Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Орловский

Он не сдвинулся с места, я подвигался, спросил в нетерпении:

- Ну что?

- Мой повелитель, - ответил он покорно. - Полу-окно можно создать где угодно. Нужен только ты, повелитель, и демоны, умеющие его создавать…

Я сказал бодро:

- Хорошо. Пусть создают. Серфик!

Над ухом весело пискнуло:

- Да, повелитель!

- Ты понял, что нам нужно?

- Уже ищу таких…

Долгое время ничего не происходило, только вид на океанский берег и бесконечные волны, что уходят за горизонт, а там обрушаются в некую бездну. Я напомнил себе, что демонов еще нужно собрать, объяснить и уговорить, полу-окно могут делать только очень немногие, из них я вроде бы пару вообще освободил…

Пылающий ад распахнулся без всякого предупреждения во всю высь и ширь. Недра яростного солнца впереди, сбоку и сверху, даже внизу, я почти падаю в это безумие, пальцы мои ухватились за металлические выступы на голове демона и сжали так, что сами превратились в сталь.

Из недр солнца выныривают раскаленные чудовища, сотканные из плазменного огня, одни проскакивают мимо с непостижимой скоростью, другие приникают к окну и вперяют в меня взгляды уж и не знаю чего, но только не глаз. Их набирается все больше, уже все кишит ими, я сглотнул слюну, которой нет в пересохшем горле, сказал хриплым голосом:

- Мы знаете меня. Я тот, кому многие из вас поверили и пришли на зов. Теперь они навеки свободны. Вы тоже можете стать свободными, если придете на мой зов, когда я начну вторую битву, еще более великую!.. А сейчас взгляните на эти штуки… Мардокл, покажи им!

Мардокл высыпал на землю все содержимое ящика и отступил на шаг. За стеной начались выбросы протуберанцев, я отшатывался, когда огонь, способный сжечь всю землю, ударялся об окно и рассыпался плазменными вихрями, но там лишь появлялись все новые и новые существа, от микроскопических до исполинских, оформленные в виде молний, силовых вихрей, штормов из праматерии, огненных змей. Многие исчезали, лишь бросив взгляд на мои вещи, другие всматривались дольше, наконец донесся скрипучий голос:

- Это древнее…

- Знаю, - ответил я, - не такой я ответ жду!.. Как пользоваться?.. Какая из этих штук что может?

Удар в стену с той стороны такой силы, что меня отшатнуло, но, конечно, это не удар, моя поэтическая впечатлительность, я же нежный в глубине потемков души, с той стороны раздалось злое шипение за гранью слышимости человеческого уха, но все равно я как-то уловил и понял:

- Это… не трогать…

- Почему? - спросил я.

- Не касаться, - прошипел голос. - Ты… не они…

- Я они, - возразил я. - Всмотрись внимательнее.

Перед стеной заметалась огненная комета, словно меня рассматривают со всех сторон, наконец голос прошипел:

- Нет… ты не они… но и немного они…

- Тогда, - сказал я, - как наследник и правопреемник, я просто обязан войти во владение остатками имущества и постараться… гм… возродить… мирную часть древней и такой прекрасной жизни.

Демон прошипел:

- Да, мне знакомы… некоторые… Но тебе нельзя… и не можешь…

- Ты только расскажи, - попросил я, - а если не смогу, то и не смогу. Ты что, не хочешь свободу получить?

Шипение стало злее:

- Я и так свободен…

- До поры до времени, - сказал я. - Каким бы трудным и замысловатым ни было твое имя, его произнесут. Ты такой… огромный, что вряд ли твое имя было неизвестным или даже малоизвестным. Думаю, оно есть в древних книгах. Его все равно найдут и прочтут. Ты это и сам знаешь.

После паузы он прошипел:

- Откуда мне знать, что ты не обманешь?

- А что ты теряешь? - спросил я в ответ.

Его шипение стало громче:

- Но если назову тебе свое имя, то стану твоим покорным рабом.

- Тоже верно, - согласился я. - Но вон все те морды и рыла будут свидетелями, что я тебе тут же дам вечную свободу.

- А если не дашь?

- Они мне перестанут верить, - сказал я.

- Они и сейчас не верят.

- Но кто поверил, - напомнил я, - те свободны!.. И вы это знаете.

Огненный. вихрь заметался вдоль стены, иногда пропадая на долгие секунды, и я с холодком понимал, что стена может простираться до конца галактики, а то и дальше, у южных демонов иной мир, иное пространство и время, чем у северных, которые почти и не демоны.

Глава 12

Через час моя память уже впитывала сведения, с помощью какой штуки можно входить в анклавы, хотя не сразу понял, что это и есть наши Запрещенные Места и Зачарованные Пятна, какая вещь может дать защиту от ангарка, хотя никто не мог мне объяснить, что это такое, какое из зерен дает обладателю усиленный кернебейс, а что по моей воле может менять пространство.

