Читаем без скачивания Научи меня любить - Юлия Снегова

— Ну и ну! Тебе только не хватает серьги в ухе или в носу и ленты в волосах. Если бы я впервые встретила тебя в таком наряде, ни за что бы не поверила, что передо мной преуспевающий молодой бизнесмен. Да я на твоем фоне буду выглядеть слишком прилично.

— Ничего, — засмеялся Николай, — ты будешь меня выгодно оттенять, поехали.

Николай завез Лизу в неизвестный ей район города, застроенный невысокими домами. На стенах облупившейся краской были нарисованы необыкновенно яркие картины. Неизвестный художник постарался украсить этот не слишком привлекательный район города изображениями огромных цветов, фантастических птиц и животных. Лиза обратила внимание, что здесь встречаются даже раскрашенные автомобили. Белый «Мерседес» остановился возле какой-то забегаловки, распространяющей вокруг себя чад и запах табака. Ее завсегдатаи насторожились. А когда из этой сверкающей машины вышли крайне легкомысленно одетые девушка и молодой человек, на них уставились все вокруг.

— Интересно, за кого они нас принимают, — тихо спросила Лиза у Николая, забыв, что русский язык здесь никто не понимает.

— За тех, кем мы являемся на самом деле, — ответил Николай, — за богачей, которым захотелось поразвлечься таким нелепым способом.

Сев за столик на веранде, они с аппетитом уничтожили по огромной порции курицы с маисом в банановых листьях. Лиза поняла, что соскучилась по блюдам национальной кухни.

— Ну, бренное тело мы ублажили, — пробормотал Николай, дожевывая лепешку, — теперь можно подумать о душе. Поехали слушать музыку.

По дороге он рассказал Лизе, что его знакомые, выпускники музыкальной академии, недавно создали свою экспериментальную студию. Они арендовали подвал одного многоэтажного здания в центре, заклеили полгорода своими афишами, добились того, чтобы об их начинании одобрительно высказалась пара звезд телеэкрана. В результате студия, вызывающе названная «Прощай, Амадеус», стала весьма модной в среде местной богемы.

С видом своего в доску парня Николай, минуя зрительный зал, состоящий из нескольких рядов пластиковых вокзальных кресел, провел Лизу за кулисы. Музыканты перед выступлением взбадривали себя банками джина с тоником. Парень в джинсах, обрезанных чуть ниже колен, и девушка в платье, которое могло бы сойти за вечернее, если бы не было обшито нелепыми сатиновыми лоскутками вдоль подола, играли в карты, в качестве столика используя поверженную виолончель.

— О, Ник, привет! — выскочил откуда-то юноша с торчащими в разными стороны жесткими волосами морковного цвета. Его круглое, усеянное точками веснушек лицо излучало неподдельную радость. — Наконец-то ты почтил нас своим присутствием! Да еще и даму привел. Никак не удавалось его сюда заманить, — обратился рыжий к Лизе, — он же ужасный сноб. Считает, раз мы не играем в шикарных залах и билеты на наши концерты стоят меньше пятидесяти долларов, то ему и делать здесь нечего.

— Поль, брось! Вовсе я так не считаю, просто у меня со временем проблемы, — оправдывался Николай, — наоборот, я очень люблю альтернативное искусство, по крайней мере всегда им интересуюсь.

— Этот Поль — француз, — шепотом рассказал Лизе Николай, когда они наконец заняли почетные места в первом ряду. — Я его называю «привет от папы».

— Как это? — не поняла Лиза.

— Его родители — соседи моего отца. Вполне респектабельная семья, папаша — потомственный юрист. А сынок решил податься в музыканты. Естественно, был дикий семейный скандал, но Поль оказался крепким орешком, сумел настоять на своем. Но академическая карьера его не устраивала, рок-музыка — тоже. К тому же он решил, что европейская культура уже изжила себя. Вот он и отправился в Латинскую Америку, кстати, по совету моего отца. Пытается тут осуществить синтез культур. Впрочем, уже начинается концерт, сейчас сама все услышишь и увидишь.

Зрелище действительно оказалось впечатляющим. Молодые люди чего только не вытворяли на сцене! Лиза с удивлением наблюдала, как они прыгали, водили хороводы вокруг рояля, жгли петарды и даже ползали на четвереньках. При этом извлекали музыку из своих инструментов, которая, естественно, оставляла желать лучшего. Очень скоро визжащие звуки скрипок, стоны виолончели и истерика ударных вызвали у Лизы желание покинуть зал. С трудом дождавшись конца концерта, Лиза с наслаждением вышла на воздух и погрузилась в вечернюю тишину засыпающего города.

— Слушай, — неуверенно спросила она Николая, — они это все делают серьезно?

— Я никогда не решался задать Полю этот вопрос, — рассмеялся Николай.

— Но тебе понравилось выступление? — допытывалась у него Лиза.

