Читаем без скачивания Царствие костей - Стивен Галлахер

Себастьян попросил Сэйерса поднять лампу чуть выше. Подойдя к стене вплотную, он принялся обследовать ее.

— Посмотрите на доски, — велел он.

— Что вы нашли в них особенного? — спросил Сэйерс.

— Доски старые, а гвозди — новые.

Сэйерс пригнулся. Гвозди не выглядели новыми, но шляпки их подозрительно блестели. Определенно их вбили совсем недавно. Сэйерс потрогал доски — они плотно прилегали к стене.

Он передал фонарь Квинну, затем направился к столу.

— Вы что задумали? — удивился Себастьян.

— Отойдите, — попросил его Сэйерс и, подхватив стол, двинулся с ним к стене. Размахнувшись, он ударил столешницей подоскам, гвозди из них вылезли наполовину, и края их чуть отошли от стены.

Если бы дерево подгнило, Сэйерсу было бы легче. Несколько минут ему пришлось выбивать первую доску, затем он принялся за соседнюю. Вскоре в стене образовалось довольно внушительное отверстие, а с исчезновением третьей доски их взорам предстала ниша, внутри которой находился какой-то предмет. Квинн и его приятель смотрели, как Сэйерс и Себастьян пытаются добраться до него.

— Кусок холстины. Окрашенный, — сказал Сэйерс. — Такими разделяют помещения за кулисами.

Ухватившись за края материи, Сэйерс и Себастьян принялись извлекать предмет из ниши. Он был объемистым и тяжелым, к тому же холстина оказалась местами намазана клеем и прилипла к внутренним доскам.

Пришлось отбить еще несколько внешних досок, прежде чем они смогли как следует ухватиться за холстину. Сэйерс обернулся — Квинн и его приятель наблюдали за их действиями с плохо скрываемым ужасом в глазах.

— Давайте резко потянем на счет «три», — приказал Себастьян и начал считать: — Раз, два, три…

Они рванули на себя материю, извлекая предмет. Холстина разорвалась, и из нее, вместе с тучей пыли и комьями грязи, вывалилось скрюченное тело обнаженного мужчины. Оно со стуком шлепнулось на пол, и тут же сверху на него посыпался водопад штукатурки. В ту же секунду они поняли, что запах, который чувствовался в комнате, шел не от испорченной пищи, а от трупа.

Себастьян взял лампу, поднес к телу и осмотрел его. Он не мог точно сказать ни сколько оно здесь находилось, ни определить на взгляд рост мужчины. Он осмотрел пыльные спутанные волосы, лицо. Рот мужчины был открыт так широко, что нижняя челюсть вдавилась в грудь, словно в последнюю секунду он собирался пропеть последнюю ноту жизни.

Себастьяну было ясно одно — тело находилось в нише довольно давно, ибо кожа на теле стала сохнуть и морщиниться, а сквозь разлагающуюся плоть начали выступать кости. Себастьян заметил в теле острые предметы, воткнутые скорее всего, как ему представлялось, с целью причинить еще живому человеку сильную длительную боль. Местами труп подъели крысы.

Сэйерс снова взглянул на Квинна и его приятеля: судя по ошарашенному виду, никто из них не ожидал наткнуться на что-либо подобное.

— Вы, случайно, не знаете его? — спросил Сэйерс.

Те, не ответив ни «да», ни «нет», продолжали рассматривать труп.

— Кто-нибудь должен его узнать, — пробормотал Себастьян.

Глава 40

Себастьян вышел из комнаты. За две минуты его отсутствия Квинн и его друг успели обменяться взглядами и исчезнуть со сцены. Ждать остался только Том Сэйерс. Он обошел комнаты в поисках признаков, оставленных пребыванием Луизы Портер, но безуспешно.

Себастьян вернулся в сопровождении двух полицейских, показал им тело и сообщил, при каких обстоятельствах оно было обнаружено.

Как Бекер ни протестовал, полицейские немедленно арестовали Сэйерса.

Когда Том шел к выходу, Себастьян крикнул:

— Сэйерс, быстро скажите — где мои деньги?

Сэйерс, оказавшийся второй раз в жизни в наручниках, обернулся и бросил через плечо:

— Сначала вытащите меня из камеры, потом получите.

Его отвезли в ричмондскую городскую тюрьму, где он провел ночь в одной камере с пьянчугами, ворами и бродягами, подобранными патрулями за время ночного дежурства. В журнале полицейские записали, что задержан Сэйерс по подозрению в убийстве, так как был обнаружен в том же месте, где находился труп, и не дал вразумительного объяснения о причине своего прихода в заброшенный театр. Сэйерс опустился на холодный пол камеры, прижался спиной к стене, но заснуть даже не пытался. Он надеялся, что с минуты на минуту сюда явится Себастьян и освободит его. Однако шли часы, а Себастьян не появлялся.

