Читаем без скачивания Тайны Истон-Холла - Дэвид Тейлор

В двадцать два Ричард начал потихоньку задумываться об ошибках молодости. Он говорил, что работа в учреждении и учеба у адвоката высосали из него все соки и он счастлив избавиться от того и другого, но ведь он может заняться чем-нибудь другим, чтобы наполнить гордостью сердца тех, кому он не безразличен. Не думаю, что, утверждая все это, молодой человек лукавил. Как бы то ни было, примерно год спустя мистер Фэрье уехал из Лондона, оставив апартаменты на Кларджес-стрит почтенному господину Попджою, сыну лорда Клантантрума, который в совершенно парижском духе украсил их эстампами на тонкой бумаге и портретами итальянской танцовщицы Тальони. После этого официант из «Мегатериума», незаметно проскальзывавший на рассвете в игорный зал за заказами на завтрак, его не видел. Никто не знал, куда он уехал, ибо — и это еще одна особенность мистера Фэрье — у него не было близких друзей. Есть люди, чьи передвижения по миру хорошо известны как широкой публике, так и у них на службе — сегодня они в Париже, завтра в Мюнхене, послезавтра путешествуют по Рейну. Но мистер Фэрье не принадлежал к их числу. Он занимался своими делами, а маршруты его поездок были не из тех, что проложены мистером Куком.[30]

Всего этого было вполне достаточно, чтобы превратить мистера Ричарда Фэрье в фигуру, вызывающую обостренный интерес у всех, кому небезразлична судьба миссис Айрленд. Ведь этот господин не только ее троюродный брат, он — хоть и десять лет прошло — все еще влюблен в нее (тот факт, что девушка успела выйти замуж, был благополучно забыт). Существовало бог весть откуда возникшее, но тем не менее широко распространенное мнение послать за мистером Фэрье — хоть на край земли — и с должным вниманием выслушать то, что ему будет угодно высказать. К сожалению, эта мысль, озвученная в добром десятке аристократических гостиных, наталкивалась на одно труднопреодолимое препятствие: никто толком не знал, где его искать. Человек может быть везде и в то же время нигде — и это как раз случай мистера Фэрье. Золотые прииски мыса Доброй Надежды, Калифорния, Москва, Самарканд — предполагаемые места его нахождения назывались одно за другим, но напасть на его след нигде так и не удалось. Старый священник из Девиза тоже ничем не смог помочь. Старушка, у которой он снимал жилье на Сэквилл-стрит, сумела лишь назвать адрес в Париже, куда следовало пересылать приходившие ему письма. Впечатление возникало такое, что мистер Фэрье попросту исчез в никуда, отправившись на самый край цивилизации. Но тут всплыло имя адвоката, некоего мистера Деверю; в его контору на Кэрситор-стрит стекались, кажется, некоторые сведения о передвижениях мистера Фэрье. Именно в сторону этого самого мистера Деверю повернулись разом несколько пар глаз.

— Надо бы тебе к нему наведаться, Джон, — заметила миссис Карстайрс.

— Не думаю, что в этом есть хоть какой-нибудь смысл, мама, — возразил ей сын. Тем не менее Джон Карстайрс, все еще зализывавший раны, нанесенные в тот несчастный день в торговом управлении, последовал совету матери.

Преуспевающим адвокатом, как выяснилось, мистер Деверю не являлся — по крайней мере у него не было клерка, дверь в контору он открыл Джону сам, а в какой-то момент беседы даже встал на колени и начать раздувать затухающий в камине огонь. Однако визит Джона Карстайрса оказался далеко не бесполезным.

— Что ж, — заметил адвокат, — дело действительно очень интересное. Никому из друзей не удается связаться с миссис Айрленд. Говорят, у нее с головой не все в порядке. Но право, я не вижу, какое отношение это имеет к моему клиенту.

— Но может же он захотеть увидеться с женщиной, с которой находится в родственных отношениях?

— Разумеется. Но есть, должно быть, некие четкие судебные решения, препятствующие ему сделать это.

— В таком случае можно обратиться к адвокату этой дамы.

— Конечно. Но вы, кажется, уже пробовали, и без особого успеха, верно?

— Ну-у… Впрочем, вы правы.