— Понравилось — это сильно сказано. Меня все это забавляет.

— А по-моему, — набралась смелости и выпалила Лиза, — это полная чушь! Разве нет?

— Конечно, чушь. Считай, что ты успешно сдала экзамен на хороший вкус. А теперь поехали, отвезу тебя домой. Наверно, мое общество уже порядком утомило тебя.

У Лизы сложилось впечатление, что, на самом деле, Николай устал, хотел наконец побыть в одиночестве.

Лиза ни за что бы не призналась Николаю, что совсем не хочет расставаться с ним, по крайней мере в ближайшую ночь. Но она лишь помахала ему рукой на повороте к дому и удалилась не оглядываясь.

Глава 14

1

— Лиза, Елена, скорее сюда! — услышала девушка пронзительный крик Ани. — Петру Николаевичу плохо!

Лиза опрометью выскочила из ванной, забыв закрутить кран. Глотая на бегу зубную пасту, она помчалась к спальне князя. Оттуда выглядывала Аня с перекошенным от ужаса лицом и глазами, полными слез.

— Он не просыпается, — в ужасе прошептала горничная, — лежит совершенно белый. Я боюсь, вдруг… — девушка не договорила, но страшное предположение уже готово было слететь с ее губ.

Елена, которая, к счастью, вчера засиделась у них допоздна и поэтому решила заночевать, решительно оттолкнула Аню и прошла в спальню.

— Срочно вызывай «Скорую помощь»! — проговорила она на ходу.

Аня побежала к телефону, а Лиза, замирая от страха, последовала за Еленой. Князь лежал на кровати, еще более осунувшийся, чем всегда, с глубоко запавшими глазами. Казалось, дыхание жизни ушло из его худого тела. Лиза, отстранив Елену, готовую уже поддаться панике, взяла его за тонкое запястье. С трудом ей удалось нащупать слабое биение пульса. Лиза включила на полную мощность кондиционер и с трудом приподняла старика, положив под голову еще одну подушку. Потом она протерла его впалые виски нашатырным спиртом и поднесла к носу эту остропахнущую жидкость. Ее усилия увенчались успехом. Веки Петра Николаевича дрогнули и с усилием открылись.

— Ох, Лиза, — пробормотал он с неизменной улыбкой, появившейся на его лице, как слабый солнечный луч в зимний день, — кажется, я напугал вас! Елена, и ты тут. Прости меня, детка. Ничего страшного, мне уже лучше.

Послышался шум подъехавшей машины «Скорой помощи». Двое мужчин в белых халатах быстро вошли в спальню. Один из них нес чемоданчик с лекарствами, а другой — компактный прибор для снятия электрокардиограммы в домашних условиях. Лиза вспомнила, что такой им показывали на занятиях в колледже. Врачи действовали быстро и слаженно. Пока один, выслушав больного, набирал в шприц желтоватую жидкость сердечного стимулятора, другой закрепил на груди князя датчики прибора. Лиза напряженно следила за кривой, которую чертил самописец на белом листе бумаги.

— С кем из вас я могу говорить? — спросил один из врачей, когда Петр Николаевич задремал.

Елена провела его в гостиную и с тревогой смотрела ему в глаза. Лиза стояла тут же, она услышала, как у дома резко затормозил автомобиль, хлопнула дверь, и в гостиную влетел перепуганный Николай. Ане удалось дозвониться ему в офис.

— Плохи дела, — спокойно проговорил врач, ему не раз приходилось произносить подобные слова, — острая сердечная недостаточность. Сеньора надо отвезти в больницу, гарантировать ничего нельзя.

— А если он будет в больнице? — спросил Николай.

— На самом деле тоже, — устало проговорил врач, — сердце уже не справляется, возраст и болезни истощили его. Но в больнице, по крайней мере, сеньор будет постоянно под контролем. В крайнем случае мы всегда успеем подключить его к аппарату искусственного сердца.

Но Петр Николаевич категорически отказался покидать дом.

— Ни в какую больницу я не поеду, — слабым голосом, но очень твердо произнес он. — Я прекрасно знаю, что дни мои сочтены, и покинуть этот мир хочу в собственной постели, а не на больничной койке. Леночка, не плачь. Мне очень много лет, я прожил прекрасную жизнь. Все мы знаем, что человек не живет вечно. Меня могли убить во время войны, я мог утонуть в море, погибнуть в горах. А я умираю у себя дома, в окружении любящих людей. Я хочу исповедаться и отойти в мир иной с чистой совестью. Такому завершению жизни можно только позавидовать, разве нет? Коля, почему ты на меня так смотришь? Дон Рафаэль говорил, что меня не хватит надолго. Вы должны были быть к этому готовы. А теперь я хочу отдохнуть, — голос старика становился все слабее. — Коля, распорядись, чтобы ко мне пригласили отца Михаила. А также сообщи своему отцу, пусть приедет проститься со мной.