На следующее утро всех задержанных заковали в наручники, гуськом вывели из здания тюрьмы и, усадив в фургон, повезли в муниципалитет.

Здание ричмондского муниципалитета, выполненное в чудовищном стиле — смеси готического с современным немецким, — казалось отголоском безумия какого-нибудь баварского монарха. В сопровождении полицейских заключенные проследовали по лестнице вниз, в подвал, где находился полицейский суд. Вместе с другими задержанными, сочувствия к которым он не испытывал, Сэйерса втолкнули в небольшую комнатку у дальней стены судебного зала, отгороженного от него мощными прутьями.

Секретарь суда приказал всем встать и провозгласил имя судьи. Спустя несколько минут Сэйерс догадался, почему вчера, когда он произнес его швейцару, тот вытянулся в струнку и то ли от почтения, то ли от страха умолк и сразу пропустил его.

Судья Джон Кратчфилд, худощавый, тонкогубый, сидел как изваяние. Мысли его, казалось, блуждали где-то далеко. Суд он отправлял довольно странно, а решения его отличались пугающей эксцентричностью.

Секретарь зачитал обвинения, предъявленные первому из задержанных. Судья попросил того встать, долго вглядывался в его лицо, и вдруг произнес:

— Ты откуда это к нам приперся, ниггер?

— Из Северной Каролины, сэр, — ответил задержанный.

— Я так и думал, — кивнул судья. — Тридцать дней тюрьмы.

С остальными судья расправился столь же быстро. Наконец очередь дошла до Сэйерса. Защитников у него не было. В пользу его, конечно, мог свидетельствовать Калвин Квинн, но Сэйерс не сомневался, что тот даже не подумает выступать в суде в его защиту.

В душе Сэйерс имел серьезные основания бояться детального расследования. До сих пор в Англии он считался преступником, сбежавшим от наказания, и, как бы дело ни повернулось, его в любом случае ждала решетка.

Зал напоминал базарную площадь или передвижной зоопарк. По нему, точно так же как и вдоль коридора, постоянно кто-то ходил, в одиночку и толпами. Судью Кратчфилда данное обстоятельство нисколько не беспокоило — он сосредоточенно рассматривал и дела, и мелькавших перед ним людей одновременно.

Том Сэйерс услышал свое имя, помощник шерифа толкнул его, он поднялся и выступил вперед. Пока он подходил к трибуне, судья успел познакомиться с обвинениями.

— Ну и что это такое?! — вдруг воскликнул он, глядя не на Сэйерса, а на секретаря.

В суд поступило сообщение из полиции, в котором указывалось, что обнаруженное в стене тело принадлежит Жюлю Патенотру, уроженцу Луизианы. Там у него имелся дом и другая собственность, но он проживал в Ричмонде, в отеле Мерфи, где снимал обширные апартаменты. Исчезновение его вызвало немалый переполох. Горничная заявляла, что он бывал в отеле и она даже видела его, но дежурный в холле утверждал обратное, так как ключи от апартаментов Патенотра всегда оставались на месте.

Судья перевел взгляд на Сэйерса.

— Так как? — спросил он. — Как вы все это нам объясните?

Прежде чем Сэйерс ответил, за спиной его, в дальнем конце зала, сначала послышался шум отодвигаемого стула, а затем незнакомый ему голос:

— Ваша честь, я буду выступать в его защиту.

Сэйерс удивленно обернулся, а вместе с ним и подавляющая часть присутствующих. Только задержанные не проявили к происходящему никакого интереса.

Сэйерс увидел высокого бородатого человека со шляпой в руке и в костюме из плотной твидовой ткани.

— Вы? Я вас видел — вы прошмыгнули сюда с полчаса назад. Как ваше имя?

— Абрахам Стокер, сэр. Давний друг задержанного. По профессии я адвокат, учился в Лондоне, в Англии.

— Не учите меня. Я знаю, где находится Лондон. Только тут тебе не Англия, а штат Виргиния, город Ричмонд, и стоишь ты в моем зале. Надеюсь, ты не станешь портить мне настроение долгими прениями? Давай быстро выкладывай, что там у тебя.

— Я буду краток, ваша честь, — ответил Стокер. — Насколько мне известно, мой подзащитный только обнаружил труп и ждал появления полиции. Не вижу в его действиях преступления.

«Брэм Стокер?» — пронеслось в мозгу Сэйерса.

Догадка ошеломила его; появление здесь Стокера представлялось слишком невероятным, чтобы оказаться правдой. Усталость после бессонной ночи в камере мешала Тому сосредоточиться. Приглядевшись, он заметил рядом со Стокером фигуру Себастьяна Бекера. Он выглядел усталым, словно тоже не спал в эту ночь.