Читаем без скачивания Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто не объяснил, почему отношения между Истиннорождёнными и их Защитниками были запрещены. Может быть, в этом запрете и был смысл, когда Истиннорождённых было много, но сейчас в мире я была одна единственная, и я не могла понять, почему это было так важно.
Я наконец-то встретила того, кто мне понравился — очень — того, в ком меня интересовало гораздо большее, чем только физическое влечение, и я не могла иметь его.
Жизнь была несправедлива, а сердце было ужасным, не так ли?
Дыхание Зейна затанцевало по моей щеке, и мне достаточно было совсем чуть-чуть повернуть голову налево и наши губы встретились бы. Он не выпускал меня из ловушки своего тела, как и не отстранялся, и он прекрасно знал правила. Может быть, он думал о том же, о чём и я?
Ну, какой может быть вред от одного поцелуя?
Всего одного?
Я повернула голову. Губы Зейна скользнули по линии моей щеки, оказавшись в дюйме от уголка моего рта. Казалось, в моём теле одновременно загорелся каждый нерв, и что-то более тяжёлое, острое вторглось в мои чувства, выскользнув из тёплого шара света в моей груди.
Зейн.
Он был густой тяжестью в моей груди, рядом с моим сердцем, и это смешивалось с тем же чувством, которое поселилось глубоко в моём животе.
Боже, это действительно исходило от него. Он чувствовал то же, что и я. Между нами было нечто большее, чем просто связь между Защитником и Истиннорождённой, и что бы это ни было, мне стало жарко, и закружилась голова, как будто я весь день просидела на солнце.
Я не видела, как он двигался, но не вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей щеки, а большой палец — подбородка. Он ещё сильнее откинул мою голову назад. Предвкушение закружило по моей коже. В этот момент я хотела поцелуя столь же сильно, как и воздуха, которым дышала. Каждая часть меня была согласна. Я хотела снова почувствовать его губы на своих. Мне хотелось ощутить его дыхание на кончике языка. Я так сильно этого хотела.
Где-то в глубине моей головы звучал злобный голосок, который призывал меня спровоцировать разочарование и потребность, которые я чувствовала внутри него, чтобы раздвинуть линию между нами как можно дальше.
— О чём бы ты ни подумала, перестань, — голос Зейна звучал так, словно он был полон гравия.
— Тогда отойди.
Он не отступил.
А я не перестала думать о том, как поцелуй с ним был подобен молнии, или каково было быть в его объятиях, кожа к коже. Мои мышцы превратились в жидкость, это было и приятно, и в тоже время больно.
Зейн прижался лбом к моему лбу, и я почувствовала, как его грудь вздымается вместе с очередным прерывистым вздохом.
— Веди себя хорошо.
Уголки моих губ поползли вверх.
— Я и пытаюсь.
— Ты недостаточно стараешься.
Мои глаза закрылись, мои бёдра выгнулись дугой от стены, а затем моё дыхание сбилось, когда его другая рука обвилась вокруг моего бедра.
— Ты тоже не пытаешься.
— Ты права, — сказал он. — Я не пытаюсь, а должен бы. Мы должны быть умнее.
— Ум — переоценивают, — пробормотала я.
Он усмехнулся.
— Мы же вроде как патрулируем. Охотимся на Предвестника. А не занимаемся этим.
Этим.
Чем бы это ни было.
— Согласна, — ответила я. — Но ты первый начал это. Не я.
— А я и не подозревал.
— Не перекладывай на меня, — возразила я. — Только не тогда, когда ты меня вот так держишь. Это твоя вина.
— Я чувствую тебя, — его голос был всего лишь шёпотом, но от его звучания сильно напряглись мои нервы. — Жар. Желание. Я чувствую тебя. Мне трудно устоять.
Во рту пересохло.
— И я чувствую тебя. Ты думал об этом? Потому что мне крайне сложно устоять.
— Хорошо, — его тёплое дыхание снова скользнуло по моим губам. — Как насчёт того, что мы оба будем виноваты.
— Скорее шестьдесят процентов твоей вины и сорок моей, хотя по фиг.
Его усмешка стала хриплым, соблазнительным звуком.
— Мы должны включить мозги.
И мы включили.
И сказанное Зейном всего несколько минут назад было правильным. Не об обоюдной вине, а о нашей глупости. Мы понятия не имели каковы будут последствия, если мы будем вместе, но я знала, что ничего «тёплого и пушистого» не будет. Правило было установлено архангелами, наивысшими и самыми могущественными среди всех ангельских созданий. Они даже надзирают над Альфами, которые были ответственны за связь со Стражами.
Не только архангелы были откровенно строги и старомодны, они зачастую были ветхозаветным видом, иными словами они руководствовались принципом око за око, буквально. Одному лишь Богу известно, какую расплату они состряпают, имея за плечами вековой опыт, когда дело касается наказания, словно оно было конфетой, и каждую ночь был Хэллоуин.
Страх пронзил меня, и кожа покрылась ознобом, только вот боялась я вовсе не за своё благополучие. Учитывая, как часто архангелы заходили далеко, когда вопрос касался наказания, равноценного преступлению, они могли навредить Зейну.
Они даже могли убить Зейна.
Страх превратил мою кровь в жижу, и я подумала о своём отце, о том насколько он был равнодушен к тому, каким стал Миша, и плевал на его смерть. Сердце ёкнуло в груди. Сомневаюсь, что он вмешается, если наказание должно будет ниспослано, даже с учётом того, что Зейну предначертано было быть моим Защитником.
Возможно, я просто слишком остро реагировала, что касалось темы убийства Зейна. Я нужна была им для обнаружения Предвестника, и нужна была им на пике своей производительности, чтобы выполнить поставленную задачу, а это означало, что они нуждаются в Зейне целом и невредимом, так что может быть, это означало, что у нас был козырь в рукаве. Может быть…
Пронзительный крик прорвался сквозь отдалённый гул машин и людей. Мы резко отстранились друг от друга и, шатаясь, я отошла от стены и повернулась к входу в аллею. Ещё один крик разорвал воздух, и за ним послышались возгласы.
— Какого хрена? — Зейн схватил меня за руку. — Пошли.
Зейн зашагал
