Читаем без скачивания Скованные намертво - Илья Рясной

— Поможешь с загранпаспортом? Сейчас в ОВИР очереди страшные.

— Попытаюсь, — кивнул Аверин. В дверь позвонили.

— Сейчас открою, — Егорыч ринулся в прихожую.

— Посмотри в глазок, — крикнул Аверин.

— А, — отмахнулся Егорыч. Звякнул засов.

— Здравствуйте, — это слово далось Егорычу нелегко. Аверин напрягся, не представляя, кто же это мог заявиться в одиннадцатом часу.

На кухне появилась соседка из тридцатой квартиры. Глаза ее лихорадочно горели. Улыбаясь заискивающе и с сумасшедшинкой, она уселась на стул.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — скривился Аверин.

— Я пришла извиниться.

Аверин удивленно посмотрел на нее. Рядом с ней присел Егорыч, озадаченный не меньше.

— За что? — спросил Аверин.

— Я к вам относилась незаслуженно сурово, — выговор и правильное построение сложных фраз у сумасшедшей были как у университетского преподавателя-филолога. Она действительно что-то где-то преподавала, пока не свихнулась бесповоротно. — Но события последних дней сильно поколебали мое отношение к вам.

Аверин удивился еще больше. Он не помнил в последнее время случая, чтобы при встрече она не обругала его самыми последними словами. А теперь выражалась не просто деликатно, а с изысканностью.

— Я, кажется, выяснила суть происходящего… Вы не считывали мои мысли и не замышляли мое смертоубийство, как мне казалось.

— Неужели?

— А также не готовили убийство президента и соседа из двадцатой квартиры.

О соседе из двадцатой Аверин слышал впервые.

— Не готовил.

— Это оказалось галлюцинацией.

"Неужели вылечилась?» — ошарашенно подумал Аверин.

— Не более чем галлюцинацией. Аверин кивнул.

— Вот, — она положила на стол свернутую газету. — Здесь все написано.

Газета называлась «На грани невозможного».

— Психотронное оружие… Я задалась вопросом, почему наш подвал постоянно закрыт. И поняла, что там стоят источники СВЧ-излучения.

— Чего? — Егорыч расширил глаза.

— Высокочастотное излучение, которое используется для воздействия на мозг и меняет поведение человека, — она ткнула в отмеченные желтым фломастером строчки. — Несколько лет назад я сталкивалась с КГБ, полковник этого ведомства имел на меня определенные виды как на женщину. После моего отказа он установил в нашем подвале психотронный излучатель.

— Что ж, возможно, — кивнул Аверин.

— Но я знаю, как бороться. Медитация. Тантристские упражнения. — Она развернула журнал «Путь к себе». — Здесь все есть про это.

— Это полезно, — согласился Аверин. — Чайку с тортом не попробуете?

— Без стрихнина? — подозрительно осведомилась соседка.

— Конечно.

— Тогда можно немножко.

Она сосредоточенно дожевала кусок, чуть ли не ласково распрощалась и удалилась.

— Тантристские упражнения, — хмыкнул Аверин. — И медитация…

Утром Аверин засел за бумажную работу. По убийству Квадраташвили пришло несколько сообщений — ничего, за что можно уцепиться. Некоторая информация представляла ценность с точки зрения других дел. Когда работает столько народу-а группа насчитывала в общей сложности человек восемьдесят, — когда закидывается такой невод, обязательно вытащишь какой-нибудь хлам, который может пригодиться. Еще одну рэкетирско-разбойничью бригаду накрыли. Больше ничего.

Между тем исправно поступали сообщения о раскрытиях по другим делам. Аверин листал почту, отмечая карандашом интересующие его моменты.

Город Шахты. Расстреляны из ружья народный целитель семидесяти лет и его жена. Заказчица — пациентка целителя. Лечилась у него, снимая сглазы и порчи, выторговывая при помощи амулетов удачу. А здоровье только ухудшалось, и дела шли все хуже, а под конец и личная жизнь рассыпалась — бросил муж. Кто виновник? Целитель — обещал, не сделал, сглазили. Разогрела в себе злобу, собрала девятьсот долларов, взяла золотые изделия, нашла троих исполнителей, и те выполнили задание. Все задержаны.

Краснодарский край. В реке Кубань у станицы Елизаветинской обнаружен труп Юрия Пискунова, пропавшего ранее без вести. Он был хозяином фирмы «АВВА», но потом фирму закрыл, давал валюту в рост и жил припеваючи. Роковыми стали пять тысяч долларов, которые одолжил молодому бизнесмену Швалеву на полгода. Тот деньги вовремя не вернул, и через год Долг составлял уже тридцать тысяч. Швалев уговорил своего приятеля за два миллиона прибить ростовщика. Назначил встречу для возврата долга товаром, завел в свой гараж, где хранилось импортное пиво. Там киллеры накинули удавку и задушили процентщика, запаковали труп в два мешка, обклеили липкой лентой и выбросили в реку. Автомашину убитого разобрали на запчасти — чтобы добро не пропадало, деньги к деньгам. Всех троих сгубила жадность.

