Читаем без скачивания Самосожжение - Инна Тронина

– Значит, только перед Владимиром Огневым вы виноваты по-настоящему, – тихо, но твёрдо, с какой-то фанатической убеждённостью, подвёл итог Андрей. – Да, он поступил неблагородно, отказавшись жениться на вас из-за болезни вашего сына. Но вы превысили пределы необходимой обороны – так это называется у юристов. По-моему, забрать заявление из Дворца он решился ради душевного спокойствия матери, а болезнь Стасика была лишь предлогом. Но добился обратного результата. – Озирский помолчал, опустив тяжёлые веки, и мы с Диной его не тревожили. – К сожалению, теперь его мать практически поселилась на кладбище. Она раскаивается, уверяет, что приняла бы любую невестку, лишь бы сын остался в живых. Но задним умом все люди крепки. Если вас призрак Огнева донимает, то с матерью, наоборот, он общаться не хочет. Не снится ей, не приходит наяву.

– Да, нам обеим плохо здесь, а Володьке – там. – Дина пыталась говорить непринуждённо, но зубы её сжимались, и речь получалась скандированной. – Не знаю, как Владислава, а я ставила свечки за Володьку едва ли не каждый день. Ни панихиды, ни колдуны – ничто не спасло меня. И я приняла единственно верное решение…

– Относительно продажи квартиры? Да, возможно, оно было верным. – Озирский задумчиво пожевал нижнюю губу. – А Стас… Не появляется во сне?

– Нет, представьте себе! Ни разу. Ночью я забываю о том, что совершила три месяца назад. Возможно, это потому, что жить Стасику становилось всё труднее, и он на меня не в обиде. Там для него нет боли, нет унижений. Ему хорошо, я знаю.

– Прошу прощения, Дина Геннадьевна, за два последних вопроса, но я обязан вам их задать. Чёрт, даже не знаю, как и сформулировать-то… – Озирский пощёлкал пальцами. – Напрямую к делу это не относится…

– Вы, вероятно, об Антаресе делаете узнать?

Дина смотрела через небольшое окно в тёмный сад. Ущербный месяц ещё не вышел, и над домиками, огородами, тропинками и рекой мерцало звёздное небо. И мы, все трое, бессознательно искали в россыпи светил гигантскую красную звезду, но не могли найти её.

– Оксана говорила, что вы были с ним знакомы, даже охраняли его одно время. Но, поверьте, я о нём ничего не знаю, кроме того, что знают все. Скажу только, что ничего против него не замышляла. И ещё… Мне кажется, что я его по-своему любила.

– Любили?! – Мне показалось, что я ослышалась.

– А что? Вы считаете, что куртизанка не способна любить? – Дина округлила свои манящие глаза, и губы её обиженно скривились. – Впрочем, и я сама долго думала, что полюбить уже никогда не смогу. Мой первый опыт оказался крайне негативным, и я возненавидела адамово племя. Я решила пользоваться мужчинами, когда мне это будет нужно, не обращая внимания на то, что они при этом чувствуют. Я не ощущала ничего, просто работала, как на станке. Понимаете? И всё прочее… Например, ради престижа полагалось в восемнадцать лет выйти замуж – всё равно за кого. И я ответила на домогательства Сашки Агапова – в шестнадцать. Все последующие мои связи преследовали только цель наживы. А что? Мужчина не любит женщину, но часто говорит ей о любви. А что такое любовь? Все слышали о ней, но никто с ней не встречался. Как можно заставить женщину обслуживать себя – стирать, готовить, убирать в квартире? Жертвовать здоровьем и даже жизнью ради того, чтобы ты еженощно облегчался? Как ни крути, а баба для мужика в первую очередь – домработница и бесплатный унитаз. Мужчины создали миф о том, что если женщина не познала этих сомнительных прелестей, она неполноценна. Им это очень выгодно. Женатые мужики живут дольше, замужние бабы – меньше. Всю мощь пропаганды сильный пол бросил на зомбирование слабого. На доказательство того, что без них, родимых, вообще невозможно жить и дышать. Я уже не говорю о том, что часто жениху нужна прописка в столице, или он мечтает воспользоваться деньгами и связями тестя. Конечно, я не могу сразу назвать все причины, по которым два человека соединяют свои судьбы. Но со стороны мужчин любви не бывает – всегда расчёт и корысть.

– Интересная теория. – Озирский сразу не нашёл, что ответить. Но потом всё-таки задал контрвопрос: – Скажите в таком случае, по какой причине я женился на своей нынешней супруге? Для постели? Смешно. Мог бы выбрать кого-нибудь посмазливее и поопытнее. Денег у меня достаточно. Папины протекции мне не нужны; к тому же генерал Ронин уже находился в коме. В Москву приписываться не собираюсь. Генриетта меня не обслуживает, мы живём в разных городах. В Питере готовит и стирает приходящая прислуга. Мне от Генриетты абсолютно ничего не нужно. А я готов отдать ей всё, что у меня есть. По-вашему, я её не люблю?

