Читаем без скачивания Митридат - Виктор Поротников

Наконец крутобокий вифинский корабль на веслах вышел за мол, над которым взлетали пенные брызги прибоя, и, удаляясь, понемногу растаял в морской дали.

Вскочив в колесницу, чтобы ехать во дворец, Митридат еще раз оглянулся на широкую морскую гладь, смыкающуюся у горизонта с голубым небесным сводом,- корабля не было видно. Государственные дела не шли на ум Митридату: в нем прочно засела неутоленная страсть к Лаодике, его каждодневно одолевало сильное желание видеть ее, целовать ее нагое тело… Что творится с Митридатом, понимал только Тирибаз, который, как всегда, знал и видел больше всех.

– Зад у Лаодики, конечно, замечательный, и грудь, и бедра, и все прочее,- сказал он однажды Митридату,- но будет лучше, если царь Понта перестанет изводить себя мыслями о прелестях чужой жены и подумает о государстве, в котором далеко не все в порядке. Сегодня, к примеру, ты собирался заняться распределением государственных должностей.

Митридат уже забыл об этом.

– Тирибаз, друг мой,- промолвил он с ленивым безразличием,- я доверяю это дело тебе. Ведь ты не хуже меня знаешь способности моих друзей и приближенных.

– Может, ты и царский трон мне доверишь?- язвительно произнес Тирибаз.- Все равно пользы от тебя, как от правителя, никакой!

Митридат оскорбился.

– Что ты такое говоришь, Тирибаз! А мои победы над скифинами, победы в Пафлагонии и Галатии- ты забыл о них!..

– Друг мой,- нравоучительно заметил Тирибаз,- царствовать- это не только побеждать на полях сражений. Нужно еще блюсти государство и в дни мира, чтобы оно всегда было готово к войне, как хорошо обученный воин.

– Ладно, Тирибаз,- нехотя согласился Митридат,- вели собраться во дверце всем вельможам и военачальникам. Я сам буду решать, кто из них какой должности достоин.

Еще со времен Ахеменидов, триста лет державших в подчинении всю Азию до самой Индии, повелось, что персидский царь- это наместник светлого бога Ахурамазды на земле, символ величия и власти, верховный судья и военачальник. Царь стоял выше всех людей, даже самых знатных, и любых законов, дошедших из глубокой древности и вновь составленных. Выше царя были только боги.

Наделенный такой исключительностью царь персов во все времена лишь от случая к случаю снисходил до забот и жалоб простых смертных, поручая все государственные дела огромной массе чиновников от самого низкого ранга (писцов и сборщиков налогов) до самого высшего (начальника личной охраны царя и главного царского советника).

Понтийские цари, унаследовавшие основы государственности распавшейся Ахеменидской державы, поскольку сами были персами, сохранили и иерархию государственных должностей. Так, верховный надзор за царством и всеми чиновниками осуществлял хазарапат – тысяченачальник. Он же стоял во главе государственной канцелярии и первой тысячи отряда «бессмертных». Хазарапату подчинялись все наместники, царские судьи, управляющие царскими усадьбами и сборщики налогов. Ему же подчинялись личные телохранители царя. На равных с хазарапатом по своему могуществу стоял хшатра пан – блюститель царства. Помимо того, что он являлся первым советником Царя и предводителем «бессмертных», под его началом находились также судебные следователи, полицейские чиновники, глашатаи, весь штат соглядатаев и лазутчиков во главе с гаушакой.

Не менее могущественным был и гандзабара – сокровищехранитель. В его ведении находилась царская казна. Ему подчинялись сборщики торговых пошлин и судебных штрафов, счетоводы, заведующие складами, мелкие казначеи и аштабарру – начальник копьеносцев – с отрядами особой стражи, подвластной только царю и сокровищехранителю. Правой рукой сокровищехранителя был упагандзабара – помощник казнохранителя.

Особняком от всех стоял рабхайла – начальник войска. Он подчинялся только царю и в особых случаях – хшатрапану. Ему же были подвластны: аспаэштар – начальник конницы; ратаэштар- начальник колесниц; каран – начальник пеших войск и флотоводец.

Особо приближенным к царю считался оросанг – широкопрославленный, который являлся благодетелем царя и пользовался величайшей царской милостью. На пиру, в совете или на войне оросанг всегда находился подле царя, он же выполнял особые царские поручения. Иногда оросанги вступали в родство с царями, беря в жены царских родственниц. Однако претендовать на царский трон оросангам и их потомкам строго воспрещалось, даже считалось верхом неблагодарности.

