Читаем без скачивания Битва на Калке - А. Живой

Оказавшись в самой гуще схватки, Забубенный понял, что надо сражаться. Все, – пан или пропал. Никто не пощадит и не сделает скидки на отсутствие боевого опыта. Все эти трусливые мысли пронеслись в голове механика с быстротой молнии, за мгновение. А вслед за этим, Забубенный увидел скакавшего прямо на него здоровенного монгольского багатура с копьем наперевес. Бросил быстрый взгляд по сторонам: все вокруг бились жестоко, кто на мечах, кто на копьях. Звенело и трещало, ломаясь на куски, оружие. То и дело слышались стоны. Мертвые сыпались на землю. Но, никто кроме этого всадника на него не смотрел. Зато он скакал прямиком к механику, желая насадить его на вертел, словно кабана. Он явно не узнал Кара-чулмуса в одежде русского ратника.

Григорий повернул коня и поскакал навстречу монголу. Поднял повыше подаренный Курей щит, прикрыв плечо и бок. Изготовился принять удар и сжал покрепче меч, ибо копья у него не было. Не выдали. И на всем скаку схлестнулся с багатуром.

Удар монгольского копья был мощным. Острие скользнуло по верхнему краю круглого щита и звонко ударило в шлем. У Григория от удара зазвенело в ушах, словно где-то рядом со всего маху стукнули в колокол. Он выпустил поводья, вылетел из седла и рухнул под копыта лошади, потеряв сознание. Шлем спас ему жизнь, но подцепленный копьем монгольского воина слетел с головы. Русые волосы механика, основательно отросшие за время похода в великую степь, теперь свободно развивались по ветру.

Странный звуки Григорий слышал отовсюду, выныривая на поверхность сознания. А когда открыл глаза, то удивлению его не было предела. Это не «дежа вю» еще раз, это было уже, черт знает что. Издевательство какое-то. Вокруг него возвышались монгольские юрты, ржали кони степняков, а прямо над ним с хитрой ухмылкой, поглаживая свою бородку стоял Субурхан.

– Вставай Кара-чулмус, – проговорил он ласково, – не дело валяться на земле такому важному духу, как ты.

Забубенный рывком сел. Колокол в голове еще гудел, хотя и меньше, чем в момент его первого появления здесь. А то, что он опять в том самом месте, Забубенный даже не сомневался. Судьба смеялась над ним.

– Во что это ты одет? – продолжал издеваться Субурхан, протянув руку и подцепив пальцем одно из звеньев кольчуги, в которую был затянут Григорий, – ты стал воином? Тобчи видел тебя среди наступавших русичей.

Забубенный молчал. Чары из будущего теперь не помогут. Ни фонарик, ни рация, ни греческий язык. Это ясно. Но помирать все равно не хотелось.

– Я на разведку ходил, – неубедительно соврал Григорий и встал, – узнать, что к чему.

В грудь ему тут же уперлись три копья. Субурхан взмахом руки велел убрать их, дав понять всем, что этот дух больше не опасен. Больше всего Кара-чулмус походил сейчас на пленного русского витязя без оружия. А пленных монголы не боялись. Да и не пленных тоже.

– Я посылал тебя в разведку? – удивился Субурхан и сам ответил, – я тебя посылал на Днепр вместе с Буратаем. Это я помню. А что к чему я и сам знаю. Боюсь, Кара-чулмус, на этот раз духу придется испариться. Не пойму, зачем я держал тебя при себе так долго.

И отвернулся, медленно удаляясь в сторону своей командирской юрты. Григорий понял, что его казнят прямо сейчас, не откладывая. Возможно, без пафоса, простым ударом копья.

– Я словно заветное знаю! – крикнул ему в след Забубенный. Субурхан не среагировал. И вдруг механика осенило, – Я научу монголов летать!

Предводитель экспедиционного корпуса остановился и, помедлив, обернулся.

– Что ты сказал?

– Я дам вам новое оружие, какого еще никто не видел! – продолжал развивать успех механик, который очень хотел жить.

– Ты умеешь летать? – недоверчиво переспросил Субурхан, – или лжешь, чтобы спасти свою шкуру?

– Умею, – кивнул Забубенный, – только мне для этого кое-что нужно.

Субурхан сделал повелительный жест рукой. Воины отодвинулись от Забубенного на почтительное расстояние.

– Что ж, – согласился главный монгол, – пойдем, побеседуем об этом Кара-чулмус. Может быть, ты мне еще на самом деле пригодишься. А испариться дух всегда успеет.