Сидя в кабинете мистера Деверю сбоку от крохотного камина и практически касаясь головой его полки, единственным украшением которой служил бюст покойного лорда Элдона, Джон Карстайрс отнюдь не чувствовал себя подавленным подобного рода развитием событий. Более того, заставь его каждый день приходить к адвокатам, он при любых обстоятельствах предпочел бы нынешнего хозяина мистеру Крэббу. Мистер Деверю был молод, примерно его возраста, на год-два старше или моложе. Но главное, что-то в манере поведения этого темноволосого мужчины с острыми серыми глазами, с порывистыми движениями подсказывало: он не прочь — ну не выдать тайну, конечно, но поделиться информацией о своих клиентах, чего мистер Крэбб не сделал бы ни за что в жизни. Потому Джон Карстайрс и решил не только добиться доверия этого господина, но и удовлетворить свое любопытство по поводу дела, немало его занимавшего.

— Насколько я понимаю, слухи касательно их старых отношений имеют под собой почву?

— Если вы имеете в виду предложение, которое он сделал ей, когда обоим было по восемнадцать лет, то ответ — да. По-моему, дело не сладилось, но ни один из них не пролил слишком много слез.

— Ясно. А история с ребенком от другой женщины?

— У меня нет ни малейших сомнений, что в пяти милях отсюда вы можете встретить восьмилетнего мальчишку с точно таким же цветом волос, как у Ричарда Фэрье, и с такой же манерой закатывать глаза во время разговора. Но что с того? — сказал мистер Деверю. — С молодыми такое случается.

Мистер Карстайрс тоже был — да и оставался — молодым, и с ним некогда случилась примерно такая же история, так что в подтверждение он энергично закивал головой.

— Но понимаете ли, Карстайрс, — заметьте, как быстро сошлись мистер Деверю и Джон Карстайрс: какого-то получаса хватило, — все это очень занятно, даже интригующе, прямо-таки роман, из тех, что печатают с продолжениями в журнале, но только я-то каким образом могу быть вам полезен? Письмо от имени своего клиента написать не могу — у меня нет соответствующих распоряжений. И от своего имени тоже, поскольку кто дал мне право вмешиваться в дела, совершенно меня не касающиеся?

— И все же, — перебил его Джон Карстайрс.

— Вы хотите сказать, что я могу получить такие распоряжения? В таком случае, может, подскажете, по какому адресу обратиться?

— Ну знаете, если кто и имеет хоть какое-то представление, где искать мистера Фэрье, то это вы, разве не так? — Джон Карстайрс, кажется, не вполне оценил едкую иронию, с какой обычно разговаривал с людьми мистер Деверю.

— Да, имею. Он в Канаде. При нашем последнем общении он был в Монреале и собирался ехать в Ванкувер. А это в трех тысячах миль отсюда, можете сами проверить по карте. Вот и все, что мне известно.

— Но адрес-то есть?

— Адрес есть.

В конце концов, обсудив еще несколько тем, они решили: мистер Деверю напишет своему клиенту в Канаду, отметив те факты из жизни миссис Айрленд, которые покажутся ему самыми существенными, а Джон Карстайрс, к полному удовлетворению адвоката, оплатит услуги и покроет все расходы, связанные с делом.

— Ибо, — с обезоруживающей искренностью заметил тот, — здесь нет богачей, одетых в порфиру, и дела идут ни шатко ни валко.

— А какими конкретно делами вы занимаетесь? — поинтересовался Джон Карстайрс.

— О, завещательными распоряжениями, жилищными тяжбами — весь набор домашних и коммерческих дел. Но если быть искренним до конца, то большая часть времени уходит на преследование неисправных должников. Работа вообще-то не для джентльменов, как вам, наверное, известно.

Подтвердив кивком головы, что да, известно, Джон Карстайрс вышел на улицу, где за это время сгустился туман, окутавший угол Кэрситор-стрит и Чэнсеки-лейн. В окнах адвокатских контор и магазинов канцелярских принадлежностей начали загораться бледные огни. В десяти футах над ним за шторами на мгновение мелькнуло и тут же исчезло встревоженное лицо молодой женщины, громко зазвенели бидоны — их как раз вывозили из расположенной поблизости молочной. Джон Карстайрс натянул шарф на подбородок, наглухо застегнул пальто и двинулся в сторону Уайтхолла, чтобы вновь оказаться в обществе достопочтенного мистера Кэднема. Он думал о молодой женщине, с которой в свое время поступил примерно так же, как мистер Фэрье по отношению к матери своего ребенка, и мысли эти хоть и пробудили поначалу сладкую ностальгию, приятными не были. Тем временем на Кэрситор-стрит, в кабинете мистера Деверю, день тянулся без новых происшествий. В какой-то момент адвокат, проведя полчаса за чтением журнала «Панч», вышел на улицу купить вощеных фитилей, ибо в доме свечу было нечем зажечь, как отсутствовал и клерк, которому следовало это поручить.

Глава 18

РОЗА

Много нужно вспомнить из забытого. И я помню многое из того, что следовало бы забыть.