Читаем без скачивания Вечные следы - Сергей Марков

Охоту, рыболовство и земледельческие опыты в Братском остроге П. А. Муханов совмещал с научными занятиями. Известно, что он написал там краткую русскую историю, затем с увлечением дополнял «Академический русский лексикон». «…У меня готова шестая сотня слов, пропущенных в труде почтенных мужей», — сообщал декабрист. Он записывал образцы местного говора. Десять лет прожил в Братском остроге этот плечистый человек с большой головой и длинными пышными усами. Вряд ли сейчас можно разыскать ту избу, в которой он проводил студеные зимы, когда вокруг шумел «косматый снегом» приангарский лес.

Память о П. А. Муханове будет жить в новом Братске. Улица декабриста Муханова должна найти свое место в городе Братске, а советские ваятели подумают о том, какой наиболее достойный памятник смогут создать они Петру Муханову — декабристу и исследователю Ангары.

КРЕОЛ АЛЕКСАНДР КАШЕВАРОВ

В XIX веке русские моряки немало сделали для исследования берегов Северо-Западной Америки. Они шли от полярных областей Нового Света на юг и доходили до Калифорнии. Первенство в изучении Аляски тогда, безусловно, принадлежало русским.

Осенью 1838 года закончился один из смелых походов, который предпринял Александр Филиппович Кашеваров, уроженец Аляски, по происхождению креол.

В июле того года флотский штурман А. Ф. Кашеваров покинул борт брига «Полифем» и высадился на мысе Лисбурн. Перед отважным моряком стояла задача отыскать путь для кораблей вдоль берегов полярной части материка Северной Америки.

Поход А. Ф. Кашеварова был связан с именем другого знаменитого путешественника — Джона Франклина, который в 1825 году спустился вниз по канадской реке Маккензи и, следуя на запад вдоль полярного побережья, двинулся к крайней северной точке Аляски — мысу Барроу. Кашеваров вступил в почетное соревнование с Джоном Франклином. Посадив участников экспедиции на алеутские байдарки, он поплыл к мысу Ледяному. Производя опись полярного берега Аляски, Кашеваров открыл на 71°13′ северной широты и 155°40′ восточной долготы обширный залив Прокофьева, затем залив Куприянова и мысы Степового и Врангеля. Закончив в невероятно трудных условиях опись этого важного участка северного побережья, Кашеваров вернулся к мысу Барроу.

Таким образом, силами А. Ф. Кашеварова и Джона Франклина был исследован весь полярный берег Аляски, от Берингова пролива до устья реки, где в 1792 году Александр Маккензи написал на дикой скале киноварью свое имя. Кстати, в том же 1792 году Григорий Шелехов расставил русские знаки на северо-западном берегу Америки.

На обратном пути у мыса Барроу Кашеваров встретил толпы эскимосов. Они угрожали ему каменными стрелами и копьями и, очевидно, хотели напасть на экспедицию.

Напрасно искал Кашеваров бриг «Полифем» в бухтах близ мыса Барроу. Корабль, ожидавший штурмана у северной точки Аляски, как оказалось, укрылся в заливе Коцебу — севернее Берингова пролива. Тогда Кашеваров решил продолжать свое беспримерное плавание на кожаных байдарках. Поздней осенью 1838 года люди на борту «Полифема» увидели заиндевевшие кожаные лодки, спускавшиеся к югу вдоль берегов Аляски.

Путешествие А. Ф. Кашеварова послужило основой для составленного им «Атласа вод, омывающих Восточную Сибирь и Аляску», изданного в 1843 году. Впоследствии А. Ф. Кашеваров прославился еще и тем, что принял деятельное участие в героической обороне Северо-Востока в 1854 году.

Следует упомянуть, что одновременно с Кашеваровым служащий Российско-Американской компании, креол Василий Малахов был послан исследовать область бассейна Юкона.

Малахов смело углубился в дебри Аляски и по берегам Юкона добрался до его притока Апхун, где завязал дружественные отношения с индейцами. Затем он исследовал реку Нулато, где вскоре был возведен русский сторожевой пост. Впоследствии о Василии Малахове упоминал в одном из своих рассказов Джек Лондон.

Так бесстрашные русские исследователи — штурман А. Ф. Кашеваров, зверолов В. Малахов и другие — обходили на лодках, сшитых китовым усом, северную оконечность Аляски и приплывали к жилищам неведомых племен в глубине Нового Света.