Два последующих дня в юрте Кара-чулмуса, которую он снова занял до очередного приговора по решению его судьбы, вовсю кипела странная работа. Со стороны могло показаться, что шаман варит какое-то зелье. Или психически больной слесарь пытается с помощью тупого топора изготовить идеально круглую деталь. Так или иначе, но работа у него спорилась, ибо другого выхода просто не было. Для спасения своей жизни Забубенный, вспомнив о скорняжных упражнениях монголов в великой степи, решил построить воздушный шар военного назначения. Конечно, с высокотехнологичными материалами у него возникли проблемы, но, как известно, голь на выдумки хитра.

Поведав свой план Субурхану, великий механик сразу же получил одобрение. Ведь придушить Кара-чулмуса никогда не поздно, а тут вырисовывались далеко идущие военные перспективы. Механик обещал вождю монголов поднять разведчиков, а затем лучников в воздух, откуда они смогут перестрелять врагов, как зайцев. Все будет как на ладони. Системы ПВО еще не создано, а военно-воздушные силы на лицо. Господство в воздухе монголам будет обеспечено. Про себя Забубенный так и назвал этот проект, – «Летающие монголы».

Ничуть не сомневаясь в успехе, Субурхан поинтересовался, смогут ли эти замечательные воздушные повозки перевозить сотню всадников с лошадьми? Забубенный объяснил, что сейчас пока нет, придется ограничиться разведкой и легкой артиллерией, но в будущем, после создания более грузоподъемных моделей, станут возможными и десантные операции. Субурхану проект понравился. Для великой степи, с ее масштабами и потребностями в быстрой переброске армий с одного театра военных действий на другой, открывались перспективы вторжения в самые труднодоступные регионы. Китай, Азия и Европа будут в скором времени окончательно повержены. И он дал добро и средства.

– Что же ты раньше молчал Кара-чулмус? – спросил монгольский военачальник.

– Эта идея пришла мне только сегодня, – скромно ответил Забубенный.

– Вот видишь, – назидательно заметил Субурхан, – как полезно иногда стоять на краю гибели.

– Ну, да, – кивнул Григорий, а про себя добавил «главное, что бы ни переступить через этот край».

И механик начал работать. Времени было мало. Точнее, вообще не было. Григорий боялся, что создать один воздушный шар гигантских размеров ему не удастся, – бычий пузырь просто не надуется до таких размеров. Поэтому он велел забить сто коров, быков и на всякий случай лошадей, вынув из них все пузыри, которые могут менять форму. Что и было проделано.

По его приказанию двадцать бродников сидели рядом с юртой и надували эти пузыри, проверяя на прочность, а затем сшивали их между собой. Выяснилось, что бродники были ничуть не худшими скорняжниками, чем монголы. Они умудрились тонкими, но прочнейшими нитями сшить между собой множество отдельных пузырей в один большой, хотя Забубенный до последнего момента думал, что у них это не получится. Порвется. Но пузырь сшили, надули горячим воздухом, предварительно обжав отверстие, через который подавали воздух, а он не порвался. Словно был из натуральной резины, а не из коровьих внутренностей. Григорий вздохнул с облегчением. Он уже собирался надувать двадцать шаров поменьше, но тогда бы первый полет по проекту «Летающие монголы» продлился от силы минуту, может две, и не впечатлил бы монголов. А может, и вообще не удалось бы оторваться от земли. Ибо пока надували бы двадцатый шар, первые уже остынут и обвиснут.

Еще двадцать бродников резали и сшивали длинные кожаные полосы, занимаясь изготовлением кожаной обвязки для шара, который главный конструктор Забубенный собирался крепить к люльке-корзине, использовав шар в качестве тягловой силы. Саму корзину делали еще пять бродников с топорами из подручной древесины и без единого гвоздя. Забубенный предпочел бы гвозди, так надежнее, но ведь сам приказал им, чтобы корзина была легкой. Поэтому смекалистые бродники сообразили её в виде большого лукошка с двумя ручками, сплетенного из крепких и гибких ветвей, но прочным деревянным дном. За ручки прикреплялась кожаная обвязка, а на дне Забубенный предполагал установить металлическую жаровню из грузинского металла и разводить костер, что бы тот своим жаром подогревал воздух, ибо именно так и поступали все знакомые ему пилоты воздушных шаров. Правда, горелки у тех были понадежнее, а шары побольше, но это все мелочи, решил механик, главное, чтобы принцип оказался верным.

В процессе ему приходили идеи построить аэроплан, но до такой технологии по его понятиям, даже технически продвинутые монголы еще не доросли. За время работы пару раз заходил Тобчи с нукерами, постукивал себя плеткой по сапогу, качал головой, усмехался и уходил. Также поступал стрелок Джэбек, восклицая «В небо летишь?». А Субурхан не приходил. И механик знал, что если уж он усмехнется, глядя на плоды его работы, то это будет последнее, что Григорий увидит в жизни.