Читаем без скачивания Война и любовь - Сергей Павлович Бакшеев

малыш. Вольф оценил дородную девку с налитой грудью и сомнением посмотрел на плоскую сорокалетнюю Татьяну Артемову.

— Чьи дитятки?

— Мои! — хором откликнулись женщины.

— Корми! — потребовал Вольф от Артемовой.

— Я позвоню мужу.

Вольф выхватил у Татьяны телефон, оттолкнул женщину. Она испугалась:

— Вы кто?

Голодный Шрам шуровал по шкафам, нашел нечто странное и вытащил на всеобщее обозрение силиконовый живот на подвязках с выпуклым пупком.

— Це шо?

Покрасневшая Татьяна метнулась к нему:

— Отдай!

Шрам резко отмахнулся автоматом. Удар прикладом пришелся женщине в висок. Встречные движения усилили толчок, Татьяна рухнула как подкошенная. Юля, видевшая это, вскрикнула. Младенец на ее руках бросил грудь и запищал. Второй малыш проснулся и разразился криком.

Татьяна лежала на полу без движения. Губы Вольфа скривились от досады. Он приказал Шраму:

— Плесни воды.

Шрам окатил женщину водой из ведра. Она не шевелилась. Он пнул ногой, пнул посильнее. Наклонился, ощупал и скривился в ухмылке:

— Сдохла.

— Идиот, — процедил Вольф, разглядев проломленный висок.

— Це командирская жинка, — оправдывался диверсант.

Дети визжали. Вольф накинулся на Юлю:

— Заткни сосунков! Ты кто? Документы!

Юля обхватила кричащих младенцев, прижала к себе и указала испуганным влажным взглядом на комод. Вольф выдвинул ящик, нашел ее украинский паспорт.

— Саенко Юлия Сергеевна. Ахтырка, Сумской области.

Он уже понял, что Татьяна Артемова имитировала беременность, а рожала молодая дура с Украины. Наследник ошибся. Родных детей Артемова здесь нет.

Шрам нашел кастрюлю с холодным супом и уселся есть. Жук отчитывал Юлю:

— Так ты наша дивчина. А шош ты, сучка, с москалями спуталась! Бери сосунков и вертайся в Украину. Нам потребны будущие воины.

Вольф полистал бумаги из комода. Увидел договор о суррогатном материнстве. Вчитался. Юле Саенко подсажены две оплодотворенные яйцеклетки заказчицы. Биологическими родителями являются супруги Артемовы. Это дети командира части! План «Бэкдор» в силе. Полковника Артемова можно шантажировать!

Приободренный Вольф указал Жуку на убитую:

— Прикопайте бабу в огороде.

Жук вместе с часовыми утащил тело. Шрам, голодавший несколько дней жадно ел. Вольф позвонил Артемову и продемонстрировал крик младенцев.

— Полковник, слышишь? Твои дети у меня.

— Кто это? Дайте жену!

— Я агент Вольф, и пока добрый. Пусть жена успокоит детей, а мы поговорим.

Из-за визга младенцев Вольф вышел из дома, чтобы выдвинуть условие.

Оставшийся в доме Шрам насытился, громко рыгнул и подошел к Юле.

— Шо сиски прикрыла? Я бы побачил.

Юля теснее прижала к себе детей и попыталась отвернуться. Шрам выхватил младенцев, швырнул на кровать. Малыши заорали в голос. Шрам сдернул Юлю с кровати с детьми, потащил к противоположной. Плюхнулся на матрас, схватил Юлю за волосы и с силой дернул вниз, так, что она рухнула перед ним на колени.

— Ты дивчина, я хлопец. А шо украинская дивчина повинна робить для хлопца?

— Якшо ты украинец, видпусти, — взмолилась Юля.

Шрам хлестко ударил ее по щеке, накрутил волосы на кулак, задрал лицо и угрожающе зашипел:

— Я тока к москалям через кордон пришел, такую как ты в баньке встретил. Голая, а брыкается. Так я ее зарезал. Усекла? — Он пихнул девушку лицом себе в пах и расстегнул ширинку. — Уж постарайся, курва, а то сосункам шею сверну.

