Читаем без скачивания Волк среди теней - Дэвид Геммел

То, что Гриффин услышал, заставило его дрожать от бешенства.

— Мы не будем вас тревожить, если вы предоставите нам заложницу. Мы отвезем ее в нашу столицу и представим нашему царю. Нам нужна Донна Тейбард.

— Или? — спросил Гриффин.

— Со мной на этот раз тысяча воинов. Мне приказано уничтожить вас, если вы не выполните этого условия.

— Зачем вам нужна моя жена?

— С ней ничего плохого не случится.

— Она беременна и не может ехать.

— Нам это известно, и для нее приготовлена удобная повозка. Поверьте, мистер Гриффин, мы никак не хотим повредить ребенку.

— Я не пойду на это! — отрезал Гриффин.

— Выбор за вами. Даю вам срок до завтрашнего полдня.

С этими словами Зедеки удалился, и Гриффин испытал прилив отчаяния, когда вернулся к столу и увидел, как его друзья избегают его взгляда.

— Ну? — спросил он.

— Они не оставили нам большого выбора, Кон, — сказал Берк.

— Неужели ты хочешь сказать, что вы согласны?

— Погоди, Грифф, — вмешался Мадден, — и подумай хорошенько. Войны с ними нам не выдержать, хотя до сих пор благодаря тебе мы неплохо себя показали. Но у нас у всех семьи… и он же сказал, что с ней не случится ничего плохого.

— Ты веришь этому, Джейкоб? Да посмотри мне в глаза, дьявол тебя возьми! Ты веришь этому?

— Не знаю, — признался Мадден.

— Она одна из нас, — сказал Пикок. — Мы не можем отдать ее им. Это не по‑христиански.

— А по‑христиански начать войну, которая уничтожит нас всех? — спросил Аарон Фелпс. По его толстым щекам струился пот.

— Утро вечера мудренее, — сказал Мадден. — Срок ведь нам дали до полудня.

Все согласились и ушли, оставив Гриффина сидеть у холодной печки, глядя в потолок. Едва дверь затворилась за выходящими, как из спальни вышел Эрик и бросился к Гриффину.

— Ты ведь не дашь им забрать мою маму, Кон, правда?

Гриффин посмотрел на мальчика, и внезапно по его лицу покатились слезы. Эрик крепко обнял его за шею.

Следующий день занялся ясный и погожий, однако на западе громоздились черные тучи, суля грозу. Комитет снова собрался, и Гриффин настоял на голосовании с участием всех членов общины. Зедеки въехал в поселок на повозке и ждал результатов голосования.

Переселенцы вереницей проходили мимо деревянного ящика — в голосовании участвовали даже дети. К полудню на холме у конца долины показалось войско исчадий. Черные всадники сидели на своих темных конях в жутком безмолвии.

Мадден и Пикок, которым был поручен подсчет голосов, ушли с ящиком в хижину книжника. Десять минут спустя, Мадден позвал туда Берка. Затем тот прошел через толпу, и люди разошлись по домам.

Гриффин стиснул зубы.

Зедеки посмотрел на свое войско и улыбнулся. Что за нелепость! Он видел, что Гриффин знает, каким будет результат — как знал и он сам. Но то, как обычные люди пыжатся сохранить свою гордость, всегда его очень забавляло.

Из хижины появился Мадден и прошел мимо Гриффина, который приподнялся, но снова сел, подчинившись знаку Маддена, который направился к повозке.

— Отправляйтесь‑ка восвояси, — сказал он. — Мы ее не выдадим.

— Или вы все помешались? — спросил Зедеки, указывая взмахом руки на вооруженных всадников. — Вы думаете, что сможете противостоять им?

— Есть только один способ выяснить это, — ответил Мадден.

Из всех дверей поселка выбегали мужчины и женщины с оружием и занимали позиции за бревенчатыми укрытиями.

Зедеки сглотнул.

— Вы приговариваете свое селение к смерти!

— Нет, — возразил Мадден. — Палач — ты. Я тебе не доверяю, Зедеки. Навидался я таких. Твое слово не стоит муравьиного плевка. Вам нужна Донна, так подъезжайте забрать ее!

— Мы так и сделаем, — ответил Зедеки, — а вы умрете прежде, чем успеете пожалеть о своем решении.

Мадден смотрел, как Зедеки разворачивает повозку и поигрывал с мыслью, не убить ли его. Однако он просто стоял и смотрел, как повозка, погромыхивая, катит вверх по склону. Достал пистолет и взвел курок. Тут к нему подошел Гриффин.

— Спасибо, Джейкоб.

— Не благодари меня. Я голосовал за то, чтобы выдать ее им.

— Все равно спасибо.

Когда повозка перевалила за гребень, исчадия повернули коней и скрылись. Более часа переселенцы ждали нападения, но его не последовало. В конце концов Мадден и Гриффин оседлали лошадей и въехали на холм. Исчадий нигде не было видно.

— Что происходит, Кон?

— Не знаю. Во всяком случае, они не испугались, можешь не сомневаться.

— Тогда почему?

— Наверное, из‑за Донны. Она им очень нужна, но, думается, живая.

— А причина?

— Не знаю. Я могу и ошибаться, но другого объяснения нет. Я уверен, что выдай мы ее, они перебили бы нас всех. Но они боятся, как бы чего‑нибудь не случилось с Донной.

— Так что нам делать?

— У нас ведь нет выбора, Джейкоб. Будем ждать.

Донна наблюдала за этим из словно бы безопасного убежища в небесах духа. Ее тело лежало в коме, но дух вольно парил между сгущающимися тучами и зеленой долиной. Она увидела, как переселенцы постановили сражаться за нее, и одновременно обрадовалась и погрустнела, так как тоже разглядела предательство в сердце Зедеки.

Так или эдак, поселок был обречен.

Не в силах признать жестокую правду, Донна унеслась туда, где вокруг нее забушевали цветные вихри, а звезды стали величиной с фонари. Там не было времени, не было ощущения убегающих секунд, часов, дней. Наконец она замерла, воспаряя над синим морем, где чайки кружили над коралловыми островами и ныряли в бирюзовую воду. Тут царили мир и красота.

На нее снизошел покой, ее объяла безмятежность, словно заря развеяла ночь кошмаров.

Рядом с ней появилась женщина, и Донна почувствовала, что от нее веет тихим спокойствием. Она была пожилой, с седыми волосами.

— Я Руфь, — сказала она.

— Они убьют моего сына, — сказала Донна. Моего мальчика!

У нее не было слез, но Руфь восприняла ее муку.

— Я скорблю, Донна, для этого нет слов.

— Почему они так поступают?

— Они лелеют мечту, которая влекла людей с начала времен. Завоевания, победы, беспощадная сила, власть — это самое страшное орудие зла.

— Я вернусь домой, — сказала Донна. — Я хочу быть с моим сыном.

— Ты нужна им для принесения в жертву, — сказала Руфь. — Им нужно извлечь силу из твоей смерти. Ты нужна им, чтобы накормить их зло.

— Они меня не получат.

— Ты уверена?

— Моя сила созрела, Руфь. Аваддон не может овладеть мной. Я унесу мою силу и мою душу далеко от него, а моему телу дам умереть, как пустой оболочке.

— Это потребует огромного мужества.

— Нет, — ответила Донна. — Ведь тогда я буду с моим сыном и моим мужем.