Читаем без скачивания Её вина (СИ) - Джолос Анна

Что происходит на открытой веранде, к сожалению, увидеть невозможно. Но у нас есть прослушка, которая позволяет нам следить за их разговором. Здесь и музыку не так слышно, что несомненно только плюс.

– Замёрзла? – участливо интересуется Ратмир.

– Хочешь согреть? – откровенно заигрывает с ним Корецкая.

– Даже не представляешь насколько сильно, – хрипло отвечает ей он.

Рената выдаёт прерывистое «ох». Слышится какая-то возня. Микрофон хрипит, а дальше… Догадываюсь, что они целуются.

– Пошли в туалет, – тяжело дыша, предлагает парень.

– Ну нет, красавчик, – хохочет Рената. – Туалеты не по мне.

– Пошли говорю…

– Эй… ты всегда такой напористый?

Слышу нотки недовольства в её голосе. Думаю, он самым наглым образом к ней пристаёт. Прямо там на веранде.

– Хочу в тебя… что-то мне подсказывает, ты та ещё оторва в постели, верно?

– Чутьё тебя не подводит, – продолжает балансировать на грани Корецкая.

У неё всегда напрочь отсутствовали тормоза.

– Я не намерен это слушать! – громко возмущается Захар.

– Уж будь добр, потерпи, – поворачиваюсь я к нему. – Ради Самойловой старается как-никак!

– Да к чёрту, мне всё это не нравится, – мрачно изрекает он.

– А чего ты, собственно, ожидал? – вполне резонно замечает Александр.

– Иди сюда, сука, – властно командует севшим до неприличия голосом Ратмир.

– Как грубо, – наигранно обиженно дуется Рената. – Но мне даже нравится…

Опять ни черта не слышно. Точнее, они и не говорят в данный момент. Нетрудно мысленно нарисовать в своём воображении то, что там происходит. При таком-то звуковом сопровождении… Вон у Пашки даже кончики ушей покраснели.

– У тебя шикарное тело, да ты и сама знаешь.

– Ты тоже ничего…

Опять целуются. Шелест куртки. Она тихо стонет, он рычит...

– Любишь пожёстче, да? Будешь делать всё, что захочу, поняла? – мужчина не то угрожает, не то предупреждает.

В любом случае, меня аж передёрнуло от того насколько агрессивно и требовательно прозвучали эти слова. Отвратительное предчувствие…

Троицкий резко вскакивает со своего места. Взвинченный до предела. Он часто дышит сквозь плотно сжатые челюсти. Глаза горят недобрым огоньком. Вздутая от напряжения вена на шее пульсирует так, что я её вижу. И судя по его разъярённому взгляду, вот-вот произойдёт нечто нехорошее.

– Сядь. Куда собрался? – громко и равнодушно интересуется Александр.

– Да вы охренели, что ли?! – злится Захар, то сжимая, то разжимая кулаки. – Он же там её сейчас…

Но заливистый смех Корецкой даёт понять, что продолжение намечается уже в другом месте.

– А куда? – прикидываясь наивной покладистой ланью, спрашивает она.

– Ко мне.

– К тебе? Вот так сразу… Я же тебя совсем не знаю.

– Ну вот и познакомимся поближе, красавица. Нам будет хорошо.

Похоже, что парня Рената завела ни на шутку. Умеет она, чего уж там.

– Ну не знаю, – ломается для проформы. – Твой друг обидится.

– Нет.

Мне показалось, или упоминание о друге ему очень не понравилось…

– Я хотела ещё повеселиться и выпить, время совсем детское.

– Идём, я угощу тебя, чем захочешь.

– Ты на мои цацки посмотри. Я не за спонсором сюда пришла.

– Это я понял.

– Ладно, щедрый. Угощай. Хочу «Гренаду», двойную. Стой, поправлю юбку.

– Всё там о**енно, малыш.

Они возвращаются в зал спустя пару минут. Я пытаюсь повнимательнее разглядеть того, кто выходил с Ренатой. Когда он подходит за коктейлем к барной стойке, мне удаётся это сделать.

Как я и предполагала, он самый старший в этой компании. На вскидку ему около тридцати – тридцати пяти. Крупный, темноволосый, с бородой. Эдакий брутальный альфа самец. Не нравится он мне от слова совсем. Когда назвавший себя Ратмиром поворачивается в сторону, замечаю его взгляд: недобрый, тяжёлый и неприятный. Этот тип явно опасен. И меня пугает тот факт, что он так увлёкся Ренатой.

