Читаем без скачивания Даниэль Штайн, переводчик - Людмила Улицкая

Ещё одна совершенно потрясающая новость, о которой я забыла из-за всех этих стрессов. Не хочу писать, посылаю ксерокопию с письма моей матери. К письму прилагаются документы — заявление о приёме, точно как в партию, и свидетельство о крещении. Если бы я была в нормальном состоянии, я бы отреагировала на эту новость гораздо острее. Но сейчас могу только развести руками и сказать: Господи, это шутка? Или как? Целую.

Твоя идиотка Эва.

29. Январь, 1990 г., Хайфа

Рита Ковач — Эве Манукян

(Ксерокопия, присланная Эвой Манукян Эстер Гантман)

Дорогая Эва! Настал момент, когда я должна сообщить тебе о важнейшем событии в моей жизни. В минувшее Рождество после длительных размышлений и соответствующей подготовки я приняла крещение. Тебя, конечно, это удивит, но для меня это событие подготовлено всем ходом моей жизни, оно не случайное, а закономерное, и я счастлива, что не умерла прежде крещения. А ведь так было много вероятностей погибнуть во время войны, в тюрьме, в лагере, и даже в последние годы, после всех моих инфарктов-инсультов. Весь последний год я очень торопила отца Джона и Агнессу, боялась умереть, не дожив, но они только улыбались и говорили, что теперь я могу не беспокоиться ни за свою жизнь, ни за свою смерть. И действительно, на меня снизошёл полный покой. В нашей церкви — англиканской — нет ни тени той экзальтации, которая так отталкивала меня от католицизма. Той экзальтации, которая всегда была неприемлема для меня и неприемлема в тебе.

Теперь у меня осталась одна мечта — познакомить тебя с моими драгоценными друзьями и подарить тебе все лучшее, что я сама получила в конце жизни.

Ты знаешь, что Христа я знала с детства: в Польше нет места, где его не было бы, там он повсюду. В Израиле, отвергшем Его, очень трудно ожидать этой встречи. Но мне повезло — благодаря Агнессе передо мной открылись двери того христианства, которое для меня единственно приемлемо.

Дорогая Эва! Я знаю, что в наших с тобой отношениях было много неправильного, и я перед тобой виновата. Мне надо теперь объяснить тебе, почему всё происходило так, как происходило, чтобы помочь тебе исправиться.

Я думаю, что самое лучшее, если бы ты приехала на Пасху. Мы смогли бы встретить эту первую в моей жизни Пасху вместе в знак нашего полного примирения.

Сейчас, когда я только и делаю, что постоянно читаю Библию и Новый Завет, я смогла бы помочь тебе найти правильный путь в жизни.

У меня очень удобное складное кресло, его можно поставить в машину, и мы вместе поедем на Пасхальную службу. Я хочу быть до конца жизни с Христом. И, наконец, мы сможем сказать друг другу: «Господь посреди нас!»

Твоя мать Маргарита.

30. 1990 г., Хайфа

Рита Ковач МОЁ ЗАЯВЛЕНИЕ.

Я, Рита Ковач (Двойре Брин), происхожу из еврейской семьи. С четырех лет я верю в Бога. Я не знаю, каким образом ко мне пришло знание об Иисусе. В школах до 1939 года занятия начинались с молитвы, и я тоже молилась, хотя не была крещена. Произведения знаменитых писателей и поэтов были полны Иисусом. Хотя я никогда не изучала катехизис, я много знала об Иисусе. В юности на меня произвела большое впечатление книга «Жизнь Иисуса» Ренана. Польское католичество пугало меня своей агрессией и отталкивало антисемитизмом. Мой путь ко Христу шёл не через чудеса, привлекло меня глубокое достоинство англиканской церкви, как я его поняла из общения с моими друзьями-англиканами, и настал день, когда я ощутила Иисуса в себе. Я верую в Него, потому что он есть Истина. В своей жизни я много заблуждалась относительно того, «что есть Истина?» и принимала за неё социальную справедливость, равенство всех людей и другие вещи, которые меня сильно разочаровали. Теперь я знаю, что Христос есть Единственная Истина, и за это он был распят. Я верую, что Христос есть Отец и Господь.

Почему я хочу креститься? Потому что настал такой момент, и Господь пришёл через людей — Агнессу Видоу, Джона Чепмена, Мэрион Селли и многих других, и я поняла, что любовь Иисуса связывает людей особой любовью друг к другу. И есть ещё одна причина, почему я хочу креститься — я стара и хочу полностью отдать себя Его воле.

