Читаем без скачивания Аномальный наследник. Том 9 - Элиан Тарс

Я не смог сдержать улыбку и снова поцеловал её.

Дальше мы ехали молча. Не прошло и трёх минут, как Соня задремала на моём плече.

Я же прокручивал в голове события последних месяцев.

Влиятельный британский аристократ видит во мне злейшего врага. Учитывая, что он при этом сарнит-сеятель и то, как за последнее время изменилась Британия, начиная от свержения протектората Кромвеля и заканчивая Новой Северной войной, напрашивается два вывода. Либо королевская семья и их приближённые аристократы под контролем сеятеля, либо… Тоже под контролем, но среди этой элиты есть и другие сарниты.

А значит, почти единогласно лидеры второй по силе империи на этой планете видят во мне врага.

Как и лидеры первой… Вряд ли Годунов спокойно позволит коптить небо тому, кто способен бороться с артефактом контроля. Я ведь самая настоящая угроза благополучию и процветанию его рода. Пусть лично для меня не такое уж простое дело – добраться до императорской семьи и очистить её от контроля, но сам факт, что у тебя, по сути, на заднем дворе валяется бесхозный многотонный снаряд, который может рвануть в любой момент, должен заставить Канцлера нервничать.

Да, такой факт определённо заставит Канцлера мобилизовать спецслужбы и снаряд ликвидировать. И то, что, в принципе сам снаряд, если его не трогать, может никогда и не взорваться – никого не убедит оставить этот снаряд в качестве арт-объекта.

Выходит, теперь я против двух великих империй мира… Форкх меня дери! Вот это я понимаю – достойная оценка способностей и перспектив Аскольда Александрита. Когда я только сюда попал, лишь милые бандюганы из шайки Вадима неистово желали моей смерти, а теперь же калибр противников заметно вырос.

Хотя какие из Годуновых и сарнитов противники? Они – враги, и не иначе.

Третий, финальный, этап всеимперского бойцовского турнира среди учеников старших школ начался.

– Сто двадцать участников со всей России! Чтобы стать чемпионом, мне нужно победить всего семь раз! – восторженно тараторила Яна, когда мы собрались дружной компанией вечером в понедельник.

Местом сбора выбрали ресторан «Фей-цзянь», располагающийся недалеко от квартала Оболенских. Не то чтобы мы все жаждали отведать китайской кухни, просто, когда предыдущее заведение, располагавшееся на этом месте, начало приходить в упадок, его выкупили бояре Морозовы.

Как мне объясняла Катя, сделано это было, чтобы укрепить связи с нашими зарубежными партнёрами! Чтобы связь сплеталась не только из экономических нитей, но и культурных. Китайцы согласились прислать ей первоклассных поваров, а её людей взять на стажировку.

Морозовы начали довольно активно сотрудничать с китайскими аристократами. То, что отец Кати – министр путей сообщений очень помогало ей открывать новые горизонты. Как и то, что китайские делегации последнее время зачастили гостить в Москве благодаря взятому на сближение наших стран курсу внешней политики.

Но я считаю, есть и вторая причина в открытии ресторана именно в этом месте – местоположение. Катя не хочет скрывать связь с блоком Оболенских-Александритов. Но так как у Енисейского княжества пока нет своего квартала в Москве, то быть поближе к Оболенским – лучший выбор. Рядом с московским кварталом Казанского княжества у Морозовых тоже есть предприятия.

Да и потом, Никита Морозов – малолетний глава рода под опекой матери, уже не раз заявлял, что планирует поступать в «Алую Мудрость».

Так что отчасти, чтобы поддержать дружеский род, мы и арендовали зал в их ресторане.

– Ну да, «всего», – в ответ на заявление Яны усмехнулся Влад Беляков, сидевший рядом с Инной. А затем ловко подцепил бамбуковыми палочками кусочек сырой мраморной говядины и мокнул его в один из трёх общих чанов с кипящим бульоном, стоявших на столе.

– И как ты этими палками так вертишь, – оторопело глядя на него, пробурчал Боря. Ему управляться с азиатским столовым прибором сложно.

– Просто он с Владивостока, – бросив взгляд на Влада, хмыкнул Филипп Волков. Он тоже прибыл на нашу дружескую встречу со своей теперь уже официальной невестой. Той самой Зиной Смирновой, которую сначала родители хотели выдать за меня, когда я был ещё простолюдином. Но после победы Волковых над Андориными, к моей радости, ей нашли более выгодную партию.

После того как ребятки посмеялись над шуткой Филиппа, за нашим огромным столом на несколько секунд воцарилась тишина. Ее довольно быстро решили нарушить Яна. Глядя на Влада, она гордо проговорила:

– Да, «всего». Аскольд справился с этим. Арвин справился. И теперь пришла моя очередь! В среду увидите, чего я стою!

– Да мы и так знаем, что ты бесценна, – улыбнулась сестрёнке Алиса.

– Вот здорово! – выпятила грудь Яна, а затем резко дёрнув рукой, выдернула из чана с бульоном сварившуюся лапшу.

Две секунды мы удивлённо пялились на неё.

– Что? – изобразила смущение чемпионка Юго-Восточной Москвы. – Что-то не так?

– Вот кто тут истинный мастер владения бамбуковыми палочками, – проворчал Боря.

– Очевидно, не впустую сестрица время тратила, пока всё лето жила в Японии, – проговорила Варя Оболенская.

Дружеские посиделки в китайском ресторане в понедельник вечером прошли весьма душевно.

А на следующий день начались первые поединки финального тура. Мы с Соней в этот день в Кремль не ездили, потому что ни Яна, ни Миша Лежалый не выступали. Кроме того, работы в Москве у меня было много. А ведь скоро ещё и выпускные экзамены В «Алой мудрости» надо будет сдавать.

И всё же вечером в гостиной моего московского особняка с Соней и братьями некоторые бои мы посмотрели в записи.

– Какой же зверь этот Казимиров! – сквозь зубы процедила Соня, глядя на экран телевизора, с которого после победы над соперником самодовольно скалился великий княжич Варшавский.

– Если бы не судья, он бы точно убил своего противника. Больной ублюдок! – прорычал Боря.

– Ты только на людях так не вздумай выражаться, – покосился на брата Глеб и тяжело вздохнул. – Давай хотя бы личное оскорбление, которое не задевает его род.

– «Ненормальный урод» пойдёт? – раздражённо бросил Борис.

– Уже лучше, – отозвался Глеб и снова повернулся к экрану. – Нда… И ведь правила с этими «умышленными» или «неумышленными» травмами весьма размытые.

– Что дышло, куда повернул,