Читаем без скачивания Ленин: политический портрет. Кн. 2. - Дмитрий Волкогонов

Еще исход: постараться немедленно собрать недостающие камни. У нас камней много, но они не подобраны и не оценены… Нет людей… Бывший директор ссудной кассы Левицкий — в тюрьме Александров, оценщик, — тоже в тюрьме. Нужно постановление Политбюро, чтобы поместить их в нормальную обстановку…"

Ленин согласен. Но он, судя по всему, не чувствует угрызений совести за польскую авантюру. Ему не жаль многих тысяч напрасных жертв, миллионов народных денег, пожертвованных благодаря его революционной прихоти…

Никто в ленинском государстве не выяснил до конца судьбы красноармейцев, оказавшихся в плену у армии Пилсудского. По имеющимся данным, их было более 30 тысяч… Куда делись эти люди? Не является ли это польской Катынью? На эти вопросы спустя и десятки лет нет ясного ответа, а советское руководство никогда не пыталось высветить истину, предпочитая отмщение

Так закончилась эта авантюристическая попытка Ленина прямым штурмом реализовать свое пророчество: возгорание европейского революционного пожара.

Еще скрываясь в Разливе и Гельсингфорсе, Ленин в своем труде "Государство и революция" предрекал, что как только "все научатся управлять", осуществлять учет, контроль за мерой труда и потребления, то "тогда будет открыта настежь дверь к переходу от первой фазы коммунистического общества к высшей его фазе, а вместе с тем к полному отмиранию государства". Правда, опасаясь ареста, Ленин не был еще слишком смелым в своих пророчествах, отмечая, что "вопрос о сроках" этих чудесных превращений он оставляет "совершенно открытым", ибо "материала для решения таких вопросов нет".

Через два года Ленин уже назовет и вполне конкретные сроки "расцвета коммунизма". Выступая на Красной площади 1 мая 1919 года с речью, вождь обещал приход коммунизма для еще ныне живущих поколений. Эта уверенность не иссякла у Ленина и через полтора года, когда он выступал на III съезде РКСМ.

Ленин не узнает, к сожалению, что его прогнозы о "расцвете коммунизма" придутся как раз на 1937–1939 годы — апофеоз исторической бесчеловечности. Ленин прямо не повинен в злодеяниях сталинского периода, который, как он считал, будет "коммунистическим", но его личное авторство в строительстве предпосылок полицейской системы неоспоримо.

Официальная мысль советского марксизма традиционно и неизменно именовала Ленина пророком. В сотнях, тысячах фолиантов утверждалось, что жизнь в XX столетии "развивается по Ленину". Это был один из важнейших атрибуте» доказательства гениальности вождя. Но официально историки и философы никогда не задумывались над тем, что ни один эпохальный прогноз Ленина не оправдался. Ни один!

Гибель капитализма? Никто всерьез давно уже не говорит об этом. Более того, многие капиталистические страны" создали у себя такой "социализм", о котором не мог мечтать и Ленин. Если бы, допустим, поднялся Карл Маркс и побывал, например, в Штутгарте и Чите. А после этого его спросить: где "его" социализм создан? Ответ очевиден.

Торжество всемирной революции, создание мировой Советской Федерации? Эта идея, перевоплощаясь в новейшие модификации, долго жила, но тихо скончалась под натиском совершенно других реалий, о которых не пророчествовал Ленин.

Победа коммунизма во всемирном масштабе? Сегодня это предсказание стоит в одном ряду с наивными пророчествами Сен-Симона, Оуэна, Фурье, Кампанеллы. Ленин оказался полностью, абсолютно несостоятельным как пророк эпохальных перемен. Его цель, как сердцевина социально— политического прогноза, оказалась совершенно утопической.

Лжепророчества Ленина не случайны. Ведь классовой истины нет. Есть классовая ложь. Истина общечеловечна.

Стоит вместе с тем отметить, что порой лидер большевиков высказывал верные суждения, касаясь возможностей конкретного прогнозирования событий. Ему принадлежат слова: "..попытки учесть наперед шансы с полной точностью были шарлатанством или безнадежным педантством". Трудно возразить что-либо против этого трезвого суждения. Но как это увязать, например, с определением Лениным точных сроков явления народу коммунизма?

