Читаем без скачивания Когда осенние печали. Часть 2. - Эвелина Пиженко

Аля даже подумала, что мать собралась умирать — об этом говорили и её настроение, и самочувствие… Александра всю ночь не отходила от больной, устроившись в кресле напротив… и лишь под утро забылась тревожным сном.

Проснувшись оттого, что затекли ноги, она убедилась, что Вероника Григорьевна спокойно дышит во сне, и отправилась в свою бывшую комнату, чтобы ещё немного поспать, но уже лёжа на кровати. Заглянув по пути в спальню, где находился Семён Ильич, Александра машинально скользнула взглядом по кровати и уже собралась закрыть за собой дверь, как почувствовала неясную тревогу…

Свет… спросонья она не поняла, почему в спальне горит свет, ведь отец должен был его выключить ещё вечером… Да и сам он — почему-то лежит как-то неестественно, безжизненно свесив ноги…

Бросившись к отцу, она тщетно пыталась привести его в чувство… разбудив Мишу, вдвоём с ним отчаянно делала массаж сердца, искусственное дыхание…

Но было поздно…

…После похорон деда Миша окончательно перебрался к бабушке — она нуждалась в уходе и внимании, как никогда. В один из вечеров, незадолго до своего шестнадцатилетия, Миша присел напротив Вероники Григорьевны — та рассматривала семейные фотографии, на которых они с Семёном Ильичом были ещё молодыми и полными сил…

— Знаешь, бабушка… — парень взял у неё из рук фото деда в форме капитана милиции. — Я решил… после армии буду поступать в школу милиции…

— Почему не в университет, Мишенька? — смахнув со щеки слезу, та удивлённо посмотрела на внука поверх очков.

— Я так решил.

— А военным… Тебе никогда не хотелось стать военным?.. — Вероника Григорьевна задала этот вопрос неожиданно для себя самой, и уже в следующий момент пожалела, что вовремя не прикусила язык.

— Почему — военным?.. — внук поднял настороженный взгляд, потом, как будто о чём-то догадавшись, едва заметно усмехнулся. — Мой родной отец — военный?..

— Как ты повзрослел… — нарочито громко вздохнув, вместо ответа Вероника провела ладонью по русой, коротко стриженной макушке внука. — Как же ты повзрослел…

— Бабуль… ты не ответила.

— Да, Мишенька… — понимая, что от случайно начатого ею же разговора не уйти, женщина нехотя кивнула. — Твой родной отец… он учился в военном училище…

— А сейчас?.. Где он сейчас?.. — Миша бросил на бабушку пытливый взгляд.

— Я не знаю… — Вероника вдруг поняла, что пока не готова открыть абсолютно всю правду вот так — без подготовки… Неопределённо пожав плечами, она невольно отвела глаза. — Мы о нём ничего не знаем.

— Как его зовут?

— Его зовут Александр… так же, как и твою маму.

— А фамилия?.. Фамилию-то хоть ты знаешь?..

— Морозов. Его звали Саша Морозов. Я его никогда не видела… Так сказала твоя мама…

— Почему они не поженились?.. — резко опустив голову, Миша сделал вид, что старательно разглядывает очередное фото.

— Так получилось… Такое бывает…

— Он что… маму бросил?..

— Ну, как тебе сказать… — слегка замявшись, женщина на ходу придумывала варианты нелёгкого ответа. — Они встретились, когда она была на первом курсе… потом их пути разошлись…

— А потом?..

— А потом… потом — всё… Больше не встречались. Мама вышла замуж за Виталия…

— Выходит, он её бросил?..

— Ну, как тебе сказать…

— Значит, бросил…

— А почему ты хочешь пойти именно в школу милиции? — Вероника Григорьевна решила переменить тему разговора, чтобы уйти от ненужных, на её взгляд, подробностей появления внука на свет. — Почему не на юрфак, как дядя Олег?

— Нет, — Миша медленно покачал головой. — Я — в школу милиции… как дедушка…

Глава 25

— Уважаемые пассажиры… — голос дежурной по вокзалу доносился из всех динамиков, вывешенных вдоль длинного перрона. — Скорый поезд… номер… прибывает на третий путь второй платформы… Нумерация вагонов — с головы поезда… Стоянка поезда десять минут… Будьте внимательны и осторожны…

Поднимаясь по лестнице подземного перехода на нужную ей платформу, Анна невольно усмехнулась про себя. Последнее предупреждение дежурной почему-то эхом отозвалось в голове.

