Читаем без скачивания Миры Клиффорда Саймака. Книга 9 - Клиффорд Саймак

Глава 6

Наконец существование стало осознанным, но и только. Оно по-прежнему не имело смысла: бесцельное существование в месте, лишенном каких бы то ни было отличительных черт. Пустота, перетекающая в ничто. Однако в пустоте было уютно, и покидать ее или проникать за ее пределы вовсе не хотелось. Вдруг пустоту пронзил слабый звук, приглушенное расстоянием щебетание, и пустота существования попыталась заглушить его, сделать неразличимым. Ибо всякий звук обладал разрушительным воздействием, пускай даже он был настолько слаб и тих. Однако щебет, несмотря на все усилия пустоты, то ли приближался, то ли просто становился громче, и теперь шел как бы с разных сторон. Рассудок обрел власть над пустотой, извлек из глубины памяти образы и, вместе с ними, слово «птицы». Это щебечут птицы. Птицы — существа, которые щебечут. Рассудок неохотно удерживал слово на поверхности сознания; оно казалось загадкой, нелепицей, бессмыслицей, но вдруг, совершенно неожиданно, у него обнаружилось значение, и все сразу стало на свои места.

Я Данкен Стэндиш, промелькнуло в пустоте; я лежу и слушаю щебет птиц. Этого было вполне достаточно, более чем достаточно. Пустота скукожилась, норовя улизнуть от грядущих откровений, но не смогла и осталась мучиться до конца. Данкен Стэндиш вырвался из небытия и превратился в нечто. В человека, мысленно поправил он себя. А что такое человек? Медленно пришло осознание. Он Данкен Стэндиш, у него есть голова, которая жутко болит. Блаженство, каковым он наслаждался минуту назад, безвозвратно исчезло.

Человек Данкен Стэндиш лежал на ограниченном пространстве и остро ощущал эту ограниченность. Он лежал не шевелясь, чтобы не распугать мысли и воспоминания о том, что когда-то знал, а сейчас узнавал заново. Мысли постепенно упорядочивались, однако Данкен упорно не желал открывать глаз, ибо не хотел видеть. Ему чудилось, что если он продержится с закрытыми глазами известный срок, то сумеет вернуться в пустоту, где было так хорошо. Но мало-помалу он убедил себя, что прятаться от действительности не имеет смысла, и открыл глаза. В небе над ним, ясно различимое даже сквозь завесу листьев, ярко сияло полдневное солнце. Он поднял руку — и оцарапал ее о камень. Тогда Данкен огляделся по сторонам и увидел, что лежит под каменной плитой, которая укрывает его чуть ли не до плеч. На плиту взгромоздился ствол огромного дуба; с него свисали лохмотья коры, словно дерево страдало некоей губительной болезнью.

Гробница Вульферта, подумал Данкен. Гробница чародея, на которую когда-то обрушилось дерево! Кто засунул его сюда? Наверное, Конрад. Как раз в его духе. Непогрешимый Конрад, вечно мнящий, что поступает так, как только и следовало поступить! Ну конечно, кому еще, кроме Конрада, могла прийти на ум столь бредовая идея? Помнится, кто-то говорил с ним, называл «милорд», плескал в лицо водой. То наверняка был Конрад. А потом — да, потом его взвалили на плечо, так легко, будто он весил ничуть не больше мешка с зерном, и куда-то понесли. На такое способен один лишь Конрад. Но если то и впрямь был Конрад, чего ради он засунул его в гробницу?

Первым побуждением Данкена было как можно скорее выбраться наружу, освободиться из гробницы, однако что-то словно подсказало ему, что торопиться не стоит. Возможно, опасность еще не миновала. Господи, как болит голова! Его, должно быть, ударили дубинкой. Все остальное вроде в целости, но вот голова…

Не считая птичьего щебета, окрест не раздавалось ни звука. Данкен настороженно прислушивался, ожидая услышать шелест листвы или хруст веток, которые означали бы, что поблизости кто-то ходит. Но вокруг было тихо, лишь щебетали беззаботные птахи. Он пошевелился, проверяя насколько тесно внутри гробницы. Под ним что-то зашуршало. Листья, подумал Данкен, сухие листья, падавшие на дно на протяжении многих лет, листья… и кое-что еще. Вероятно, кости чародея Вульферта. Данкен пошарил рукой в гробнице: пальцы наткнулись на листву, а затем на крошащиеся осколки, похожие на ощупь на остатки костей. Внезапно он сообразил, что ему в левый бок упирается некий предмет. Неужели череп? Интересно, получается, что прочие кости рассыпались в прах, а череп сохранился?

Данкен невольно содрогнулся. На него волной накатил суеверный страх, однако он быстро совладал с собой. Не хватало только потерять голову и выскочить из гробницы, оглашая воздух истошными воплями. Нет, он не может допустить такого ради собственной безопасности, а потому должен терпеливо сносить соседство с мертвецом.

Он поерзал из стороны в сторону, чтобы отодвинуть подальше череп или то, что воспринималось как череп, однако тот не шелохнулся. Может, сказал себе Данкен, это вовсе и не череп, а камень, закинутый в гробницу каким-то сорванцом, который затем, устрашившись своего поступка, побежал без оглядки прочь, как будто за ним гнался сам дьявол?

Данкен вновь напряг слух. Птицы, перепархивая с ветки на ветку, продолжали беспечно щебетать, но иных звуков не доносилось. Ветра не было, а потому листья на дереве пребывали в полнейшей неподвижности. Он нащупал ножны и убедился, что меч находится на месте. Еще один пример дотошности Конрада: нашел ведь время позаботиться о том, чтобы сын хозяина не остался безоружным.

Данкен осторожно приподнял голову и осмотрелся. На залитом солнцем кладбище никого не было. Тогда он выскользнул из гробницы, спрыгнул вниз и затаился за цоколем. При ближайшем рассмотрении оказалось, что камень гробницы покрыт во многих местах пятнами лишайника.

Вдалеке, на противоположном конце кладбища, хрустнула ветка, потом послышался шорох разгребаемой ногами листвы. Данкен обнажил клинок и, скорчившись в три погибели, двинулся вдоль цоколя навстречу неведомому. Шорох становился все отчетливее. Данкен приготовился к нападению, но в следующий миг издал вздох облегчения и опустил меч, с удивлением отметив про себя, что, как выясняется, затаил дыхание.

Он выпрямился и помахал Конраду. Тот поспешно бросился к нему.

— Слава Богу! — воскликнул он. — Теперь я вижу, что вы и впрямь в порядке.

— А ты? Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно, — ответил Конрад. — Мне, правда, понаставили синяков и шишек, но это ерунда. Безволосые удрали. Я нарочно ходил удостовериться. — Он положил свою ручищу на плечо Данкену, потом легонько подпихнул юношу. — Признавайтесь, все в порядке? Когда я тащил вас сюда, вы были труп трупом. Мне пришлось пораскинуть мозгами, куда бы вас спрятать от греха подальше.

— Я все понимаю, — проговорил Данкен, — но с какой стати ты запихнул меня в гробницу?

— А кто бы стал вас там искать? — вопросом на вопрос ответил Конрад.