Читаем без скачивания Профессиональный оборотень - Андрей Белянин

— Значит, вы хотите знать о малыше Бинки? — начал Макмиллан смягчившимся голосом. — Но право же, он действительно чист как младенец. Хотя будь у него руки, я бы не поручился за него так уверенно. Как говорила мне о нем еще моя бабушка, которая тоже, естественно, не знала его лично, а слышала от своей бабушки, что при жизни безрукий граф Бинки Макмиллан нередко изменял жене, отчего та, само собой, часто бывала вне себя. Граф Бинки, видя ее страдания, продолжал коварно изводить ее, прилюдно рассказывая о своих изменах. И, одаривая ее гадкими эпитетами и нехорошими словами, находил в этом удовольствие. Но одного граф не учел — возможных последствий. В общем, в конце концов жене надоело терпеть его издевательства, и как-то перед сном она собственноручно утопила мужа в ночном горшке! При его росте это было возможно… Говорят, она получила несказанное наслаждение при самом процессе, слушая визги домашнего изверга! Как она сама потом делилась с кумушками за чашкой чая, ни разу ничего подобного она не испытывала за всю свою брачную жизнь.

История была впечатляющая по своей комичности, однако на лице графа было написано, что он поведал нам не меньше чем шекспировскую трагедию, и я постаралась сохранить серьезность.

— После смерти Безрукий Бинки остался в замке и продолжал изводить жену. Вернее, пытался это делать, потому что женщина только смеялась ему в лицо и часто, собрав своих подружек, гоняла несчастного призрака по всем коридорам. Со смертью жены он был наконец-то избавлен от унижений и, казалось бы, обрел моральную свободу. Но преисполнился чувством мести (немножко поздновато, да?) и возненавидел все человечество. Душа его стала еще чернее, и он замкнулся в себе…

— И что, осуществил он свою месть? Или, в смысле, хотя бы попытался что-то сделать? — поинтересовалась я, уже зная ответ. — И, кстати, вам достоверно известно, что эта клятва мести действительно имела место быть? Это очень важно.

— Да нет, конечно, — смущенно проговорил хозяин замка. — Разве о призраках что-то может быть известно достоверно, о них обычно ходят слухи, легенды, передающиеся из поколения в поколение. Безрукий Карлик появляется тут иногда, к сожалению, не так часто, как раньше. Обычно он кувырком катится под ноги в расчете, что ты от неожиданности споткнешься и упадешь. Если у него получается, он тут же вскакивает на ножки и, попрыгав у тебя на спине, стремительно убегает, дико хохоча. Вот и все его шалости…

В ответ на вопрос командора, почему же тогда Карлик в Книге Хроник назван «САМЫМ жестоким и коварным призраком эпохи», граф ответил, что книгу писал его дедушка. Который, как и все, искренне сочувствовал несчастному предку и, чтобы вызвать в потомках уважение к страдальцу Бинки, приписал эти слова.

— Вообще, как я помню, дедушка был склонен к преувеличениям, — оправдываясь, добавил Генри. — Поэтому в Хрониках много неточностей. Написав эту книгу, он сошел с ума.

Граф помолчал и вдруг, широко улыбаясь, предложил нам перед сном поиграть с ним в триктрак. По кивкам и ужимкам Макмиллана было видно, что он хочет играть исключительно со мной, но Алекс, развернув меня за плечи, решительно подтолкнул к дверям:

— Агент 013, если захочет, останется. А нам с тобой перед сном надо еще расспросить слуг. И на ночь проштудировать Хроники, какие бы там ни были изъяны, но это пока наиболее полный источник сведений, необходимых по нашему делу. Простите нас, граф, время не ждет. Спокойной ночи.

Граф выразил свое искреннее сожаление и с надеждой повернулся к коту, который как раз в это время пытался выразить свое искреннее возмущение по поводу слов Алекса, намекающих на кошачью ненужность. Но потом сдался на уговоры хозяина, который, как оказалось, не мог заснуть, не сыграв несколько партий в свою любимую игру.

Проходя мимо «Дамы в серо-буро-малиновом», Алекс посмотрел на нее как-то очень внимательно, наверно стараясь запомнить, чтобы при встрече ночью узнать ее еще издали и успеть удрать. Я хихикнула у него за спиной. Он, естественно, это заметил, но промолчал, одарив меня мрачным взглядом. Выйдя в коридор, мы подошли к раскрытому окну. На темном бархатном небе сверкали созвездия. Я даже Млечный Путь различила, и Большую Медведицу, и Полярную звезду… больше я просто не знаю.

— Не правда ли, эта ночь — чудо, сэр Алекс, — сказала я, взяв самый романтичный тон. Наши костюмы, место и эпоха соответствовали настроению, к тому же во мне проснулось желание пошалить. — А не прогуляться ли нам с вами по саду, сэр? — Я тронула его за рукав.

— Где ты тут видела сад? — искренне удивился командор. Но, чтобы убедиться, все-таки глянул вниз. Я тоже за компанию свесилась с подоконника, хотя знала, что ничего нового там не увижу. Все те же унылые ландшафты, при свете дня хоть зеленую траву видно, а сейчас что там может быть живописного?

