Петра» и отрывок «Послания Иуды», сохранившийся в Новом Завете, своей фразеологией показывают, что они принадлежат к каббалистическому восточному Гнозису, так как они употребляют те же самые выражения что и христианские гностики, которые построили часть своей системы по Восточной «Каббале». «[Они (офиты)] презирают начальство, дерзки, своевольны и не страшатся злословить ВЫСШИХ», — говорит Петр [2 Посл. Петра, II, 10], — образец для более поздних ругателей, Тертуллиана и Иринея.[223] «Точно так же (как в Содоме и Гоморре) эти грязные мечтатели оскверняют плоть, презирают ЦАРСТВО и дурно говорят о ВЛАСТЯХ», — говорит Иуда, повторяя те же слова Петра, то есть выражения, освященные в «Каббале». Царство есть «Империя», десятый из каббалистических сефиротов.[224]Силы и Власти суть гении, подчиненные архангелам и ангелам «Зогара».[225] Эти эманации являются самой жизнью и душою «Каббалы» и Зороастризма; и сам «Талмуд» в его нынешнем состоянии весь заимствован из «Зенд-Авесты». Поэтому, вследствие принятия взглядов Петра, Иуды и других еврейских апостолов христиане стали только раскольничьей сектой персов, ибо они даже не расшифровывают смысл всех этих Сил, как это делают истинные каббалисты. Предостережение Павла своим последователям против поклонения ангелам показывает, как хорошо он понял уже в то время опасность, заключавшуюся в заимствовании метафизической доктрины, философию которой могли правильно истолковать только ее ученые приверженцы, маги и еврейские танаимы. «Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским свои умом» [Колоссянам, II, 18], — это высказывание, прямо направленное в адрес Петра и его последователей. В «Талмуде» Михаил является Князем Воды; он имеет семь подчиненных ему низших духов. Он покровитель и ангел-хранитель евреев, как об этом сообщает нам «Даниил» [V, 21], и греческие офиты, которые отождествляли его со своим Офиоморфосом, олицетворенным сотворением зависти и злобы Ильда-Баофа, Демиурга (Творца материального мира), и пытались доказать, что он также был Самаэль, еврейский князь злых духов или персидских дэвов, — естественно считались евреями кощунниками. Но разве Иисус когда-либо одобрял эту веру в ангелов, за исключением только намеков, что они являются посланцами и подчиненными Бога? И здесь происхождение позднейших расколов между христианскими верованиями можно непосредственно проследить до этих двух ранних противоположных взглядов.