Особенностью Ленина как теоретика как раз и является глубокая противоречивость и слабая аргументированность собственных суждений. Этим наследие и оказалось чрезвычайно удобным для его последователей: по любому поводу можно было найти подходящую цитату, соответствующее ленинское указание", диаметрально противоположные тем, что использовались ранее. Ленин нередко и в общих рассуждениях прогнозирует в полной конкретности: "..социализм сократит рабочий день, поднимет массы к новой жизни, поставит большинство населения в условия, позволяющие всем без изъятия выполнять "государственные функции", а это приводит к полному отмиранию всякого государства вообще". Но, высказав совершенно ясный и детальный рецепт, через некоторое время Ленин говорит другое: "Мы не претендуем на то, что Маркс или марксисты знают путь к социализму во всей его конкретности. Это вздор…" Поэтому, если бы последователи были щепетильны и пунктуальны в своей научной добросовестности, им бы пришлось нелегко, используя те или иные ленинские рецепты: весьма трудно отличить "мудрое указание" от "вздора".

Наиболее полное выражение пророческих "способностей" Ленина было проявлено по отношению к феномену мировой революции. Эта полнота связана с его беспрецедентными усилиями по реализации сделанного им прогноза, выдвинутой цели.

Прежде всего для мировой революции нужен был и мировой инструмент. Кроме РКП в Европе существовала только компартия в Германии, остальные находились в стадии зарождения. По указанию Ленина Чичерин обратился по радио ко всем коммунистам Европы и Азии прибыть в Москву на конференцию. Эхо призыва было ничтожно слабым. На него некому было обращать внимания. Удалось уговорить принять участие в конференции нескольких военнопленных, находившихся в России, приехал Эберляйн из Германии, еще некоторые довольно случайные люди. Около недели кучка людей, похожая вначале на наивных заговорщиков, едва перевалившая за три десятка человек, спорила: как себя конституировать? Было решено, что "интернациональная коммунистическая конференция создает Третий Интернационал". Манифест подписали 17 делегатов, в основном люди совершенно неизвестные и, повторюсь, случайные Ленин поставил главную задачу новому Коминтерну: борьба за мировую диктатуру пролетариата.

С первых же дней эфемерная организация стала прикрытием и средством деятельности РКП на международной арене. Зиновьев, назначенный Политбюро руководителем новой организации (конечно, затем одобренный и делегатами КИ), занимался безответственной демагогией. Сколько раз он заявлял, что победа коммунистической революции в Европе обеспечена, что красные флаги Советов в ближайшее время будут развеваться на всех континентах! Свою главную задачу Зиновьев вначале видел в форсировании приготовлений к вооруженному восстанию там, где "зреет революционная ситуация". Но где это и удалось сделать, как, например, в 1921 году в Германии, путчи и заговоры оканчивались полной неудачей. Пока в Германии полиция и войска ловили дружно разбегавшихся заговорщиков, Зиновьев на трибуне в Москве исступленно кричал: "Вооружайтесь, германские пролетарии! Всюду, где только можете достать оружие, берите его в свои руки! Стройте Советы! Стройте Красную Армию! Да здравствует пролетарская революция в Германии и во всем мире!"

То было коммунистическое донкихотство. Недоучка Г.Е. Зиновьев стремился создать на Политбюро впечатление, что "дрожжи мировой революции" уже давно бродят в основных странах капитала…

А между тем в ЦК РКП готовили программы для новых партий, формулировали "21 условие" для приема в Коминтерн, слали чемоданами золото, драгоценности в Германию, Италию, Венгрию, Персию, Индию, Китай, другие страны, чтобы "тесто" мировой революции разорвало буржуазный сосуд. Ленин, как и накануне октября 1917 года, придавал исключительное внимание организационным вопросам. Ведь теперь предстояло власть большевиков распространить на весь мир!

Большевистское руководство фанатично верило в то, что стоит зажечь факел мировой революции в России, как ветхое здание человеческой цивилизации, как старый деревянный сарай, быстро займется багровым пламенем. Выступая в первую годовщину основания III Интернационала на торжественном заседании Моссовета 6 марта 1920 года, Ленин заявил, что "можно ручаться (курсив мой. — Д.В., что победа коммунистической революции во всех странах неминуема…". Вождь большевиков закончил свою речь под аплодисменты: "..победа Коммунистического Интернационала во всем мире, и в срок не чрезмерно далекий — эта победа обеспечена"®. Нужно было обладать поразительной близорукостью и безответственностью, чтобы делать эти хлестаковские заявления.