Калужская область. В феврале ночью на четвертом километре дороги Перемышль — Козельск обстреляна «шестерка», водитель Морозов скончался. Морозов, физически сильный, решительный бычара, до девяносто третьего года входил в группировку Юсупа Рабаданова, контролировавшую Козельск. Потом отошел от нее и примкнул к калужской группировке, через которую хотел влиять на Козельск и давить на своих бывших друзей. На этой почве имел с Рабадановым затяжной конфликт. Били в Морозова с двух «ТТ». Экспертам удалось установить, что стреляли из «ВАЗ-2109». В шайке Рабаданова «девятки» были только у двоих. Один из них, когда на него надавили сотрудники угрозыска, раскололся. Рассказал, что летом на рынке купил пистолет, и стал думать, как лучше грохнуть Морозова. Вечером увидел его в городе, нашел своего приятеля, взяли пистолеты, стали следить. На пустынном отрезке дороги пошли на обгон. С правого переднего сиденья стали палить по Морозову. Его автомашина съехала в кювет и застряла в снегу. Киллеры вышли, всадили еще девять пуль и уехали. Разборки катятся все дальше в глушь. В любой деревне сегодня имеется свой авторитет и свои киллеры. Иначе что это за деревня?..

Потом Аверин засел за телефон и где-то за два часа выяснил все об Александре Салоникове. Получалось, что биографические данные на него Ледокол изложил достаточно точно. Салоников, уроженец Кургана, тридцати четырех лет от роду, находится во всесоюзном розыске — в 1990 году бежал из ИТК-8. Это был его второй побег. Первый он совершил в зале суда, когда ему давали срок.

Аверин созвонился с Савельевым.

— Тебе ничего не напоминает такая кликуха — Саша Македонский?

— Слышал. У братвы прошел слушок, что какой-то киллер с такой кликухой работает. Но кого он убил — без понятия.

— А я тебе расскажу…

Как только Аверин закончил разговор, позвонил Ремизов и вызвал к себе в кабинет.

— Готовь новую бумагу по делу века, — велел он. — Завтра отправлять.

— Игрушки какие-то.

— Вся жизнь — игра.

— Жизнь — театр, а люди в нем — актеры.

— Шекспир… Работать надо, товарищ майор. Вкалывать.

— Без отпуска, — кивнул Аверин. — Мне за прошлый год положен.

— Да? — Ремизов озадаченно посмотрел на него. — Но не сейчас. Кстати, ты за прошлый год диспансеризацию не прошел, ты знаешь. А уже середина этого года.

— Когда мне ее проходить?

— Двигай сейчас.

Разделавшись с бумагами, Аверин отправился в поликлинику на Петровку, 25. Два дня убил на это. К удивлению своему, обнаружил, что здоровье еще есть. Давление, пульс, сердце, все остальное — в пределах нормы.

— Нервишки пошаливают, — заявил пожилой невропатолог. — Следите. Это путь к сердечным заболеваниям.

— А что делать?

— Меньше волноваться.

— Работа тяжелая.

— А у кого она легкая? Меньше волнуйтесь. И смотрите на мир через розовые очки. Вы, кажется, пессимист.

— Я оптимист. Из анекдота.

— Расскажите.

— Пессимист говорит: дальше все будет только хуже и хуже. А оптимист: нет, не будет. Хуже некуда.

— И то верно, молодой человек… Всего доброго.

Отпуск Аверину так и не дали. Он и сам не настаивал. Постепенно актуальность дела по убийству Квадраташвили стала утрачиваться. Появлялись новые дела — смерть без устали махала косой и жить спокойно уголовному розыску не давала.

Лето подходило к концу. У Аверина начался какой-то темный беспросветный период. Ничего не получалось. Разработки горели синим пламенем. Реализации срывались. Никто из его женщин не объявлялся, что, впрочем, в последнее время перестало трогать. Он замотался, ему было ни до кого. Только при воспоминаниях о Маргарите что-то кололо в сердце. Он пытался звонить ей домой, в трубке слышались щелчки, характерные Для автоматического определителя номера. Никто не подходил.

Но в целом без этих запутанных отношений и любовного четырехугольника ему было гораздо легче.

Аверину все-таки удалось провести удачное мероприятие. В лесополосе в Догобужском районе Смоленской области лежали два изрезанных трупа местной крутизны, из тех, кто работали на чеченцев. Были установлены подозреваемые — жители Москвы. Одного из них, некоего Геворкяна, конкуренты взорвали в собственной машине. Второго МУР взял во время сходняка преступной группировки. Аверин собственноручно размазывал по стенам во время мероприятий «братанов», среди которых, к его удивлению, оказались сотрудники ФСК.