И еще узнал кучу важных и занимательных вещей, но не понял самое важное, работают эти вещи или нет. Может быть, нужна только подзарядка, а если и не нужна, самые древние подзаряжаются сами, то все равно не обойтись без неких заклинаний, чтобы девайсы откликнулись и начали выполнять приказы.

И я не уверен, что все эти заклинания вписаны в толстую книгу Уэстерфорда.

Когда я наконец остался один, на всякий случай вытащил из сумки Зеркало Горных Эльфов, но, увы, оно еще долго не будет даже показывать, а про то, чтобы пролезть, и думать нечего…

Я дернулся, мутная поверхность посветлела, блеснули искорки, никогда их не видел, на короткий миг возникло яркое цветное и настолько насыщенное изображение, что перехватило дух, и тут же все исчезло, зеркало снова мутное, будто покрыто толстым слоем мыла.

- Да что ты такая зараза, - выговорил я с отчаянием. - Нельзя же так дразнить… Чуть сердце не выскочило.

Я человек осторожный, хотя стараюсь выказывать себя безумно отважным и безумно безрассудным, что так ценится в обществе, но сейчас выказываться не перед кем. Раз уж не срабатывает Зеркало, рискну попытаться пользануться одной из штук, назначение которой объяснил древний протуберантный демон.

С осторожностью поднял крышку ящика и почти с трепетом выловил там то самое широкое кольцо, о котором он говорил темно и невнятно, но все-таки говорил, в то время как остальные только сопели и молчали. Рука влезет, даже не браслет, а скорее набицепсник, очень уж выглядит соответствующе, но все равно не рискну цеплять на себя, страшно, чем-то зловещим веет, как будто холодным ветром, хорошо ощутимым здесь на разогретом океанском пляже.

Да, все верно, тепло и тихо, между этим берегом и Сен-Мари невообразимо огромный океан, даже птеродактилем мчаться-мчаться… и не уверен, что домчусь, кто знает на какие предельные расстояния рассчитана птеродактильность.

Снова вытащил браслет, стиснул челюсти. Блин, ну не могу же я погибнуть! А как же тогда весь мир, вселенная? Как они смогут существовать, если меня не станет? Бред какой-то.

И, чтобы не дать своей трусливой натуре передумать и найти благоразумные доводы для попячивания, я подхватил тяжелый ящик, сидя на корточках, пристроил на коленях, удерживать одной рукой не могу такую тяжесть, быстро достал оттуда набицепсник и придавил, как и объяснял протуберантник, кончиками пальцев две завитушки на затейливом узоре, разнесенные одна от другой на два дюйма.

Ничего не случилось, но я держал, чувствуя, как от кольца что-то идет в мои пальцы, а оттуда струится обратно, словно работает некая сложная и многоуровневая система распознавания, пересчитывающая мои лейкоциты и проверяющая генетический код и длину теломер.

Воздух сгустился прямо перед моим лицом, в панораме солнечного пляжа с золотым песком появилось окошко с зеленой травой. Края подрагивают, то ли пытаются раздвинуться еще чуть, то ли вот-вот сомкнутся…

С хриплым воем я подхватил обеими руками ящичек и ринулся вперед головой.

Кипящий звездный ад моментально скрутил меня, как мокрую тряпку, и выжал досуха, разорвал на мириады частиц, испепелил, только сознание еще почему-то осталось, перепуганное и затравленное, ошалевшее перед бесконечным падением в черную дыру, где исчезает даже время и пространство.

И падение продолжалось вечно, затем я рухнул лицом на траву, задыхаясь и кашляя. В боку такая острая боль, что взвыл, что-то моя иммунная и регенеративная не торопятся исправить и наладить, в зобу дыханье сперло, а изо рта, какая пакость, брызнуло желтым, на языке едкая горечь, что-то ударило по печени со всей дури.

Кое-как поднялся на дрожащих ногах, но в коленях подломились сразу обе. Хрюкнув, как недорезанная свинья, рухнул на землю и, не удержавшись, повалился вниз лицом, больно ударившись локтем о металлический ящик. В животе режущая боль, задержал дыхание, так немножко легче, но едва начал выпускать воздух, боль вернулась еще острее и злее.

- Да что за, - прошипел я сквозь стиснутые челюсти, - почему я… давай же, борись, залечивай… больно же как…

На мгновение перед глазами мелькнуло нечто белесое, я не успел всмотреться, как исчезло, а я попытался снова подняться, но упал и, скрючившись в позу эмбриона, затих в тщетной надежде, что боль как-нибудь утихомирится.