По щекам Юли катились слезы. Это не украинцы, это бандиты. Она уперлась рукой в кровать. Пальцы скользнули под матрас и коснулись металла. Пистолет! Татьяна хранила переданный мужем пистолет у себя под матрасом.

«На крайний случай», — говорила Таня и обучила, как действовать.

Разве сейчас не край?

И Юля сделала то, чего возжелал насильник. Механические движения не отвлекали ее от главного — она ловила момент. В огороде убийцы закапывали Татьяну, там же их главный болтал по телефону. За спиной Юли пищали дети — ее дети. Шрам размяк, простонал от удовольствия и прикрыл глаза. Нужный момент настал! Юля выхватила пистолет.

Вольф услышал выстрел в доме. Выстрел расслышал и телефонный собеседник.

— Что это? — спросил Артемов.

Вольф свернул разговор:

— Думай быстрее, полковник. Не выполнишь, твои дети умрут! — Он отключил телефон и приказал бойцам: — Закапывайте шибче!

Сам пошел в дом, размышляя, что еще Шрам учудил. Он был уверен, что стрелял одичавший в лесу придурок. Вольф терпеливо сносил тупость подчиненных. Такова жизнь. Если бы Шрам был умнее командира, то он бы руководил Вольфом, а не наоборот. Но проучить дурака надо.

Дверь в дом была нараспашку, а Вольф помнил, что ее прикрывал. Вместо детского плача он услышал мужской стон. В спальне на полу корчился от боли Шрам, прикрывая окровавленными руками мошонку. Вольф метнулся по дому — Юли и детей нет!

Он вернулся к раненому Шраму и потребовал:

— Покажи!

Шрам с перекошенным от боли лицом открыл рану. Вольф увидел кровавую кашу в расстегнутой ширинке, брошенный рядом пистолет и догадался, кто, почему и куда стрелял. Еще он понял, что любому терпению приходит конец.

— Помоги, — стонал Шрам.

— Сейчас, — ответил Вольф, едва сдерживая гнев. — Сейчас помогу. Тебе станет легче.

Он поднял пистолет и выстрелил. Стон прекратился. Вошедший в дом Жук помимо раны в паху увидел у Шрама пулевое отверстие в центре лба. Тупо уставился на командира.

— Хороший выстрел, — похвалил себя Вольф.

Он снова успокоился, переключился на нештатную проблему и гаркну:

— Что вылупился? Девка сбежала! С детьми далеко не уйдет. За ней!

Глава 66

Алина протирала окно насухо, когда раздались первые взрывы. Стеклопакет дрогнул под ее рукой так сильно, что Алина укрылась в проеме, опасаясь осколков. Ей, как монашке, разрешили ночевать в воскресной школе при Духовно-просветительском центре. В благодарность она вызвалась мыть окна.

Канонада усиливалась, и Алина догадалась, что началось то самое, о чем предупреждал Наследник. Граница рухнет хотя бы на время, уверял он. Алина покинула школу, перекрестилась на золотой крест соседней часовни, подобрала подол рясы и поспешила к дому, где жила ее дочь.

Хотя взрывы раздавались в отдалении, собаки в бывшем курятнике беспрерывно скулили. Во дворе Софии не было, и Алина вынуждена была постучать в дом. Открыла Галина Матвеевна Луценко. Алина выпалила первое пришедшее в голову:

— Меня прислала Кошелева, за Софией.

— Наташа ничего не сказала, — удивилась хозяйка, рассматривая монашку.

— Тут опасно.

— Я позвоню Наташе.

— Софийка! — позвала Алина.

На крик выбежала девочка, ее сопровождал лохматый Тарзан. Алина скинула монашеский платок и девочка бросилась ей на шею.

— Мама! Мамочка!

Галина Матвеевна опешила:

— Вы мама Софии? Олег говорил про розыск…

Алина не слушала ее. Она целовала дочь, о чем-то спрашивала, не требуя ответов, тискала и обнимала девочку.

Луценко дозвонилась до Кошелевой:

— Наталья! Тут мама Сони пришла. Что делать?

Ответа она