"Внимательны и осторожны…"

Поздно… слишком поздно быть внимательной и осторожной… Правда, она и так слишком долго крепилась, противилась своим тайным желаниям… Много месяцев… А вот — случилось… Случилось то, чего она так боялась и хотела одновременно…

Наверное, это её рок. И никакие предупреждения бы не помогли, даже если бы они звучали каждый день с утра до вечера… Видимо, всё было предрешено. И теперь поздно переосмысливать свои поступки и чувства… тем более, что делать этого совсем не хочется. Зачем переосмысливать то, что раскрасило её жизнь в невиданные доселе цвета, принесло неведомые, непознанные доселе ощущения?..

Не познать их — не меньший грех, чем познать… пусть так, украдкой, с привкусом вины и стыда… но с непреодолимой радостью невероятного полёта, заглушить которую не смогли никакие угрызения совести.

…Так она думала ещё вчера вечером, утопая в жарких объятиях чужого мужчины… Проводив его около полуночи, вдруг впервые явственно осознала, насколько зыбко это ворованное счастье… Сегодня же, приехав на вокзал, к поезду, который должен был увезти её к семье, Анюта почувствовала растерянность и щемящую тревогу.

…Завтра ей понадобится всё её мужество… наверное, это будет мужество на грани цинизма.

…Завтра она встретится с Сашей и Димкой — сразу после последнего звонка они вдвоём уехали на родину Морозовых… Сашин отец сильно болел в последнее время, и, дождавшись, когда сын окончит седьмой класс, Александр тут же отправился за билетами.

Это было три недели назад. Сегодня Аня уезжала вслед за ними, чтобы провести свой отпуск вместе с семьёй… От Сашиных родителей они собирались поехать в гости к её маме — Елена Ивановна уже больше года не видела ни дочь, ни внука, ни любимого зятя.

…Всего три недели… Но они разделили её жизнь на "до" и "после"…

— Аня, подожди!.. — она уже выходила на перрон, когда откуда-то снизу услышала знакомый до боли голос.

Оглянувшись, она так и застыла, перегородив собой проход… глядя, как Леонид взбегает к ней по крутым ступеням.

— Мы же договорились… — дождавшись, когда он приблизится вплотную, она подняла на него глаза. Анюта смотрела растерянно, но в её взгляде проступала нескрываемая радость от встречи. — Я же просила тебя не приходить… Увидит кто-нибудь…

— Я не смог… — подхватив её сумку, Лапин увлёк женщину в сторону. Остановившись под навесом, поставил сумку на землю и схватил Анну за руки. — Я не знаю, как я буду без тебя… Аня… Я с ума сойду…

— Ты уже сошёл… — стараясь не оглядываться по сторонам, Анюта тщетно пыталась высвободить свои ладони. — Нас увидят…

— Нас и так часто видят… ты забыла, что мы — друзья…

— Не надо, Лёнь… не говори так… — боясь, что он вот-вот обнимет её, Анюта невольно отступила назад. — Я теперь боюсь этого слова…

— Почему? — он смотрел на неё во все глаза, кажется, не понимая смысла их торопливого разговора. — Аня… целый месяц без тебя…

— Послушай… — Анна глубоко вздохнула, как будто приготовилась произнести что-то очень важное для них обоих. — Лёнь, послушай меня… Я сегодня думала всю ночь…

— Обо мне?.. — улыбка чуть тронула его губы.

— И о тебе… и обо мне… о нас… и не только…

— Ну, и что же ты надумала?.. — его руки скользнули вверх по её предплечьям, едва защищённым тонкими рукавами светлой блузки.

— Нам… нам нужно всё прекратить… — она как-то беспомощно проводила взглядом локомотив своего поезда — плавно тормозя, тот тащил за собой длинный состав из новеньких синих пассажирских вагонов. Шум поезда почти заглушил её слова, и казалось, что Анна не в силах их повторить.

— Я ничего не слышал… — не сводя с неё глаз, Лапин медленно покачал головой. — Я ни-че-го не слышал!..

— Всё… — судорожно сглотнув, Анюта закрыла глаза и тут же почувствовала его губы на своём лице. — Всё… Лёня, всё… это — неправильно…

— Что — неправильно?.. — не обращая внимания на толпу пассажиров, он целовал её губы, глаза, волосы…

— То, что мы делаем… Это неправильно… Нельзя… Надо прекратить…

— Ты сможешь?.. — он смотрела на неё пристально, пронзительным взглядом серых глаз…

— Смогу… Я — смогу… Этого — не повторится…

…Усевшись в вагоне на своё место, Анна боялась посмотреть в окно — она знала, что Леонид стоит напротив. Она выглянула лишь, когда поезд медленно тронулся… Не сводя с неё глаз, Лапин шёл рядом с вагоном…

Когда он, наконец, остался вне поля её зрения, Анюта вновь прислонилась спиной к перегородке купе и прикрыла глаза…