– Вы её жалеете. Любовь и жалость часто путают. – Дина тепло, по-матерински улыбнулась Андрею. – Вы чувствуете себя виноватым в том, что отец вашей жены был тяжело ранен. Он, возможно, навсегда останется тяжёлым инвалидом. И вы решили заменить бедной девочке её отца. Это – благородным поступок настоящего мужчины. Но я говорила именно о том сокровенном чувстве, которое не предполагает желания реабилитировать себя…

– Возможно, что вы правы. – Озирский явно не ожидал от Дины такой осведомлённости. – По моей халатности взорвалась машина, в которой находился генерал Ронин. Я не осмотрел днище перед тем, как выпустить «мерс» из гаража. Получается, не только я о вас, но и вы обо мне сведения собирали?

– Баш на баш, как говорится! – рассмеялась Дина и тут же стала серьёзной, даже печальной. – Если я допустила бестактность, простите меня. Но вы первым заговорили о своей жене. Я не могла отдать себя в полную власть человека, не зная, кто он такой и на что способен. Не каждый достоин того, чтобы перед ним исповедовалась Дина Агапова.

– А почему вы решили, что полюбили Антареса? – Я не смогла больше молчать и решила напомнить о себе.

– Именно потому, что в трудную минуту захотела встретиться именно с ним. Если меня не раз предавали, если я сидела в тюрьме, то интуитивно потянулась к человеку, пережившему то же самое. Другие могут просто не понять. Я уже не была его любовницей, ничего не хотела получить с него. Да и не могла оказаться с ним в постели после операции. С тех пор, как перестала быть полноценной женщиной, я начала испытывать чувства, неведомые ранее. Например, платоническую любовь. Ни одной греховной мысли не пришло мне в голову во время поездки по Москве тем вечером и ужина в «Вене». Рядом со мной был просто старший по возрасту друг. И я рассказала ему всё, совершенно не опасаясь осуждения.

– Вы признались в том, что убили своего сына?! – ужаснулась я.

– Я сказала, что после аборта на меня прогневались небеса. Я была наказана безумием и в припадке помешательства убила сына. За это угодила в тюрьму, скоро окажусь на скамье подсудимых… Вот тогда я и поняла, что такое любовь. Полнейшее равнодушие к материальным благам, отсутствие желания понравиться человеку и в то же время острая потребность видеть его, слышать голос. И чувство, что он принимает меня такой, какая я есть. Я каялась перед ним, и мне становилось легче. Говорила, что решила взять от жизни всё, и выбрала для этой цели проторенную дорожку. Он ответил, что ошибались все, и не только в молодости. Вирус порока, называемого проституцией, не смертелен, если он не поражает душу. А в последнем случае можно даже оставаться целочкой, быть примерной женой и матерью, безупречной в глазах обывателя. Как называются жёны, живущие с мужьями без любви, только за деньги? Как называются всякие племянники и внучата, которые ластятся к постылым родственникам в надежде на наследство? А я, по его мнению, совершенно не такая. Просто судьба оказалась немилостивой ко мне, и я ожесточилась. Антаресу можно верить. Он тонкий, расчётливый игрок. И очень волевой человек, потому что может, пренебрегая сказочным фартом, вовремя прекратить делать ставки. Такой талант дан единицам. Поэтому он не знает, что такое неудача за рулеткой. Он всегда любил шестёрку. А я – zero, ноль. И оказалась в пустоте, в вакууме, хотя вокруг было полно народу. Планеты сошлись надо мной крестом, и история с шантажом, с последующими убийствами была запрограммирована. В жизни ничего не случается просто так. Нужно было думать раньше, а не кидаться к игорному столу сразу от входа. Стоило побродить, поглядеть, как играют другие, и главную ставку делать с холодной головой. Но меня закрутил смерч удачи, шального везения во всём – в игре, в любви. Я не справилась с искушением, стала распоряжаться чужими деньгами, а потом – чужими жизнями. Выигрывала, не задумываясь. Ставила, на что придётся. Срывала банки, а гора фишек передо мной неуклонно росла. Мне казалось, что главный праздник моей жизни ещё впереди. Но вдруг фиеста закончилась. Я огляделась по сторонам и увидела, что нет ни фишек, ни рулетки, на зелёного стола. Будто всё это мне приснилось, а наяву – серый туман за окном. И мысль о том, что не будет уже ни снега, ни дождя, ни солнца; одни лишь низкие тучи над унылыми крышами… Небытие? Zero? – Дина попыталась улыбнуться, но только скривила лицо. – Я понимаю, что это справедливо. Я съела все сладости, мешок опустел. Я отгуляла своё.