Я много думала о том, в чём состоят мои грехи — самый большой мой грех, который меня всегда мучил, что я не до конца выполнила свой долг, когда оказалась в оккупации. Позже, в Чёрной Пуще, я не принимала участия в партизанских операциях, потому что у меня были последние месяцы беременности, потом я родила, и на руках у меня был ещё шестилетний сын. Когда мне удалось переправить детей в Россию и вступить в армию, некоторые мои подруги меня укоряли, что я не осталась с детьми, но я не считаю это грехом, потому что воевать с фашистами мне казалось тогда моей главной задачей. Впоследствии, когда я оказалась в советском лагере, я сотрудничала с органами НКВД, и некоторые мои знакомые тоже мне ставили это в вину — но и тут я не чувствую своего греха, потому что всё, что я делала, я делала не из корысти, а для пользы дела. Грех мой был в том, что я не уважала моих родителей. Но, откровенно говоря, они были мелкие торговцы, которые заботились только о земном пропитании, и действительно никакого уважения не заслуживали. Я их обижала, но и они обижали меня. Думаю, что перед ними я в чём-то виновата. Больше я за собой ничего не знаю.

Рита Ковач. СЕРТИФИКАТ О КРЕЩЕНИИ

Идите, учите все народы,крестите их во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Матф., 28:19

Настоящим удостоверяется, что Маргарита Ковач была крещена во имя Отца и Сына и Святого Духа тринадцатого дня января года нашего Господа тысяча девятьсот девяностого.

Пастор (подпись).

Священник Д.Чепмен.

31. 1990 г., Хайфа

Из письма Риты Ковач Агнессе Видоу в Иерусалим

…благодарю тебя за прекрасную Библию, которую ты мне подарила. Но, к сожалению, она слишком тяжела для моих рук. Стол слишком узкий, и, когда я кладу её, неудобно читать. Мне удобнее держать в руках тонкую книгу.

Нет ли такого издания, которое состоит из отдельных выпусков? Я бы хотела иметь Евангелия и Апостольские послания в виде тоненьких книжек. Конечно, идеально были бы кассеты. Но, честно говоря, я предпочла бы по-польски. Не могу сказать, что я хорошо понимаю по-английски со слуха. Тем более что слух стал портиться. Зрение тоже не улучшается. Но знаешь, дорогая Агнесса, никогда в жизни я не чувствовала такого обновления жизни, как сейчас. Действительно — «born again!».

Есть ещё один вопрос, который меня беспокоит. Бог столько мне даёт — а я не могу сейчас ничего, кроме как благодарить Его в сердце. И всех вас, мою подлинную семью. Мне хотелось бы тоже принимать участие в церковной жизни, но пенсия у меня очень маленькая. Дело в том, что я отказалась принимать деньги от Германии: я не взяла компенсации, которую они выплачивали после войны узникам гетто, и тем более не хотела иметь от них пенсии. Нет таких денег, которые могли бы компенсировать жизни убитых людей. Немцы выплачивают деньги тем, кто чудом выжил. А чудо — в руках Господа, а не немецкого правительства. Я не одобряю тех людей, которые берут эти деньги — это «цена крови». В результате от моей небольшой пенсии мне на личные нужды остаётся 200 шекелей в месяц. Это немного, но я трачу деньги на необходимые мелочи, иногда на книги, и всё, что я могу пожертвовать — 5 шекелей в неделю, что составит 20 в месяц. Мне очень жаль, но больше у меня никак не получится. Конечно, я могла бы взять у Эвы, но, во-первых, я ничего не хочу от неё брать, а во-вторых, это будет уже не моё пожертвование, а Эвино.

32. 1970 г., Хайфа

Письмо Даниэля Штайна племяннице Рут

Милая Рут! Пишу я тебе не просто так, ни с того ни с сего, а после вчерашнего разговора с твоими родителями. Был день рождения твоей мамы, и я приехал её поздравить. За столом говорили почти исключительно о тебе. Ты была просто в центре внимания. Даже не столько ты сама, сколько твой отъезд в театральную школу. Стоял ужасный шум, потому что столкнулись самые крайние точки зрения на профессию актёра. Твой отец, как ты догадываешься, ругал актёров, потому что они не делают ничего полезного, и даже договорился до того, что твоя мать, работая птичницей на ферме, принесла больше пользы для человечества, чем актёр Грегори Пёк. Откуда он взял этого Грегори Пека, что он так ему не угодил? Милка же всплеснула руками, захохотала и объявила, что с большим удовольствием поменялась бы с Грегори Пеком местами. Тут влезла Милкина подруга Зося, сказала, что всю юность мечтала быть актрисой, и что её отец до войны не дал ей поступить в театральную труппу, куда её приглашали, и что у тебя, Рут, будет большая артистическая карьера, потому что ты на детском спектакле лучше всех изображала Эсфирь! Муж Зоси Рувим рассказал, как плохо кончила его двоюродная сестра, которая однажды случайно снялась в кино, а потом всю жизнь пыталась сняться ещё раз, но ей это не удалось, и она сошла с ума и утопилась. Потом рассказали ещё несколько поучительных историй, и я тоже внёс свой вклад, рассказав о моём знакомом из Кракова, Кароле Войтыле, который в молодые годы был актёром и драматургом, а потом стал монахом и теперь сделал большую карьеру — он теперь епископ в Польше. Раздражённый Рувим сказал, что если бы Войтыла был талантливым актёром, ему не пришлось бы идти в монахи, потому что это тоже поступок сумасшедшего, как и в случае с его двоюродной сестрой.