Читаем без скачивания Рин - Анастасия Бьёрн

Трой повернулся ко мне лицом и с какой-то дикой усталостью посмотрел на меня…

Я хотела сказать, что всё в порядке – но смолкла, услышав его треснувший, лишенный эмоций, голос:

– Датчики поздно засекли движение… их целая тьма… я не знаю, откуда они взялись и почему бегут сюда…

А я знаю.

Это я виновата.

Это на меня они нацелены.

Это я притянула их внимание.

Как и в Тот раз…

Я начала устало качать головой, видя, что Трой вновь поднимает клинки. Не надо. Трой. Что ты сможешь с ними сделать? Ничего. А я смогу.

Я начинаю стягивать перчатку с правой руки и замираю: похоже, я не произнесла ни слова вслух…

– Трой… – едва слышный сип. Это всё, что вырывается из моего рта, когда я его раскрываю. Грешники уже близко; метис не реагирует, напротив, начинает двигаться им навстречу, – Трой! – напрягаю все связки в горле, выходит чуть громче – но он все равно не слышит, а первые из Грешников уже стремительно сокращают расстояние между нами, – Трой, – жалкий хрип и осознание своего полного бессилия. Он отошёл слишком далеко… я уже не могу надеяться на свои глаза, но, кажется, разбираю несколько силуэтов в воздухе, стремящихся достать его в прыжке… я падаю на колени, не в силах удержаться на ногах, злясь на саму себя… этот звук привлекает внимание Троя: он оборачивается, глядя на меня каким-то озверевшим, ожесточённым взглядом… а я срываю остатки ткани с ладони и резко вытягиваю руку вперёд: – Про-о-о-очь!!!

Движение мгновенно останавливается.

Воздух из лёгких вырывается с хрипом. Кровь медленно стекает по руке вниз.

Но я её почти не чувствую. Широко раскрытыми глазами я смотрю на то, как первые из Грешников, почти успевшие достать Троя, медленно разворачиваются и начинают уходить; я перевожу взгляд на метиса: тот не отрывает глаз от толпы заражённых, неспешно покидающих поляну, затем медленно разворачивается ко мне…

Мне резко становится плохо. Силы уходят вместе с кровью из моих стигмат. Кажется, Трой понимает это: он подходит ко мне, опускает мою замершую в воздухе, вытянутую руку, затем надевает на ладонь перчатку, подхватывает моё тело на руки и неспешно несёт с поляны по направлению к базе.

– Что ты будешь делать? – спрашиваю на грани сознания.

Теперь он знает мой секрет. Он может сдать меня Централи. Может шантажировать, вынуждая выполнять все его приказы. Он может сделать всё, что угодно – я в его абсолютной власти.

– Для начала – напьюсь, – хрипло отвечает он.

Перед моими глазами все начинает плыть, и я проваливаюсь в темноту.

Пробуждение… пробуждение вышло странным. Во-первых, я хорошо себя чувствовала. Во-вторых, из одежды на мне обнаружилось только нижнее бельё. В-третьих, моё тело было абсолютно чистым, а ладони – перемотаны новыми бинтами; обе. И в-четвертых, я отчетливо ощущала в организме какие-то лекарства; подняла руку – так и есть, в моей вене недавно был шприц.

Мне что-то вводили внутрь.

– Всего лишь антибиотики и общеукрепляющую витаминную смесь, – Нора появилась рядом с моей постелью беззвучно, а я, наконец, уделила внимание тому, где я нахожусь.

– Это не моя спальня, – замечаю немного охрипшим (должно быть, после долгого сна) голосом.

– Да, ты в больничном крыле, рядом с палатой Тони. Я приглядывала за тобой с тех пор, как Трой принёс тебя, – спокойным грудным голосом ответила Нора.

– Вы меня мыли? – спрашиваю, хотя заранее знаю ответ.

Но Нора меня удивила:

– Нет, – она слегка покачала головой и положила сухую ладонь мне на лоб, – Этим занимался твой командир.

– По… почему? – неожиданно начиная заикаться, спросила я.

– С ним сложно спорить, – Нора сухо улыбнулась, проверяя мой пульс самым древним из способов.

Больше она ничего не сказала, из чего я сделала вывод, что Трой утаил от всех своё небольшое открытие…

– Сколько я пролежала в отключке? – спросила, поднимаясь на постели, когда медсестра закончила с быстрым осмотром.

– Во-первых, не «пролежала в отключке», а спала здоровым сном, – сухо поправила она, – а во-вторых, этот здоровый сон теперь положен тебе по расписанию: не менее восьми часов в сутки.

Это же треть всего времени! Я недоверчиво смотрю на Нору, хмуря брови.

– И нечего хмурится, твой организм ослаб настолько, что, исчерпав почти все резервы, врубил аварийный режим. Не понимаю, как ты вообще умудрилась вчера бегать по лесу – ты должна была свалиться в обморок ещё утром, – она отошла к столику с таблетками и набрала несколько разноцветных пилюль в небольшой контейнер, – будешь пить на ночь и с утра, – она вручила мне лекарства и посмотрела красноречивым взглядом, – если не хочешь свалиться с ног в самое неподходящее время.

С этими словами она отошла от кровати и направилась к выходу.

– Нора, – окликнула её я, – А что со мной?

Я итак знала ответ, но подтверждение квалифицированного человека не помешает.

– Стресс, общая усталость, межреберная невралгия, начальная стадия остеохондроза, множественные растяжение мышц и связок, подозрение на грыжу, подозрение на язву кишечника, вегетососудистая дистония. Мне продолжать? – она подняла бровь, а я прикусила язык и сидела, опустив голову.

Хреновые дела.

Но чего я ожидала?

– Тебе прописан хороший сон и ежедневный лечебный массаж. А также – отсутствие тренировок с Троем. Я бы даже сказала – запрет на какие-либо тренировки, сопровождающиеся появлением новых травм, растяжений, вывихов и тому подобного.

– Я здесь не на отдыхе, – спокойно замечаю, подняв голову и посмотрев Норе в глаза.

– Мёртвая ты здесь тоже никому не нужна, – парировала та, равнодушно глядя на меня, – Неделька облегченных тренировок, лечебного массажа и здорового сна – и ты вновь можешь вернуться к костеломанию. Но сейчас… – её взгляд стал холодным и колючим, – даже думать забудь.

И медсестра вышла из комнаты, оставив меня одну.

Я встала с кровати и прошла в душ. Там умылась, почистила зубы и посмотрела на себя в зеркало: серые глаза были единственным, что осталось на похудевшем и изможденном лице. Ещё два дня назад отражение меня вполне устраивало, – теперь же мне остро хотелось накормить эту худую, бледнокожую девушку с криво подстриженными – по середину шеи – волосами, сухими губами и огромными почти бесцветными глазами, что смотрела на меня с зеркальной поверхности.

Я вышла из ванной и быстро оделась. Затем прошла к столику с лекарствами, на котором стояла тарелка с бульоном, и съела все до последней капли.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась, натягивая гловы на ладони.