ОТКРЫВАТЕЛЬ ЮКОНА

Герой моего романа «Юконский ворон» лейтенант флота Лаврентий Загоскин — историческое лицо. Создавая этот образ, я брал в основу главные достоверные события жизни замечательного исследователя Аляски. Но как писатель я заполнял некоторые «белые пятна» биографии путешественника догадками, основанными на изучении эпохи, в которой жил Лаврентий Загоскин. Изображая Виссариона Белинского в лице редактора передового журнала, показывая его связи с Загоскиным, я тогда еще не знал о том, что Белинский действительно был одним из первых читателей и критиков книги Загоскина. Так писательский «вымысел» полностью совпал с исторической правдой.

Я разыскал в архивах некоторые новые сведения о Лаврентии Загоскине, в частности его послужной список.

Лаврентий Алексеевич родился в 1808 году в Пензенском уезде. Морскую службу он начал в 1826 году, когда совершил первые плавания в Любек и Англию. Затем молодой моряк посетил на борту военного корабля персидские воды, участвовал в действиях русского флота во время войны с Персией (1828), командовал военным кораблем «Араке». В 1836 году в журнале «Сын Отечества» появились его «Воспоминания о Каспии».

В 1835 году Загоскин навлек на себя гнев Николая I и был разжалован. Некоторое время он плавал матросом второй статьи на Балтике под командой когда-то близкого к декабристам морского офицера Феопемпта Лутковского, кругосветного мореплавателя и участника битвы под Варной.

В 1839 году Л. А. Загоскин появился в Охотске и принял команду над бригом Российско-Американской компании «Охотск». Отведя бриг в порт Ново-Архангельск на Аляске, он совершил оттуда первое плавание на Алеутские острова и в Северную Калифорнию, в гавань у русской крепости Росс. С Аляски Загоскин начал посылать на родину свои статьи о Северо-Западной Америке. Уже в 1840 году в журнале «Маяк современного просвящения и образованности» были опубликованы его заметки о российско-американских владениях.

Вскоре Лаврентий Загоскин начал собираться в свою знаменитую экспедицию.

15 августа 1842 года бриг «Охотск» высадил Загоскина в Михайловском редуте, стоявшем невдалеке от устья великой аляскинской реки Юкон. Загоскин изучал историю Михайловского редута, производил опись залива Нортон, искал в устье Юкона золото, янтарь, колчедан, каменный уголь. Кроме того, он составлял словарь наречия эскимосского приморского племени кангюлит. В декабре 1842 года Загоскин вышел из ворот бревенчатого редута и направился к обледенелым берегам Юкона.

Ближайшей целью его странствия была русская зимовка «Нулатовская артель», близ устья реки Нулато. Загоскин с трудом пробивался через глубокие снега. Люди, сопровождавшие его в пути, назывались «топтальщиками». Они двигались впереди, приминая снег. По их следу шли собачьи упряжки.

Из Нулато Загоскин прошел на реку Юнна-ка (Коюкак). Весной и летом 1843 года в сопровождении калифорнийского креола Никифора Талижука он странствовал на байдаре вверх по течению реки Юкон и установил, исследовав глубины реки, что она вполне судоходна на участке Нулато — Икогмют на протяжении 220 миль. Исследователь открыл горный хребет, отделяющий Юкон от побережья залива Нортон, и высокие горы Ташатулит на правом берегу реки Кускоквим. Осенью 1843 года Загоскин поднялся вверх по Кускоквиму до Колмаковского редута и занялся сбором коллекций. Пытливый индейский мальчик Касяк помогал ему добывать птичьи шкурки.

Весна 1844 года застала Загоскина в верховьях Кускоквима. Путешественника туда провел бесстрашный русский креол С. Лукин.

В пути Загоскин не раз встречал индейцев голцан; один из них был вооружен старинным тульским карабином. Индейцы приветствовали путешественника торжественными ружейными салютами. Эскимосы и индейцы совершенно добровольно и бескорыстно помогали Загоскину в исследовании тундры и лесных дебрей. Верный индеец в русской кумачовой рубахе сопутствовал ему во время его скитаний по селениям индейцев тлинкитов, возле бревенчатых хижин которых стояли резные столбы с изображением Великого Ворона.

Особенное внимание Загоскин уделил исследованию «переносов», или волоков, между главными реками Аляски. По этим водоразделам материковые племена Северо-Западной Америки установили сообщение с Поморьем. Жители Берингова поморья были торговыми посредниками, именно через них шел обмен товарами между жителями Аляски, чукчами и даже якутами Сибири. Якутские ножи и копья, русские ружья, тобольские шапки нередко можно было встретить в самой глубине материка Северной Америки.

Во время похода Загоскин не раз выжигал концом раскаленного шомпола свое имя на огромных сосновых крестах — «голубцах», которые он ставил в качестве приметных знаков на материке Северо-Западной Америки. Один из таких крестов-маяков был воздвигнут Загоскиным в стране племени ноггой-хотана, под 64°56′ 07′′ северной широты и 154°18′45′′ восточной долготы.