Но я ошиблась: кое-что новое там все-таки было. Под стенами замка сидели волки, целая дюжина, не меньше. Вытянув морды, они молча смотрели в нашем направлении, я бы поклялась, что они смотрели именно на нас.

— Жуткая картина, — заметила я.

— Не страшнее призраков, — ответил Алекс.

Я подумала: а нет ли среди этих зверей нашего французского Волка? Но тут же отбросила эту мысль. Что ему тут делать? Он, наверно, сидит себе сейчас в своем новом доме на Ривьере с бокалом анжуйского в лапе, а другой лапой подгребает с тарелки свою любимую утку по-мексикански. Хотя какое это имеет значение? Главное — такая ночь! И плечо Алекса крепко прижимается (окно слишком узкое!) к моему. И он сам вот уже пять минут никуда не убегает. Алекс повернулся и осторожно взял меня за руку. Это уже более чем странно. Может быть, это не он, а какой-нибудь призрак в его обличье?

— Слушай, — слегка задрожав, обратилась я к нему, со страхом заглядывая в глаза. В них точно было что-то похожее на нежность, если в темноте не перепутала, конечно. Надеюсь, что перепутала, иначе это точно не Алекс, а фантом, притворяющийся в каких-то своих целях моим напарником. Боже, а где тогда настоящий Алекс?! Если я сейчас крикну, этот тип успеет схватить меня, и тогда наверняка пощады не жди.

— Да? — предупредительно спросил коварный двойник. И опять же в глазах ни капли раздражения. Ну все! Я его раскрыла! Это точно не Алекс, тот бы уже давно разозлился на меня, что я полчаса пытаюсь задать вопрос.

— Слушай, я хотела спросить, а привидение может принять облик какого-то конкретного человека?

— В этом мире все возможно, — загадочно ответил он и, немножко подумав, коснулся пальцами моей щеки. Я замерла под гипнотическим взглядом его серых глаз… «Прощай, Алекс, — подумала я. — Он высосет всю мою кровь. Может, сказать ему, что у меня малокровие?»

В это время в конце коридора раздались шаги. Это были Ларч и миссис Максфри. Уф! Я обернулась к ним, с трудом скрывая свою радость. Двойник опустил руку, причем, как я заметила, досадливо поморщившись. Ну что, коварный тип, обломилось?! Я поспешила навстречу экономке и дворецкому, шепнув мнимому Алексу, что пора бы их допросить, в смысле, расспросить. Хотела предупредить кота, чтобы он был настороже, но мое возвращение в каминный зал наверняка вызвало бы подозрение у фантома.

— Миссис Максфри, вы сейчас не заняты? Можно у вас попросить утюг?

Миссис Максфри как раз шла к себе и собиралась заняться штопкой списанного постельного белья. Она пояснила, что отправляет его сироткам, живущим в ближайшем приюте. Утюг был хорошим предлогом. Оказавшись в большой комнате, называемой чуланом, и устроившись рядом с ней, мне только оставалось фиксировать в уме сведения, нужные для дела, которые перемежались в безостановочном рассказе миссис Максфри с историей ее семьи и многочисленных тетушек и двоюродных дядюшек. Из каждой новой истории она не забывала извлекать мораль. Кое-что я намеренно пропускала мимо ушей, переживая в это время за настоящего Алекса. За кота я не беспокоилась. Он-то о себе позаботится, но тот факт, что двойник куда-то заныкал агента Орлова, напрягал страшно.

Миссис Максфри ничего не могла сказать о двойниках. Факты их появления в Моррисвиль-холле не фиксировались за четыре столетия его существования.? Я начала немножко успокаиваться. Наверно, это все-таки был настоящий командор, но и это несильно утешало, так как значило, что он серьезно болен, судя по его неадекватному поведению. За чаем с кексом, которым меня угостила радушная женщина, я совсем успокоилась и позабыла все свои страхи. Миссис Максфри была дальней родственницей сэра Генри, который со смертями своих старших братьев и любимой бабушки стал главой клана, потому знала об этой семейке все. Мы заговорили об убийствах.

— Даже не скажу, кто из наших призраков был бы на такое способен, — задумчиво протянула она.

— Может, кто-то из них в последние полгода вел себя как-то странно? — предположила я. — Попытайтесь припомнить, это важно.

— Ну разве что несчастный Хромой Йоркширский Лорд, он как-то попритих. Да-да, теперь я припоминаю. Раньше бедняга громко стучал костылями по всем дверям, мимо которых пролетал, будя нас посреди ночи. Это была его маленькая радость. И конечно, он был записан в общий хор. Это, видимо, помогает несчастным призракам коротать вечность, потому они и взялись устраивать хоровые пения. Лучший запевала у них малютка Безрукий Бинки, в дни, когда он воет — а волки под стенами замка подхватывают этот вой, — и мы не спим вовсе… — не без гордости добавила экономка.