Став во главе царства, Митридат основное внимание уделял войску и походам за пределы Понта, стремясь к расширению своих владений и заодно пополняя казну военной добычей. Внутренними делами государства Митридат почти не интересовался. За время его двухлетнего отсутствия Понтом управляли его друзья, получившие высшие должности в государстве. Опираясь на войско, они жестоко и без промедления подавляли любое недовольство и среди знати, и среди народа. Будучи военачальниками, Фрада, Сузамитра и Архелай не знали, как осуществлять надзор за вороватыми чиновниками на местах, как выявлять судей, берущих взятки и выносящих несправедливые приговоры. Они не умели выбирать нужных людей в соглядатаи, часто не знали, что творится в отдаленных провинциях. Более того, Сузамитра разогнал оставшихся после смерти Гергиса лазутчиков и доносителей, считая их всех людьми низкими и алчными.

Должность гаушаки и сам Митридат считал постыдной и недостойной честного человека, поэтому он не назначал на эту должность никого из своих друзей. Постепенно воровство безнаказанных чиновников встревожило Митридата, как и действия разбойничьих шаек в горах Париадра.

Нарушалась торговля, все меньше поступало налогов в казну, все сильнее проявлялось недовольство народа, оставленного на произвол всемогущих судей и налогосборщиков. Даже далекий от всего этого Тирибаз все чаще говорил Митридату, что пора наводить в царстве порядок.

– Надо сделать так, как было при твоем отце, – твердил он.- Не зря у него было прозвище Эвергет!

Перед тем как приступить к раздаче высших государственных должностей, Митридат призвал к себе Стефана, Моаферна и Сисину. – Все вы были не последними людьми в царствование моего

отца,- сказал им Митридат.- Более того, мой отец доверял вам как никому. Поэтому я спрашиваю у вас, как мне укрепить царство изнутри? На кого из знати опереться? Мой отец опирался на эллинов Синопы и Амиса, а я для них чужак, поскольку больше доверяю персам. На кого вы можете указать, сказав, этот человек достоин такой-то должности либо он занимал эту должность при моем отце и справлялся со своим делом? Я жду, что вы скажете мне, друзья.

Стефан, Моаферн и Сисина переглянулись между собой, удивленные такой просьбой Митридата. Первым подал голос находившийся тут же Тирибаз. Собственно, это по его совету Митридат вызвал сюда и остальных.

– Много достойных людей, персов и греков, было казнено твоей матерью, Митридат, сразу после похорон твоего отца,- промолвил Тирибаз.- Вся их вина заключалась в том, что они пользовались доверием царя и, значит, вполне могли отравить его. Не знаю, многие ли уцелели тогда из тех, кто стоял во главе государства. Я сам был вынужден спасаться бегством и долго не был в Синопе. По возвращении из прежних приближенных твоего отца я увидел одного Гергиса, да и тот был казнен по твоему приказу, Митридат, так и не успев послужить тебе.

– Об этом приходится лишь сожалеть, Митридат,- вздохнул Стефан.- Уж кто-кто, а Гергис был на своем месте и дело свое знал до тонкостей! Твой отец его очень ценил, да и твоя мать тоже.

– Что же, заменить Гергиса некем?- недовольно спросил Митридат.- Вот ты, Стефан, какую должность занимал при моем отце?

– Сначала я сидел в царской канцелярии, потом стал помощником казнохранителя,- ответил Стефан.

– Неужели должность гаушаки тебе не по плечу, дорогой дядюшка? – Что ты, милый племянник!- засмеялся Стефан.- Для этого надо уметь разбираться в людях, как Сисина разбирается в лошадях, а Моаферн в ядах. Я на это не способен, свидетели боги!

– Всему можно научиться,- сказал Митридат.

– Чем обучать меня тому, что мне чуждо и противно, лучше найти того, кто уже умеет это,- возразил Стефан.- Помнится, у Гергиса на примете был один негодяй, тоже армянин. Гергис доверял ему самые опасные поручения и даже называл его своим «ухом» и «глазом». Жаль, я забыл имя этого армянина.

– Зовут его Зариатр,- подсказал Тирибаз.- Он куда-то скрылся, когда Гергису отсекли голову.

– Не хватало только доверять должность гаушаки какому-то негодяю,- проворчал Митридат,- а если он вздумает мстить мне за Гергиса?

– С какой стати?- пожал плечами Тирибаз.- Гергис не был Зариатру ни родственником, ни другом. Он просто спас его в свое время от недругов и щедро платил ему. Вот и все. Негодяй тем и хорош, что он

готов служить кому угодно, стоит лишь поманить его золотом. – Да,- согласился со Стефаном Моаферн,- разнюхивать и выслеживать этот Зариатр умеет не хуже Гергиса. Когда мы скрывались в горах, Зариатр частенько наступал нам на пятки. Надо непременно разыскать его, Митридат.