– Ребят, слушаем Олега. Переключаю, – быстро предупреждает Паша.

Разговор между барменом и бородачом довольно короткий. Фраза «как обычно и побыстрее» встречает отпор.

– Я не хочу ничего ей подсыпать, – голос Олега плывёт. Он явно очень переживает. Но озвучить это надо было.

Мужчина выдаёт отборный трёхэтажный мат.

– Пожалуйста, не заставляйте.

– Делай то, что должен, кретин.

– Не буду, – тихо спорит бармен в ответ.

– Ты ***ел, мразь бессмертная? – хватает бармена за рубашку. – Это что за фокусы? Хочешь, чтобы мои ребята навестили твою семейку?

– Ннннет, отпустите.

Уже и люди начинают оборачиваются. Бородатый замечает это и, похоже, вспоминает про видеосъёмку.

– Больше предупреждать не буду. Пущу по кругу твою жену, если выкинешь ещё раз нечто подобное. Усёк? – резко дёргает на себя, но потом отпускает, демонстративно разглаживая ткань. – Понял или нет?

– Ддда…

Отчаянный вздох звучит так громко, что я невольно сглатываю.

– Отлично получилось, записано, – кивает Александр.

Сейчас согласно нашей схеме Олег должен сделать вид, что исполнил «просьбу». Теперь понимаю, почему они заставляют именно его заниматься этим. Нижнюю стойку совершенно не видно, и понять, что там мешает бармен, просто невозможно. У камеры элементарно не тот угол обзора.

А дальше всё происходит очень быстро. Снова нескладный хор голосов, смешанный с музыкой. Смех, который всё громче. Алкоголь… которому потерян счёт. Таня вообще уже никакая. Она столько выпила, что уже едва ли стоит на ногах.

– Что-то мне нехорошо, – настроение Ренаты меняется. – Ратмир, может выйдем на воздух? А ещё лучше отвези меня домой, м? – просит она.

Тот бесцеремонно лапает её лицо медвежьими руками. Вроде как заглядывает в глаза.

– Голова кружится и спать хочу, – искусственно ноет Корецкая.

– Отвезу, пошли.

– В актёрской игре вашей подруге не откажешь, – восхищается Паша.

– Собираются, – объявляет Александр.

Мы видим, что парни о чём-то переговариваются между собой. Затем они поднимаются со своих мест и вместе с девушками отправляются на улицу. В зале остаётся только Игорь, тот парень, который изначально подошёл знакомиться. Он подзывает официантку, быстро оплачивает счёт и тоже исчезает в толпе.

– Кир, приём, – говорит в рацию Паша. – Ловите на входе. Две девушки, трое парней.

– Щас он нам расскажет, куда они их посадят, – объясняет мне Паша.

На душе становится так тревожно… Чем дальше, тем страшнее. И чем дальше, тем яснее я понимаю, на какой риск мы собственноручно толкнули Корецкую.

– Нельзя было так с ней… – словно читая мои мысли, произносит Захар.

Он вцепился в свои волосы так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Поздно включать заднюю, так что соберись! – пытается привести его в чувство Крылов. – Зря она, что ли, терпела всё это?

– Саш, а если они… – Троицкий вскидывает на него обеспокоенный и виноватый взгляд.

– Рената – чёрный икс шесть, машина без номера, – сухо сообщает он. – Татьяна – белая ауди. По ходу и там, и там номера-перевёртыши.

– Почему разделились? – тревожится друг.

– Банифаций сказал, что брюнетка едет с ним, а тех двоих отправил с блондинкой. Арина забираешь один ноут. Карта, маяк, прослушка – всё там.

– Пошли, – тормошу застывшего в шоке Захара и передаю ему технику от Александра.

– Сама сядь за руль, этого вон конкретно колошматит… и расстояние держите приличное. Едете в потоке, за городом отпускаете их минимум на километр вперёд, иначе спалитесь. Мы будем неподалёку от вас, Кир и Ваня поедут за ауди. Всё ясно? – инструктирует опер. – Рацию возьмите, чтобы быть с нами на связи.

– Окей. Идём, Захар. Слышишь?

На негнущихся ногах вылезаю из минивэна. Город шумит. Ночной воздух отрезвляюще холодит щёки. Пытаясь унять нарастающую панику и дрожь в теле, залезаю на водительское сиденье. Троицкий молча садится в машину спустя минуту. Открывает ноутбук, и я вижу на карте мигающую точку.