Читаем без скачивания Тропы Трояна - Василий Сахаров

Шестое: каракк построен, а весной будет готов второй, и я наконец отправлю в Винланд первую самостоятельную экспедицию. Назначу на это дело Андроника Врана, который пока ещё только до Новгорода добрался. Дам ему тех, кого мне не жалко, и дополню экипажи пленниками из христиан, рабами и провинившимися воинами. После чего приставлю к Андронику варогов, и пусть он плывёт себе в Новый Свет и строит там колонию. Где именно, я ему укажу, и это будет ещё один задел на будущее.

Кажется, всё? Нет, это только часть всего задуманного.

Седьмое: моя орда в Диком поле должна разрастаться и вбирать в себя всё больше племён, кланов и родов. Рано или поздно мне понадобятся степные воины, и, значит, оставлять орду без присмотра нельзя. Поэтому придётся воевать. На первых порах с ослабленными заорельцами помогут мне в этом киевляне, которые не должны забыть, как я сдерживал Владимирко Володаревича Галицкого. А затем, через пару-тройку лет, когда я переварю новые завоевания, придёт черёд Бачмана или Донецкой орды. И вот тут надо быть крайне осторожным. Ведь если половцы объединятся против меня, то задавят в два счёта, и не быть Вадиму Соколу новым Чингисханом, по воле которого конные тумены готовы обрушиться на Европу, Кавказ, Ближний Восток или Среднюю Азию.

Восьмое: уже весной надо отправить в Европу собственную разведку и усилить агентурную сеть в Константинополе. Мне не хватает мастеров и умельцев, а ещё я хочу создать на территории потенциального противника террористические организации и мафиозные структуры, которые могли бы взять под свой контроль ресурсы католиков и ортодоксов. Конечно, сразу ничего из этого не выйдет. Но с чего-то надо начинать, и если мои вароги хапнут серебряные рудники в Гарце, то это окупит все растраты. А ведь есть ещё свинцово-оловянные рудники в Корнуолле, оружейные мастерские в Милане, корабельные верфи в Венеции, торговые компании во Фландрии, железо Рудных гор и много иных привлекательных целей, которые через подставных лиц могут принадлежать мне.

В общем, такие вот планы. Грандиозные и дикие, порой сумасбродные и с налётом авантюры. Но основа одна – не стоять на месте и двигаться только вперёд, ибо остановка и стагнация равносильны поражению.

Я поднялся из-за стола. Хмель отступил, и захотелось перекусить. Время как раз подходящее, скоро ужин. И всё бы ничего, но мне придётся сообщить любимым женщинам, что вскоре у меня появится новая семья. Как они на это отреагируют? Без понятия, но явно не обрадуются, ибо делить меня между собой они согласны, но соперницу, которая будет находиться далеко и неизвестно, что станет нашёптывать мне ночами, возненавидят. Правда, можно утаить от них этот факт, но рано или поздно он всё равно всплывет. Ведь мы не в закрытом обществе живём, и купцы с воинами, которые бывают в Рароге, меня сдадут. Так что лучше сразу всё решить, так нужно для дела, и точка. Что-что, а этот довод они должны понять и принять.

Глава 26

Норландское плоскогорье. Осень 6657 от С. М. З. Х.

– Тяжёлый будет день. – Голос Сидора Окута, одного из ближних людей Ивана Ростиславича Берладника, разорвал предрассветную тишину, и князь слова воина услышал.

Однако он его не отчитал и не одёрнул, потому что Окут был прав. День действительно обещал быть очень тяжёлым.

Берладник, который был готов к бою, почесал бороду, в которой с каждым прожитым годом появлялось всё больше седины, и оглянулся. Неполная сотня воинов, которая была с ним, расположилась лагерем в сумрачном ущелье. Кругом покрытые лесом и кустарником серые скалы. Дружинники настороже, ибо атаковавшие их вчера лапоны и саамы, которых подталкивал в спину шаман венделей, уже доказали, что могут сражаться, хотя они и не воины.

«Господи! – посмотрев на тёмные небеса, с тонкой багровой полоской на востоке, взмолился Иван Ростиславич. – Помоги мне! Спаси, сохрани и выведи!»

