Читаем без скачивания Каменный Пояс, 1980 - Николай Егоров

— Метрик нет.

— Затребуйте по месту рождения…

Сергей не помнил ни отца, ни матери, и только приблизительно мог сказать, когда родился. Помнил лишь детдом, последующие годы. Но и детдом, который заменил мальчишке родную семью, найти сейчас он не мог: после войны его перевели куда-то на запад.

Метрики. Паспорт. Они ему даже снились.

— Пойди к депутату, — посоветовали товарищи.

Депутат райсовета оказался шофером и человеком душевным: вместе побывали в паспортном отделе, у начальника милиции, даже у председателя районного исполкома.

— Порядок есть порядок, — твердо заявил председатель.

Поразмыслив, Сергей написал Фадееву.

…Ответ пришел за несколько дней до первого экзамена. Он был коротким и деловым:

«Сообщите мне точнее место Вашего рождения, год рождения и название детдома… По получении этих сведений я смогу Вам помочь в выдаче паспорта…».

Значит, все: три месяца ожидания. Может, даже больше — он ведь толком не ответит ни на один из вопросов. Но дальше оказалась приписка:

«Одновременно прилагаю письмо начальнику курсов».

Письмо — о чем?

«Прошу Вас, уважаемый товарищ, допустить к экзаменам на шофера учащегося Ваших курсов С. В. Крылова.

Со своей стороны я постараюсь в самый короткий срок, по получении необходимых сведений, вытребовать его метрики и позаботиться о получении паспорта.

Депутат Верховного Совета СССР А. Фадеев».

Ни одно письмо до того, — да, кажется, и после — не несло ему столько радости, как это.

Поручительство Фадеева помогло. Крылов сдал экзамены, получил права (а вскоре и паспорт) и с той самой весны в сорок седьмом шоферит на бесконечных, как степь, оренбургских дорогах.

Глава седьмая, составленная исключительно из переписки Фадеева-депутата 1 Секретарю Шарлыкского райкома КПСС

Дорогой тов. Аксенов! Направляя Вам письмо т. Финютиной М. Т., прошу Вас через райсобес оказать ей помощь. Может быть, свидетельство сослуживца ее мужа о том, что муж действительно погиб в январе месяце 1942 года, а также личная справка т. Финютиной об утере ею формального извещения о гибели мужа будут достаточны для установления ей государственной пенсии. У нее пять человек детей, из них трое малолетних на ее иждивении.

Не откажите поставить меня в известность…

Июнь 1946 г.

2 Председателю облисполкома т. Софронову И. П.

Направляю Вам письмо ревизионной комиссии колхоза им. Фрунзе о хищении социалистической собственности в колхозе и о волоките в районных организациях в разборе этого дела…

О принятых мерах прошу поставить меня в известность…

Июнь 1946.

3 Министру черной металлургии СССР т. Тевосяну И. Ф.

Дорогой Иван Федорович!

Направляю тебе письмо Ефанова Д. Е. и письмо к нему дирекции Чусовского металлургического завода.

Нельзя ли пойти навстречу этим престарелым людям и отпустить их дочь с завода?

Июнь 1946 г.

4 Министру авиационной промышленности СССР т. Хруничеву М. В.

Поддерживаю просьбу Шарлыкского райсовета о передаче ему локомобиля и генератора…

Шарлыкский район — мощный сельскохозяйственный район, отдаленный от железной дороги. Надо учесть, что районные власти уже израсходовали более двухсот тысяч рублей на строительство электростанции.

Отмена решения о выдаче им локомобиля и генератора ставит районные организации в безвыходное положение.

Июль 1946 г.

5 Исполкому Покровского районного Совета

Прошу Вас оказать помощь Лене Зиновьевой в том направлении, чтобы она могла продолжать учиться. Из прилагаемого письма можно видеть, что мать ее осуждена. Но дети за родителей не отвечают.

Не откажите поставить меня в известность о принятых Вами мерах…

Декабрь 1946 г.

6

Уважаемая Александра Михайловна!

При всей тяжести сложившихся у Вас семейных обстоятельств, я думаю, что Вы поступили совершенно правильно, вступив на самостоятельный путь жизни. Мне кажется, что в таких случаях только работа и, конечно, забота о детях могут дать моральное удовлетворение.

С дневником Вашим я ознакомился и с благодарностью Вам его возвращаю…

Январь 1947 г.

* * *

Шесть из четырех тысяч…

«Фадеев не терпел нейтральных в борьбе. Здесь — ключ к фадеевскому характеру. Запомним его таким…»

Это написала Вера Инбер. Она знала Фадеева много лет.

Глава восьмая, вводящая в историю многих оренбургских библиотек и клубов 1 Сигнальный экземпляр

Сельвинский. «Контрольный экземпляр». Пришвин. «Сигнальный экземпляр». Головко. «Контрольный…». Адалис. «Сигнальный…».

Мы не в книжной палате столицы — в библиотеке небольшого районного городка. Но откуда здесь книги с такими штампами?

Оттуда же, откуда и эта, с дарственной надписью известного писателя:

«Дорогому Александру Александровичу — от всей души и сердца, с глубокой благодарностью…».

Книги — из личной библиотеки Фадеева. И попали они сюда не случайно.

…Книг в Сорочинской библиотеке было мало. Читатели непритязательные еще кое-как мирились. Читатели «со стажем» выбывали один за другим. Фадеев узнал об этом в первую свою предвыборную поездку.

Месяца два спустя от него прибыло письмо:

«Я уже зондировал почву насчет пополнения Вашей библиотеки».

Но — не скрывал депутат — «зондирование» оказалось неутешительным. Москва занималась комплектованием библиотек для городов и сел, которые находились на территории, разграбленной фашистами, книги направлялись прежде всего туда.

«Болел, не мог продвинуть вопрос с книгами…» —

писал Фадеев в другой раз, месяцем или двумя позднее.

И вдруг книги стали приходить — день за днем, посылка за посылкой. Не из Госфонда. Не из Центрального библиотечного коллектора. Новые издания классиков… Только что вышедшие романы и повести… Томики стихов военных лет и первого мирного года… На многих были типографские штампы: «контрольный…», «сигнальный…». На некоторых оказались дружеские надписи и посвящения.

Их присылал Фадеев.

Они были ему дороги, книги друзей. Но у него в шкафах эти тома и томики стояли как сувениры, как реликвии, а в Сорочинске людям нечего было читать. И Александр Александрович решительно снимал их со своих полок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});