Тишина. Никто конечно же не ответил Рюриковичу, зато подали знак враги. На одной из скал по ходу движения дружины зажёгся яркий сигнальный огонь, и ещё один вспыхнул позади. Воины князя были окружены, это понимал каждый, но погибать никто не собирался. Бывалые ветераны, которые прошли через десятки кровопролитных сражений, были вооружены гораздо лучше местных бойцов, они знали, что такое дисциплина, и умели сражаться строем, у них имелись арбалеты и пара десятков зажигательных снарядов из Рарога, а ещё воины верили в своего вождя и его удачу. Вот только сам князь находился в плену сомнений, которые ослабляли его. Но вида он не показывал. Внешне Иван Ростиславич сохранял спокойствие и старался излучать уверенность, и он, пытаясь преодолеть внутреннюю слабость, прокручивал в голове события последних месяцев…

Дружина князя Ивана высадилась на чужой берег с двух драккаров и одного кнорра. Часть воинов и рабочие из Рарога сразу же стали валить лес и строить острог, который должен был стать опорным пунктом Берладника в Скандинавии. А князь в это время, вместе с лучшими воинами, взяв с собой десяток вьючных лошадок, с проводниками и парой добрых рудознатцев, отказавшись от помощи приставленного к нему в Рароге волхва, направился в сторону Норланда. Он шёл по тропам, где редко ступала нога человека. Князь любовался девственной природой, богатыми горами, густыми лесами, в которых бродили звери, чистыми реками, где в воде можно было разглядеть крупных рыб, и всё подмечал.

Иван Ростиславич прикидывал, где будет прорублена дорога, а где он поставит лесопилку, как у Вадима Сокола, и сердце его пело оттого, что наконец удача улыбнулась ему. Вот здесь появится каменоломня – отмечал на карте место князь. Вот здесь – рыбные ловли, новая отметка на озере. Здесь – крепость, капелька чернил опустилась на холм. А здесь, если верить рудознатцам, должно быть серебро, в этом же распадке – железо, подпись мелкими буковками. Однако вскоре начались неприятности. Дружинников обстреляли из луков. И это были местные дикари, приземистые люди в шкурах, а когда Берладник решил с ними договориться, то против него выступило три десятка лесовиков. Они попытались напасть на дружинников под покровом ночи, чтобы перерезать их. Но воины князя людьми были опытными, и, потеряв всего двух товарищей, русичи смогли разбить неумелого противника и взять пленников.

После этого князь понял, что вести переговоры с теми, кто заранее считает его врагом, бесполезно. Иван Ростиславич приказал пытать захваченных саамов, и дружинники исполнили его повеление с радостью. Воины мстили за своих павших товарищей, караульных, которые первыми попали под удар нападавших, и старались. Дикари, конечно, пыток не выдержали. Поэтому вскоре Берладник знал обо всех стойбищах в округе и продолжил составление карты.

День за днём отряд Ивана Ростиславича уходил всё дальше от моря. Дружинники напали на одну из дикарских стоянок и разгромили её. Ни о каком мире с местными речи уже не шло, и, оставив после себя только пепел, дружина вновь начала движение.

С этого момента воины шли по северным землям спокойно. Оленеводы и охотники убирались с их пути, никто не смел напасть на грозных русичей в броне и со стальными мечами в руках. Но главные неприятности ожидали отряд впереди.

Как только Берладник решил, что пришла пора возвращаться, стали происходить нехорошие вещи. Сначала неизвестно куда пропали проводники, которые исчезли прямо со стоянки. Они оставили у костров все свои вещи и оружие, молча встали и ушли в лес. Потом умерли лошади, словно их потравили. А затем на тропе перед дружиной появился один из северных шаманов. Это был вендель, редкий человек для Норланда, на территории которого их почти не осталось. Он вёл себя спокойно и уверенно, и в руках старого колдуна с редкой куцей бородкой, который своим обликом мало походил на славянских волхвов, а больше смахивал на оленеводов, была зелёная ветвь – символ мира. Князь вышел к нему без боязни и спросил длинноволосого старца в накинутой на плечи белой волчьей шкуре:

– Что тебе нужно?

– Отдай мне свою жизнь, вождь, – на ломанном венедском языке ответил шаман, – тогда твои воины смогут вернуться домой и увидеть своих родных.

– Нет. – Иван Ростиславич покачал головой.

– Значит, все вы умрете.

Сказав это, шаман, несмотря на преклонный возраст, ловко скользнул в прилегающие к тропе кусты и исчез.

В тот день больше ничего необычного не произошло. А вот на следующий в дружинников вновь полетели стрелы. Костяные наконечники ударялись в щиты, били в броню и скользили по шишакам воинов. Они не могли поразить тела русичей, и дружинники насмехались над бедными лапонами, саамами и венделями, которых так сильно уважали все северяне. Бойцы Берладника не боялись колдовства и проклятий, ибо знали, что сейчас над миром Ночь Сварога. Значит, чародейское искусство в упадке, и воины продолжали шагать вслед за своим вождём.